Мы, мыслящие существа, ошибочно принимаем мир, который видим и который чувствуем, за мир таким, какой он есть на самом деле; мы видим огонь в падающих листьях, осязаем летнее тепло в выделанной древесине, чувствуем сладкий аромат цветов в запахе свежеиспеченного хлеба и знаем, что это так и есть.
Мы живем в символах: абстрактных мыслях языка, математики, искусства и разума. Символы, как великие, так и обыденные, создают и разрушают цивилизации. Они управляют нашей повседневной жизнью, вплоть до мельчайших деталей.
Наши концепции определяют, как мы понимаем мир. Мы создаем чувство безопасности с помощью символов — слов, чисел и изображений, которые используем для количественной оценки и упорядочивания нашего опыта.
С помощью языка мы создаем мир значений, который структурирует наш опыт, но этот мир символов также отдаляет нас от реальности. Мы настолько тесно отождествляем себя с этими символами, что принимаем их за саму реальность, а не за нашу лучшую интерпретацию.
Фридрих Ницше объяснял реальность как конструкцию, сформированную культурными нарративами, устаревшими метафорами, метонимами и антропоморфизмами, первоначальные значения которых мы забыли.
Даже в рамках науки наше восприятие реальности не является очевидным. Большая часть воспринимаемого нами мира не существует. Квантовая физика предполагает, что природа реальности реляционна, где вещи существуют только благодаря взаимодействию с другими вещами.
Теория относительности Эйнштейна бросает еще больший вызов нашему пониманию, утверждая, что пространство и время — это не условия, в которых мы живем, а режимы, в которых мы мыслим. Эйнштейн утверждал, что реальность — это не более чем иллюзия.
Материальный мир как понятие столь же философское и неопределенное, как и любое представление о духовном мире. Реальность превосходит все наши символы и метафоры; она просто есть.
Разделение, которое мы чувствуем между собой и всем остальным миром, является концептуальным. Оно не является истинным разделением. Чтобы понять это присущее нам единство, ум должен быть неподвижен. Реальность не может быть найдена в прошлом или будущем. Она находится за пределами всех человеческих попыток ограничить или объяснить реальность с помощью систем или верований.
С помощью медитации мы можем ощутить свое единство с целым. Мы успокаиваем свой разум и заглушаем внутреннюю болтовню. Это и есть "правильная концентрация" буддизма, объединение "я".
Мы достигаем этого, концентрируя разум на одном объекте, например на дыхании, и стремясь к состоянию глубокого спокойствия и повышенной осознанности.
Мы должны перестать говорить и думать. Тишина крайне важна для медитации. Оно позволяет нам утихомирить непрекращающуюся болтовню нашего разума. Наши идеи, мысли и тихие голоса могут свести нас с ума, если мы не научимся их заглушать.
Если мы постоянно говорим, мы не слышим, что говорят другие; если мы никогда не перестаем думать, мы остаемся в ловушке собственных интерпретаций жизни. Не сумев выйти за пределы поверхностного смысла символов, мы отрываемся от реальности.
Тишина — это первая цель медитации, но есть и более глубокая, более сложная причина. Медитация не похожа почти ни на что другое, поскольку у нее нет конкретной цели или задачи. Это как игра на музыкальном инструменте или напевание мелодии.
Мы не делаем эти вещи, чтобы достичь определенного момента. Это практики без определенного конца или начала, потому что в них нет соревновательного элемента или идеала. Когда мы танцуем, мы не стремимся занять определенное место в пространстве. Мы всегда находимся именно там, где нам нужно быть.
Медитация — это не про то, чтобы чувствовать себя определенным образом. Она заключается в том, чтобы чувствовать то, что мы чувствуем. Речь идет не о том, чтобы сделать ум пустым или неподвижным, а о том, чтобы знать, что ум все еще находится под слоями наших мыслей. Это знание находится за пределами мыслей, это непосредственное осознание и признание.
В детстве мы покоимся в самом центре вселенной, являясь частью вещей, не зная конца и начала, в унисон с первозданной природой творения, пропуская через себя свет. Мы восторженно наблюдаем за птицами, парящими на теплом ветру, быстро летящими облаками, насекомыми на потрескавшейся земле.
Вскоре мы вырастаем и отделяемся от "здесь и сейчас". И с этого момента у нас появляется желание жить почти исключительно воспоминаниями и предвкушениями. Это порождает бесконечную озабоченность прошлым и будущим и нежелание позволить настоящему моменту быть.
Когда мы перестаем разговаривать с собой и думать, мы открываем для себя вечное настоящее. Мы можем покончить с иллюзией времени. Время и разум неразделимы. Мы можем удалить время из разума, потому что время всегда сейчас.
Мы медитируем ради удовольствия. Это не торжественная церемония или религиозная обязанность, где самобичевание каким-то образом искупает наши недостатки и грехи.
Медитация, если она проводится правильно, — это осознание настоящего момента. Она не мрачна и не вызывает дискомфорта. В вечном сейчас мы находим место неподвижности, которое нам уже знакомо.
Правда, путь к тайному месту, где мы всегда находились, долог; он зарос терниями и зарослями идей, страхов и защит, предрассудков и подавлений. Это поиск нашей истинной природы.
Когда мы медитируем, мы не пытаемся куда-то попасть и ничего не пытаемся отбросить. Мы просто практикуем присутствие в настоящем моменте, глядя сквозь привычные мысли и обусловленные символы.
Мы обнаруживаем, что неподвижность всегда здесь, и в каждый момент мы открываем ее для себя заново. Это истина здесь и сейчас.
Реальность — это только иллюзия, хотя и очень устойчивая.
- Альберт Эйнштейн.