Праздники, проходящие в Гуслицах, в целом были сходны с теми, что отмечались русским крестьянством в других регионах. Но были свои интересные особенности. Народные праздники, как и везде, в Гуслицах ориентировались на церковный календарь, который у староверов и православных был сходным. Начнем с зимних праздников.
С 28 ноября начинался Рождественский (Филиппов) пост, который длился до самого Рождества Христова – 7 января. С этого момента массовые гуляния молодежи по деревням прекращались, люди настраивались на духовную работу, хотя домашней работы тоже никто не отменял, а ее было много, да и погода способствовала домашнему времяпрепровождению. В течении короткого светового дня, да и после захода солнца гусляки занимались обычными повседневными делами – ухаживали за скотом, заготавливали дрова, убирались дома, готовили еду и т.п. Помимо этого, наступала пора ткацкого промысла: женщины садились прясть и ткать, а мужчины – заниматься иным промыслом, смотря по тем занятиям, которые были распространены в данной местности и в каждой конкретной семье: выделка пуговиц и гребешков, иконопись, рукописные книги и т.д. Из обихода в постные дни исчезали веселые народные песни, вместо них молились и пели духовные песнопения и стихи, что было особенно развито в старообрядческой среде. Грамотные староверы читали вслух душеполезные книги.
Надо сказать, что в данной местности существовало очень много различных быличек, притч, сказок и рассказов, которые были связаны, как с христианскими традициями, так и с бытовыми суевериями. Последнее было особенно распространено среди женщин, т.к. некоторые из них занимались гаданием и колдовством. Знание различных молитв и заговоров как бы ограждало человека от негативного воздействия нечистой силы.
Приведу для примера один из таких заговоров, характерных для местного фольклора:
«Шла сама мать, Пресвятая Богородица, с трюми замками, с трюми ключами.
В церьков перьступила – замкнула всякиих врагов!
Замкни, Господи, моим врагам глаза и зубы, чтоб не видели меня и маво жилья.
Круг нашего двара стаит каменна гара! Тын чугуннай, двор железнай!
Над воротами стояла сама Мать – Пресвятая Богородица, с трюми замками, с трюми ключами.
Замыкала всяких врагов! Атвергал сам Спаситель, Божий Хранитель!
Защити меня и моё жильё от воды, от огня, от лихова врага, а от наглой смерти раба Божью Марию! Амин, амин, амин!»
Продолжительный Рождественский пост не считали тяжелым, в отличие от Великого. Любимые людьми праздники здесь шли один за другим: Введение во храм Пресвятой Богородицы (4 декабря, часто в этот срок происходила оттепель, поэтому в ходу была пословица «Введение ломает ледение»), Никола Зимний (19 декабря), праздник святого Спиридона-солнцеворота (25 декабря, когда день уже начинает прибавляться). Уже 19 декабря в Гуслицах было принято справлять некоторые предрождественские обряды. Наиболее распространенным явлением, а также и наиболее древним, пришедшим еще из язычества, было обрядовое действие с огнем. С 19 декабря до самого Рождества в деревнях начинали жечь большие костры, обходили село с самодельными факелами, а также пускали по улице зажженное промасленное колесо, которое специально припасали еще с лета. Смысл этого обряда – отмечание солнцеворота, когда годовой солнечный цикл преломляется и день после 22 декабря начинает прибавляться. В эти дни говаривали: «Нынче солнце на лето, зима на мороз». Огонь зазывал тепло и свет, напоминал о приближающемся долгожданном лете, а также являлся символом очищения, поэтому в больших кострах старались сжечь различное старье и мусор, как бы обновиться. В Гуслицах, как и во многих других местах Подмосковья существовало ритуальное воровство, когда нужные для костра вещи (солому, дрова, веники и т.д.) специально утаскивали у соседей, не спрашивая их разрешения. Факелы делали из деревянных палок с пропитанными керосином тряпками, свечи – из нитяных фитилей в глиняных бутылках, также делали подсвечники из свёклы. Пускание горящего колеса, как не сложно догадаться, символизировало движущееся и вращающееся солнце.
После Рождества Христова до Крещения наступали Святки – любимое в народе время зимой, когда вся деревня оживала, начинались уличные и домашние гуляния, как общие, так и внутрисемейные. В Гуслицах все было также, как везде: вечерние гадания, веселые игры на посиделках и вечерках, а также на улице, пиры в складчину, славление жителей ряжеными. Наиболее примечательным и имеющим свои отличия в Гуслицах было славление – то есть рождественский поздравительный обход всех дворов села. В них участвовали все категории селян: маленькие дети, молодежь, старики и даже священство. Взрослое и пожилое поколение пели исключительно церковные песнопения. Их в некоторых деревнях называли «христославами». Обязательно в каждом дворе пелось как минимум три песнопения: рождественский тропарь «Христос рождается», кондак «Рождество твое, Христе Боже наш» и «Дево днесь». Однако, староверы славить ходили только к своим единоверцам. Религиозная составляющая праздника превалировала над развлекательной, особенно у старообрядцев, что подчеркивалось уважаемым возрастом славильщиков. Там, где деревня была полностью староверческой – славление ряжеными вообще не происходило. Для старообрядческой среды вообще было характерно более строгое отмечание праздника, без шумных игр, частушек, балалаек и гармоней.
Дети и молодежь славление проводило чуть позже, в новый год (по старому стилю, то есть 13 января). Здесь от торжественно-религиозного характера переходили на шуточный и развлекательный. Обходили ряженые также все дома, но уже с шутками и смехом. Староверы, особенно пожилые, такой обход называли бесовским занятием и частенько осуждали молодежь. Поздравительные песни также сильно отличались, здесь исполняли различные «баусени», «коляду», «таусени», «овсени», «саули» или «сороки». В каждом регионе эти ритуальные песни имели свои местные особенности, поэтому хочется привести текст именно гуслицких новогодних песен:
Баусень:
Баусень-баусень!
Дома ли хозяин? Уехал в город, по солыд!
Пиво варить, сына женить, дочь отдавать!
Пеките пеките пшёнины лепёшки!
Кидайте в окошки!
Кто не даст пирога – уведем корову за рога!
Кто не подаст ситного кусок – уведем лошадь за усок!
Сорока:
Сорока-дуда!
- И где ты была?
- Я коней стерегла!
- А где кони?
- За воротами стоят!
- А где ворота?
- Пола вода унесла!
- А где вода?
- Быки выпили!
- А где быки?
- В тростник ушли!
- А где тростник?
- Девьки выжжили!
- А где девьки?
- За мужья повышли!
- А где мужья?
- Мужья померли!
- А где гроба?
- Гроба погнили!!
Под окошечком сидят!
Красны шапочки пушат!
И к обеденке спешат!
Сауля:
Сауля-Бауля!
Я пришёл к воротам,
К золотым вереям!
- Дома ли хозяин?
- Хозяина /дома/ нету.
- А где жа он?
- Уехал в горыд!
- Зачем?
- За солыдам!
- Зачем ему солыд?
- Ванькю жанить,
А Манькю отдавать!
Кто ня даст пирога – уведу корову за рога!
Кобылу за гриву уведу на ниву!
А мерина за хвост повяду на погост!
В ответ на поздравление хозяева одаривали славильщиков конфетами, баранками, иногда деньгами и т.п. Как уже говорилось, такой вид славления был более присущ православным гуслякам.
Еще одним характерным явлением Святок – было особое святочное жжение костров, которое всегда начинали старейшины села. Перед поджиганием они складывали дрова и солому в определённую форму, «домиком». До революции на Святки в школах и на производствах давали выходные – это были официальные каникулы и праздники, поэтому часто в эти дни из Москвы и других регионов в родные деревни возвращались отходники, что, конечно, только усиливало счастливое и веселое настроение. Если славление в Гуслицах прекратилось в 1930-х, после наступления коллективизации и массового закрытия храмов, то жжение святочных костров с участием старейшин продержалось до 1970-80-х гг.
После Крещения каникулы и праздничные дни заканчивались и начинались трудовые будни. Отходники снова уходили из деревни, а оставшиеся местные жители возвращались к своим повседневным рутинным делам. Но так как поста не было, молодежь ходила на посиделки и вечерки, которые часто устраивали в воскресные дни в просторных избах, где занимались ткачеством и стояли ткацкие станы. В субботу их убирали, чтобы освободить пространство для игр.
С наступлением масленицы деревня снова оживала. Крестьяне начинали широко отмечать масленичную неделю – ездили в гости, катались с ледяных горок, ездили на лошадях с украшенной упряжью, которую готовили заранее. В общем, все также, как и в других регионах. В это же время (как правило 14 марта, на праздник Евдокии Плющихи) большинство отходников окончательно приходило домой с заработанными деньгами. С наступлением Великого Поста всякие игры и шутки снова прекращались, люди настраивались на самый строгий и продолжительный пост. Возможно, возвращение отходников-староверов в канун поста было связано с тем, что они стремились провести это важное в духовном плане время в кругу семьи, подальше от соблазнов мира. В православной среде отходники возвращались домой несколько позже, к Благовещенью (7 апреля) или Страстной неделе.
Продолжение следует.
С первой частью статьи можно ознакомиться здесь.
Со второй частью статьи можно ознакомиться здесь.
С третьей частью статьи можно ознакомиться здесь.
С четвертой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С пятой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С шестой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С седьмой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С восьмой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С девятой частью статьи можно ознакомиться здесь.
С десятой частью статьи можно ознакомиться здесь.
Все части смотрите в подборке.
