Она динамит меня? Специально не появляется там, где есть я? Боится сказать правду в лицо? Есть ли у нее вообще ко мне какие-то чувства? Невольно вспоминается то, как мы начали общаться.
"Вынужден влюбиться"
Часть 39. Холодный
На самом деле ее реакцию я представлял не совсем так. Я был готов к тому, что Лера не поверит в искренность моих чувств, у нее вообще с доверием к людям было сложно.
Как-то мы с ней пошли в кино, но на фильм ужасов, который хотели посмотреть, опоздали, а до следующего сеанса было три часа. Чтобы скоротать время, решили глянуть глупую романтическую комедию, от которой по идее любая другая девчонка бы пришла в восторг. Но это была Лера Кривоносова, и в эйфорию от фильма она не впала. Скорее, наоборот. Все полтора часа она комментировала поступки главной героини и откровенно смеялась над ней.
— Она же ведь толком не знает этого пацана, — тарахтела она, — а так просто купилась на его слащавую болтовню? Ну нормальная? Смотри-ка, уже и о свадьбе думает. Люди, алло, вы же в школе учитесь!
Уже после фильма я ее спросил, что такого плохого в том, что главный герой спел героине песню о любви под гитару в школьном коридоре? Ведь в конце они остались вместе, ушли в закат, как говорится. И пусть на момент этого прилюдного выступления, паренек делал это не совсем искренне, в шутку, но в итоге-то он понял, что уже тогда был влюблен в нее.
— Что плохого-то?
Лера тогда поразилась, уставилась на меня круглыми глазами.
— Такие слова нельзя говорить просто так, — сухо заметила она, отворачиваясь от меня. — Это подло.
Поэтому я и подумал, что и мне она не поверила. Решила, что я продекламировал ей стихи «просто так», для смеха. Но эта мысль быстро покинула мою голову. Она уже доказала, что верит мне, когда не стала обращать внимание на мерзкие разговорчики одноклассников. Ей было плевать, она мне доверяла.
Я был готов к тому, что, услышав от меня признание в любви, она разозлится. Я уже как-то привык, что в моменты особой эмоциональной напряженности главной неизменной ее эмоцией остается гнев. Я дарил ей цветы, она тут же называла букет «веником», но краснела и улыбалась, вдыхая аромат. Я говорил ей комплименты, она закатывала глаза и передразнивала меня, хотя была при этом похожа на кошку, добравшуюся до сметаны. Я настойчиво вызывался провожать ее до дома, она огрызалась и твердила, что уже не маленькая, но мою руку не выпускала из своей. Нет, услышав мой опус (который, кстати, показался мне жутко дебильным, когда я преобразовал слова на бумаге в голосовой формат), она не разозлилась.
Я был готов к тому, что она расплачется, растрогается, что-нибудь в этом роде. Все-таки она – девчонка. Мало ли. Этого тоже не случилось.
Вообще-то я надеялся, что она обрадуется, что поцелует меня, ответит взаимностью, и мы, как те двое из глупого кино, тоже уйдем в закат. Ну или хотя бы в один универ. Я же видел по ней, что она сама хочет мне сказать о своих чувствах. Или это мне только казалось, и я поспешил с признанием? Или зря это сделал в стихотворной форме? Излишне «сопливо» получилось, может. Хотя, я был уверен, что ей нравилось, когда я читал ей стихи. Чужие, правда.
Лера растерялась, это точно, здорово ее переклинило. Я сказал, что отвечать на это она не обязана, и говорил искренне. Такие вещи пугают, даже я, честно говоря, распсиховался, хоть и сам начал этот разговор.
А потом она сбежала. Медленно убрала голову с моего плеча, резко оказалась на ногах и подорвалась в противоположную от меня сторону. Я успел только нервно пробормотать:
— Подожди. Извини. Давай просто забудем.
Но вряд ли она меня слышала или была способна воспринимать от меня информацию.
Вот я и сижу на этой деревянной потертой скамейке, которая когда-то была ярко-синего цвета, и прокручиваю в голове то, что сейчас произошло. Броситься вдогонку за Лерой было бы совсем тупо. Сидеть здесь и дальше – в принципе, тоже, не особенно разумно, но я не хочу никуда идти. И думать тоже не хочу, но мыслительный процесс сложновато контролировать. В голове кто-то начинает бубнить моим же голосом, раздражает до невозможности!
В каких случаях так срываются и бегут от человека, признающегося в любви, сломя голову? Ты бы вот, Андрей, от кого бы так же рванул? Ну же, ты же знаешь ответ. Более того, ты тоже так поступал. Вспоминай давай. Девятый класс, пустой школьный коридор, девчонка с косой челкой и потупившимся взглядом, как же ее звали? О, да ты хорош, даже имя вспомнить не можешь!
Не-не-не. Это совсем другой случай. Ни разу не похоже.
Карма, мой друг. Тебя настигла карма.
Лера испытывает ко мне чувства, я знаю. Я вижу это. Я чувствую это. Иначе зачем бы ей встречаться со мной?
В кармане жужжит айфон, и я подпрыгиваю от неожиданности. Быстро достаю аппарат и горящими глазами впиваюсь в экран. Сообщение от нее.
Твое стихотворение было прекрасным, правда. Прости за нездоровую реакцию на него. Мне нужно немного времени, прости еще раз.
Облегченно выдыхаю. Как камень с души. Лера просто перенервничала. Вообще-то, если нормально так подумать, ее реакция не так уж удивительна. Я ни разу не слышал, чтобы она кому-то из домашних говорила «люблю», для нее это что-то новое, сложное и запутанное. А я взвалил на нее неподъемный груз этим своим стихом. Давил на нее, внушил и ей, и себе, что она должна обязательно ответить, еще и радоваться этому всему.
Снова беру телефон и пишу ответ.
Я всё понимаю. Конечно. Не торопись.
А она особо и не торопится. На следующий день в школе не появляется. Мне нестерпимо хочется написать ей, узнать, всё ли в порядке, не заболела ли, но я не могу. Сам обещал дать время. Навязываться нельзя. Остается ждать, что она распутает клубок у себя в голове и что-то решит. Пусть даже при встрече не кинется на меня с любовными признаниями, мне всё равно, лишь бы не исчезла никуда.
Еще через день в субботу я ожидаю встретить ее на работе в кофейне (отцу сказал, что иду к Буру, дескать, мальчишник у нас: раз уж он не может смириться с некоторыми аспектами моей жизни, будет проще просто от него их скрывать), но Леры там тоже нет. И, по словам Станислава Валентиновича, не будет. Подробностей он якобы не знает и просит меня заняться делом вместо пустой болтовни.
Всё это мне жутко не нравится. Даже накатывает что-то, похожее на обиду. Она динамит меня? Специально не появляется там, где есть я? Боится сказать правду в лицо? Есть ли у нее вообще ко мне какие-то чувства? Невольно вспоминается то, как мы начали общаться. Шантаж, то тупое видео, мое раздражение и решение подыгрывать ей. Мы как-то замяли этот вопрос, не обсуждали, ведь было понятно, что игра давно закончилась. Или это было понятно только мне?
Мои размышления прерывает звонок в дверь. Полчаса назад я вернулся домой с работы и только вышел из душа. Сердце кувыркается в груди. Это она пришла, Лера, наконец-то!
Выбегаю в коридор и натыкаюсь на мать.
— Там к тебе пришли, — говорит она.
— Я знаю! — весело отзываюсь я и несусь в прихожую.
Пришли, действительно, ко мне. Но это вовсе не Лера. Это человек, которого я никак не ожидал увидеть на пороге своего дома.
