Окончание. Начало здесь>
Виктор Семёнович действительно был академиком РАН. Убежденный сторонник теории ассимиляции древних людей, свои лекции по этой тематике он начинал так:
— Неандертальцы не вымерли! Взгляните на меня!
Небольшого роста, коренастый и плотный, он снимал роговые очки и демонстрировал свою тяжёлую лысую голову как аргумент, не требующий доказательств.
— Большинство людей представляют их какими-то полуобезьянами. Это далеко не так.
Подчеркнув свое сходство с ископаемыми людьми, он всегда отмечал, что мозг неандертальца, а следовательно, и его, академика, при взвешивании потянет на 200 грамм тяжелее, чем у его слушателей.
Потом он поднимал приглянувшуюся слушательницу и, поглаживая лысину, задавал вопрос: «Какого цвета у меня были волосы?»
Если ответ был «рыжие», академик довольно покашливал:
— Правильно, вы человек разумный, то есть — сапиенс.
Если отвечали неправильно, лектор определял отвечающего в обидный вид низших обезьян или опускал до уровня лемуров.
Своих детей у академика не было. Виктор Семёнович был убежденный холостяк.
Сгоряча не женился, в аспирантуре стипендия не позволяла. Будучи ассистентом, он влюбился в аспирантку, написал за неё кандидатскую, забросив свою докторскую.
«Нагоню», — говорил себе молодой ученый, мечтая о совместной плодотворной жизни. Но та, с которой он предполагал начать эту жизнь, оказалась весьма практичной особой, закрутив роман с коллегой Виктора – Игорем Левшовичем. Произошло это в 90-е, когда развалилась вся Высшая школа. Левшович, как только развалился СССР, тут же свалил за рубеж с приклеившейся к нему молодой женой.
Злые языки поговаривали, что на такой скоропалительный отъезд учёного уговорила именно она: мол, хочу рожать во Франции! И быстренько закрепила за новым избранником звание отца, родив дочку.
Наивная, чистая душа Виктора Семеновича с трудом пережила такое низкое коварство. Ведь его возлюбленная изменила не только ему, она изменила и его научной идее — точке зрения, заключающейся в том, что неандертальцы не вымерли, а смешались с более многочисленными кроманьонцами. Будущая кандидат наук стала приверженцем школы её мужа, утверждавшей, что люди из Неандерталь — тупиковая ветвь эволюции человека.
Пережив безденежье, он углубился в раскопки. Он копал и писал, копал и писал. Левшович тоже копал и тоже писал. Только не в России, а во Франции. Копали в разных странах, писали в один международный научный журнал. Градов стоял за неандертальцев, Левшович — против.
Очнулся Виктор Семёнович в ранге зав. кафедрой археологии и антропологии в далёком сибирском научном центре. Очнуться помогла очередная аспирантка. В дальнейшем вокруг его могучего интеллекта в научной сфере вращалось довольно много особей противоположного пола с высоким мыслительным потенциалом и незаурядной внешностью. Отношения завязывались настолько тесные, что заканчивались... написанием очередной диссертации. До сего момента безбрачие его не тяготило. Отношения с Левшовичем сохранили дружеский характер, но насыщенный какой-то пафосной иронией.
Игорь — антрополог с мировым именем — слыл в студенчестве хохмачом и приколистом. Отъезд во Францию и лавры ученого его не изменили.
В канун присвоения Виктору Семенычу звания члена-корреспондента из Франции прислали посылочку. При большом стечении сотрудников института Виктор Семёнович открыл бандероль. Там оказался какой -то ценный фолиант. На суперобложке красовался загримированный под шимпанзе гейдельбергский человек. Виктор Семёнович раскрыл фолиант. Фолиант оказался искусно сделанным муляжом шкатулки.
— Какая прелесть! — старшая лаборант кафедры открыла шкатулку и… изменилась в лице.
На дне шкатулки лежали вырезанный из липы маленький мужской член и открытка с пожеланиями дальнейшего роста.
— Что там? Дайте посмотреть! — молодые аспирантки рвали шкатулку друг у друга, смеялись и прыскали в кулачок.
—Только посмотреть! Руками не трогать, — старейшая ассистентка кафедры Нина Абрамовна наконец утихомирила комментарии собравшихся и передала шкатулку с экспонатом владельцу.
— Спрячьте ваш... Виктор Семёнович! Я думаю, не надо выставлять на стенд подарок вашего французского друга, — резюмировала Нина Абрамовна, удовлетворенно отметив, что вырезанный член напоминал оригинал.
Но Виктор Семенович отреагировал.
— Отправьте по электронке… — продиктовал он Нине Абрамовне, — блестящему знатоку русского языка, бессменному редактору его научных трудов:
«Многоуважаемый господин Левшович! Трудно передать то чувство глубочайшего удовлетворения, испытанное мною, когда сотрудницы кафедры передавали из рук в руки Ваш бесценный подарок. Немного удивлен краткостью поздравительного послания, хотя Вы, коллега, написали столько, что точно хватит, как минимум на два-три Ваших некролога!
С антропологическим приветом Ваш Градов-Неандертальский В.С.
Член-корреспондент РАН.
P.S. Коллега, вы забыли указать масштаб изделия, 1:5, я думаю».
***
Виктор Семенович в тишине своего кабинета просматривал план мероприятий текущего года, куда была включена международная научно-практическая конференция. Тулуза. Франция.
Сегодня пришла программа и личное приглашение академику Градову принять участие в конференции. Среди докладов, кроме своего, Виктор Семенович отметил и доклад М. Левшович, не И. Левшовича, а М. Левшович.
Он просмотрел свежие новости и в одном журнале нашёл следующее:
«В местечке Сент–Маунтель, что между Бордо и Тулузой, при укреплении склона Известковой горы, рабочие, снимая грунт, упёрлись в культурный слой с наличием множества артефактов и обнаружили наличие пустот, что привлекло внимание антропологов. Раскопки ведутся под руководством Марии Левшович».
Виктору Семенычу оформили командировку.
***
Тулуза встретила академика дождем и студенткой Николь с табличкой «A. Gradov Rassiа», проводившей Виктора Семеновича до машины.
Возле старенького «пежо» небольшого роста мадам в джинсах и ветровке с раскрытым зонтом помахала свободной рукой. Ветер рвал из её рук зонт и трепал каре рыжих волос. Мадам поблагодарила студентку. Та передала небольшой свёрток мадам: «Передайте Жану: пусть одевает термобелье — холодно», — и распрощалась.
«Б-ы-рр» —Виктор Семёнович плюхнулся на заднее сиденье.
— Мария, Мария Левшович, Тулузский университет, — мадам неплохо говорила по-русски. — Спасибо, что согласились быть моим официальным оппонентом. Конференция послезавтра. Папа прилетит сразу на защиту. Он сейчас в Израиле: мама лежит в клинике, поехал к ней, хоть они и в разводе, а университет оставил на меня.
Виктор Семенович слушал. Марии от матери достались только глаза и выговор, располагающий к общению. Не красавица, но обаятельна. Несомненно.
Виноградники, прекрасную дорогу с разметкой, Новый мост через Гаронну, построенный в 16 веке, набережную, розовые стены построек пришлось рассматривать через пелену дождя. Гаронна, вздувшаяся, словно вена, перетянутая жгутом, готовая лопнуть в любой момент и залить город своей «кровью», мутной грязно-желтой водой, поднялась до верхнего полюса арок моста.
Умный гаджет Виктора Семеновича, проделав рекогносцировку, поведал об оранжевом уровне опасности в районе.
Мария заметно волновалась:
— В любой момент могут объявить эвакуацию населения.
До Сент-Маунтель ехать около часа. Синоптики уверяли, что ураган пойдет на восток, а он, похоже, повернул на юг.
—Вместо Шато предлагаете бокал Бордо?! Я не против, — пошутил академик.
Мария вместо ответа нажала на газ со словами: «Должны успеть!»
«Пежо» помчался по направлению к Бордо. С северо-запада со скоростью 100 км в час закручивалась спираль урагана Киран и неслась навстречу.
Мария постоянно связывалась с командой занятой в раскопках: отдавала приказы, как сортировать артефакты, что увезти в первую очередь, что можно оставить.
— Вы должны это видеть! — дворники противно скрипели на максимальной частоте, смахивая воду, заставляя Марию кричать. Навстречу, мигая аварийками, двигалась колонна автобусов. «Пежо» снизил скорость, включил всю возможную иллюминацию и уткнулся в полицейскую машину. Несмотря на ливень, полисмен подошёл к машине. Мария кричала через стекло, потом сунула бумагу с надписью ЮНЕСКО, после чего автомобиль продолжил движение.
Они успели! За поселением известковые породы образовали пещеры, входы в которые были засыпаны обрушившимися от времени известковыми фрагментами. Вход в одну из них был расширен и стены укреплены бетоном. Пространство перед входом окружено временным забором. Настежь раскрытые ворота впустили легковушку. Марию встретил парнишка, выскочивший из пещеры с объемной сумкой, которую положил в готовый к отъезду внедорожник.
— Все зафиксированные находки я собрал, остальные ребята уехали раньше. В шахте вода.
— Это Жан, студент, толковый мальчишка. Год, как в команде. Выходим, — сказал Мария.
Пещерный сумрак окутал Виктора Семеновича, заставил вспомнить ощущение прикосновения к неизвестности, знакомое, наверное, каждому спелеологу, знающему, что число входов в пещеру всегда больше числа выходов. Мария провела коллегу вглубь и щёлкнула включателем. От увиденного у академика захватило дух.
На стене, подобно картине Куинджи, светился цветок с белыми лепестками и маленьким солнцем в центре. Изображения жёлтых и красных цветов угадывались на стене. Два сохранившихся скелета лежали в центре, причём тот, что с толстыми массивными костями, как будто обнимал другой, чьи кости смотрелись тонкими и лёгкими.
— Да это же сенсация! —Виктор от избытка чувств так приобнял Марию за плечи, что та поморщилась. — Чудо!!! Кроманьонка и неандерталец! — Виктор Семенович стоял, как заворожённый.
Вспышка молнии ударила по глазам, а через пару секунд грохнуло так, что, казалось, гора, в чреве которой находилась пещера, лопнула пополам. Свет погас.
— Хоть глаз коли! — Виктор Семенович закончил фразу труднопереводимым на французский язык словом, но точно отражающим возникшую ситуацию.
Сколько раз во время раскопок вода смывала всю скрупулезно выполненную работу — артефакты, часами выделяемые из грунта щёточками и кисточками, остатки костей, помеченные фиксаторами — оставляя только тяжёлые ведра и лопаты!
На улице творился кошмар. Косматые фиолетовые облака, гонимые ураганным ветром, черным выменем касались земли и выливали на неё тонны воды. Грязные потоки неслись по узким улочкам пустого Сент-Маунтеля. Уровень Гаронны стремительно приближался к критическому.
Шум потоков воды заполнил пещеру. Но исходил он из шахты-лабиринта, вертикально уходящего вниз относительно горизонтального уровня пещеры. Вода фонтаном поднялась из шахты и стала растекаться по пещере. Тут непечатное слово вырвалось у Марии:
—Проклятье! Спасаем скелеты!
Мария, в надежде спасти хотя бы фрагменты бесценной находки, потянула женский скелет, но мешали кости мужского, казалось, он специально не хотел разъединяться. Академик протянул свою крепкую руку, чтобы помочь, но пол под Марией провалился, трещина превратилась в расщелину, соединившись с проемом шахты.
— Бросайте скелет! — Виктор Семенович крепко держал Марию за прочный воротник ветровки. — Черт с ним! Найдём ещё!
Мария отчаянно старалась найти опору ногами.
Сверкнувшая молния осветила череп, пустыми глазницами обращённый к Марии и её старшему коллеге. Мария бросила останки, перехватила руку академика. Два скелета исчезли в лабиринтах Известковой горы.
Женщина едва сдерживала слезы, уткнувшись в широкую грудь Виктора Семеновича.
— Будет вам! Что бы о нас подумали потомки, отыскав три скелета в четвертом тысячелетии! —академик буквально оттащил от края провала Марию.
Жан завел внедорожник.
***
На следующий день Мария зашла в гостиницу с мальчуганом лет пяти. Виктор Семенович просматривал тезисы докладов.
— Это мой сын, Антуан.
— Привет, Антон! — Виктор Семенович протянул широкую ладонь с толстыми пальцами мальчугану. Тот хлопнул по ней своей круглой пятерней и углубился в свой смартфон.
Мария, похоже, не знала, с чего начать. Виктор Семёнович повернулся к ней с ловкостью бурого медведя и положил свою лапу ей на плечо.
— У папы юбилей на носу. Я долго готовила материалы, он дал мне свой архив. Письма, фотографии. Я постоянно наталкивалась на вас. В общем, я вас пригласила ещё и потому, что хотела провести экспертизу… вдруг вы мой отец… А сейчас я думаю, а зачем?
Виктор Семёнович встал с кресла, неуклюже походил по комнате, поманил пальцем мальчишку. Мальчик, плотно сбитый, белокожий и рыжеволосый, вопросительно смотрел на академика голубыми глазами.
— Действительно, что это изменит? Достаточно провести один день с человеком, чтобы понять, что он не чужой. — Виктор Семёнович поискал что-то, потом спросил, обращаясь к обоим: — У кого-нибудь селфи-палка есть? А то мы какие-то в поперечнике широкие! Не поместимся на фотографии.
Палка нашлась. Сделали фото. Академик мгновенно переслал его Лолите.
«К вопросу о детстве и внуках. Вылетаю послезавтра. Возможно, не один».
***
Игорь Левшович навещал свою бывшую в клинике.
Останки Вахо и Ло покоились вместе в лабиринтах Известковой горы, сохранив тайну их любви.
Виктор Семёнович обдумывал, когда пригласить Марию с Антоном в свой научный центр.
Жан и Николь гуляли по набережной Тулузы, над которой вновь светило солнце. Они шли, беззаботно и весело улыбались друг другу, ведь впереди у них — целая жизнь!
---
Автор: Александр Ярлыков
