Книготека

Начало здесь Предыдущая часть И вот в самый драматический момент, когда благоухающий заграничным парфюмом адвокат приводил веские аргументы в защиту «оступившихся юношей», будя в сердцах зевак сочувствие к сидевшим на скамье подсудимых, когда у старого следака ходили ходуном желваки, а Рая была близка к обмороку, явилась в зал группа молодежи во главе с Федором. Его вызывали, как свидетеля. Он честно, громогласно и глядя прямо в глаза судье, рассказал о Раиной жизни в их городке. О ее честности...

Начало здесь Предыдущая часть В далеком 1978 году двадцатилетняя Раиса была совсем другой, жизнерадостной и жизнелюбивой. Она закончила техникум, и теперь ей оставалось лишь отбыть практику в Ленинградской области, чтобы потом вернуться к любимому жениху в поселок под Устюжной, сыграть веселую свадьбу, нарожать кучу ребятишек и жить-поживать, как все советские люди – дружно и счастливо. И, желательно, долго. Особенной красавицей Рая никогда не была. На всех парней красавиц не наберешься. Да и не в красоте дело, главное, чтобы душа была чистая и светлая...

Начало здесь Она скучала по отцу. Приехать не получалось: то одно, то другое. Студенты – народ мобильный. Волка ноги кормят. Надя тоже походила на тощую, поджарую, длинноногую волчиху, бегающую туда-сюда в поисках подработки. Нашла. Устроилась в ночной ларек торговать сникерсами и водкой. В кошельке прибавилось. В желудке – тоже. Приварком к основному пропитанию служили шоколадки с бобами (потому что, арахис – вовсе не орех) и кока-кола, хлынувшая рекой на российские нивы. Дорогие россияне, пока...

Было у папы с мамой три сына: двое умных, а третий – сами понимаете. Хотя говорить так о Федьке вроде и несправедливо. Он не был лентяем и неучем, скорее наоборот. И избалованной маминой корзиночкой – ни в коем случае. Это просто невозможно в семье, где сыновей трое, и разница между старшим и младшим всего-то семь лет. Корзиночки, они всегда единственные. Просто так получилось, что старшие братья успели подрасти и, так сказать, морально сформироваться еще до того, как соцсети заменили молодежи едва ли не воду и воздух...

Надя так любила своего отца, так любила, что порой слов не хватало, и от любви дыхание в груди спирало. Высоченный, красивы-ы-ы-ы-й… Такая славянская внешность: ясные глаза, соколиные брови, прямой нос. Русые кудри волной и мягкая борода. Ему бы шелом на голову, кольчужку на тело, да плащ шелковый на могутны плечи. Ему бы палицу дубовую, меч-кладенец в руку, да доброго коня. Ему бы, Надькиному папе Феде, не на завод, а на заставу – ворога выглядывать, соловья разбойника одолевать, да всяких Змеев-Горынычей...

Андрей жил в этой деревне уже восемь лет. В Питере у него оставалась старенькая мама, и он каждый год по зиме уезжал к ней погостить. Семья у Андрея давно распалась по неизвестной нам причине, так что в большом городе его давно ничего не держало. На вид ему было чуть больше сорока. Крепкий, плечистый, с тонким, интеллигентным лицом. Деревня, а он всегда опрятно одет: светлые рубашки, чистые джинсы, да еще и одеколоном надушенный – приятно на мужчину посмотреть. Несмотря на пижонский вид, Андрей не брезговал никакой работой...

Начало здесь> Новый 2011 год приближался с космической скоростью. Кухня гудела – было очень много заказов. Неужели хозяйки настолько обленилась? У Зои темнело в глазах от сотен голубцов и куриных рулетиков с сыром. На плите парились кочаны с вырезанной сердцевиной, и Зоя, заработавшись, пару раз серьезно обожглась, снимая листья с капусты. Они были нежные, тонкие, белые – то, что надо. Свежайший фарш (на голубцы заветренный не полагался, только свежий) краснел в огромном тазу. Пыхтел в кастрюле круглый краснодарский рис...

Начало здесь> Продавец кулинарного отдела, миловидная женщина средних лет с очками на сухом носике, провела Зою в подсобку. Зоя и рот раскрыла: снаружи стекляшка казалась не ахти какой большой. А внутри – сеть катакомб и коридоров. Зоя вовсе не удивилась бы, если за магазином увидела огромный каньон со сваленными туда грузовиками, как в фильме «От заката до рассвета». Хорошо хоть название у магазина приличное – «Иваныч», а не вот это самое… крученое которое, у неоновой красотки из киношного кабака...

Подарки Клавдии Степановне — дело путаное. Наталья понимала — поздравлять надо. Но что дарить? В году несколько праздничных дат. Новый Год, Рождество, Восьмое марта, пасха, день рождения. Ну, это типичные такие праздники, с которыми поздравляют женщин. Открытки в интернете присылать — фу. Клавдия интернетом не пользовалась. Непродвинутая. Другие интересы. Она, Клавдия, вообще такая, несовременная, со странностями. Всю свою сознательную жизнь себя отдавала другим без остатка, всю жизнь всем помогала, жертвовала собой, ради мужа, ради сына, золовки, свекрови… А ей за это — шиш с маслом...

Магазин «Иваныч» работал с незапамятных, еще советских, времен. Раньше это была обыкновенная «стекляшка», в которой по традиции продавали «вино-водку-соки-воды». И звалась она именно так: «Вино-Водка-Соки-Воды». В магазине тогда было три отдела: алкоголь, безалкогольная продукция и табак. В отделах сидели «конкретные» тети, одна другой шире. На головах теть сидели накрахмаленные чепчики. Тети были суровы и неулыбчивы. А не к чему улыбаться в стекляшке! Еще покупатель разбалуется. А баловство советским людям категорически воспрещено – им еще сухой закон предстоит пережить...

Группа, собравшаяся в пеший поход по родному Подмосковью от станции Подосинки до станции Конобеево — почти тридцать километров за два дня — встречалась на перроне станции Подосинки. Встречали её два инструктора, муж и жена, Валера и Галя. Одну группу в десять человек вёл Валера, вторую — Галя. Одеты туристы кто в чём, но в основном в майки и шорты, по случаю жаркой погоды. На ногах кроссовки и кеды, про туристические ботинки многие, наверное, и не слышали, в них только инструктора — Валера и Галя...

Начало здесь Предыдущая часть - Ты мне в сыны годишься, Саша, - ответила она, - а я уже ста-ру-ха, понимаешь? Это – предательство, Саша, понимаешь? Иметь чудесную жену и истекать слюной на престарелую соседку – это хуже самого пошлого анекдота! Ста-ру-ха… Людмила сломала все границы. Подписала индульгенцию. Назад пути нет. Ради Ани и Лёшки подписала. Это называлось настоящей любовью. Хотя раньше она обязательно бы воспользовалась пикантным случаем – молодой мужчина, для нее – мальчик, пылко изъясняется...