Крестьянский досуг, праздники и развлечения
Много было сказано о крестьянском труде, многообразных его формах, смешанных с досугом, играми и праздниками. Может сложиться мнение, что крестьяне из-за своего тяжелого положения не имели возможность полноценно отдыхать, но это было не так. Пришло время поговорить о крестьянском досуге. В предыдущей теме я уже упоминал хороводы и связанные с этим игры и развлечения, но решил отнести эти явления к народному искусству. Дело в том, что часто было сложно разделить разные сферы жизни крестьянина, из-за их многообразия они часто накладывались друг на друга. Народное искусство тесно переплеталось с досугом и с трудом, многие праздники зависели от полевых работ, искусство с отходничеством, и все это сложное взаимодействие происходило в рамках сложившейся традиции, которая в связи с широким расселением русских могла довольно сильно различаться в разных регионах. Надо понимать, что сама жизнь русской деревни проходила цельно и гармонично, но из-за широты и сложности темы объективно ее описать невозможно, поэтому приходиться разбирать каждую сферу по отдельности.
Святки
Наиболее известные праздники были связаны с церковным календарем. Время от Рождества до Крещения называли Святками. В это время особого духовного подъема крестьян, отмечался ряд больших церковных праздников, ознаменованных концом продолжительного (с 28 ноября) Рождественского поста. Святки отмечались веселыми развлечениями, особенно у молодежи, которые выходили за этические рамки обычных будничных дней.
Каждый вечер устраивались «игрища» молодежи в избах. Работу на святочные посиделки не брали. Сами святочные посиделки молодежи устраивались в нанятых избах, иногда разные группы праздновали в одной и той же избе поочередно. Платили хозяину избы обычно тем, что накалядовали. Примечательной чертой этого цикла было колядование, или славление: ходили группами от двора ко двору, исполняли песнопения, посвященные Рождеству Христову, величания хозяину, хозяйке и их детям. Начинали обычно с церковного песнопения: «Христос рождается, славите» (отсюда и название — «славление»). Хозяева давали славильщикам (колядовщикам) угощенье. [68]
Повсеместно распространенный обычай этот выглядел в разных районах России по-своему. Так, в славлении где-то участвовала только молодежь, где-то отдельно девушки и парни, а где-то и все взрослое население вместе. Иногда среди славельщиков выделялся мехоноша (тот, кто носит мешок) и главарь. Разные группы славельщиков обходили каждый двор или разделяли село на свои участки. Например, в Обонежье в первый день Рождества, до обедни, «ходили славить Христа» только нищие. Им подавали «коровашки» — хлебцы, приготовленные из ржаной муки пополам с ячменной. «После обеда славят Христа мальчики и девочки, собирая в свои «зобенки» (ручные корзинки) пряники, сухари и крендели» [цитата по 68]. Следующая группа — «бабы и мужики»: семейные взрослые люди здесь тоже ходили по дворам славить. И только вечером, когда кончался зимний хоровод на улице, шла славить молодежь, парни и девушки раздельно. Они собирались двумя большими толпами, пели праздничные стихиры, переходя от дома к дому. Получали за это калачи и крендели. Наконец девушки ходили еще сверх того петь так называемое «виноградье» (от слов припева песни: «Виноградье — красно-зелено») к домам богатых крестьян или служащих: к учительнице, волостному писарю, старшине, фельдшеру, телеграфисту, начальнику военной команды — к тем, кто мог вынести исполнительницам деньги. Это была плата за наем помещения, в котором в эту зиму проводились беседы молодежи. [68]
Духовный и величальный характер репертуара колядовщиков (местные названия — славильщики, славцы, окликальщики, окликалы) отмечался специалистами на основе обширного материала. Авторы полагали, что «обходный комплекс состоял из хождения с пением христианских гимнов (тропарей, кондаков), колядок, духовных стихов — рацей, виноградий». В ряде мест девушки «после пения религиозных песен по просьбе хозяев или по собственному желанию исполняли виноградья, чаще всего в домах, где были жених, невеста или молодые». Иногда по дворам ходили группы мужчин. Их называли «пожилые» — в Пинеге; «старики» — в Поморье (Холмогорский район), «взрослые мужики» — на Мезени, в Вятской и Енисейской губерниях, «матерые» — в Олонецкой губернии. В их репертуаре были церковные песнопения и духовные стихи. [цитаты по 68]
В некоторых местах было принято, чтобы славильщики ходили с большой самодельной звездою, символизирующей Вифлеемскую, реже с вертепом (ящиком, в котором представляли сцены, связанные с рождеством Христа).
Также было распространено участие ряженых. Ряженые появлялись на молодежных посиделках или обходили дома. Готовили костюмы и маски заранее. Особенным успехом пользовались пары и группы ряженых, исполнявшие сценки: лошадь с верховым седоком, медведь с вожаком «и при нем деревянная коза». Остов лошади изображали два парня. Передний держал на двузубых вилах голову, сделанную из соломы. Голова, как и вся лошадь, обтягивались попоной, так что зрители видели только ноги парней. На плечи первого взбирался мальчик, и «лошадь» отправлялась бродить по селу с прыжками и гарцеваньем. Под звуки гармошки забавно переваливался «медведь» на цепи — парень в вывороченной шубе, вожатый сыпал прибаутками, а «коза» хлопала деревяшкой, прискакивая около медведя. [68]
Ближе к вечеру забавы с ряжеными сменялись играми в избе — начинались собственно посиделки. Здесь, как и в других местах, для святочных посиделок характерны были подвижные игры, в частности жмурки. Водящего определяли, перехватываясь на ухвате. Завязывали ему глаза и отводили к двери; к водящему подбегали, хлопали полотенцем, кушаком, рукавицей, ладонью — пока не поймает себе замену. Игра «сижу-посижу» была здесь исключительной принадлежностью только святочных посиделок. Кстати, рядились и в масленичные гуляния, и на русальной неделе, а также на свадьбах. Наряжались животными и птицами, бытовыми типами и персонажами социальной сатиры, цыганами, свадебными чинами, стариками и старухами, скоморохами, калеками, разбойниками и полицейскими, женщины — мужчинами, а мужчины — женщинами. Ряженье сливалось с игрой и представлением. [68]
В иных местах в это же время готовились и к представлениям кукольного театра — делали «Микиту» и «Хавронью». Из тряпок сворачивали две большие куклы, разрисовывали им углем глаза, брови, рот и нос,-одевали в зипуны. На Хавронью повязывали красный платок, на Никиту надевали шапку. На святочных посиделках «какой-нибудь искусный парень берет эти куклы в руки, ложится на пол, накрывается так, чтобы его не было видно, и начинают Микита и Хавронья выделывать такие штуки, что не только молодые, старые со смеху умрут». Куклы кланялись, дрались, обнимались, целовались. [цитата по 68]
В приангарских русских селениях святочные «рожи» нечисти делались из бересты, к ним прикреплялись бороды из шерсти сохатого. В Нижнеудинском уезде (Тулуновская волость) молодежь мастерила маски из сахарной бумаги, намазанной сажей, с бородами из кудели. Нарядиться нечистью с надеванием на лицо «чертовой рожи» считалось здесь, как и во многих других районах России, тяжелым грехом, от которого надо было очиститься омовением в «Иордани» — проруби, где совершалось водосвятие. Но маска не была обязательным атрибутом ряженого. Более того, в некоторых местах крестьянская этика запрещала употребление масок при сохранении традиции ряженья. Так что за грех считалось не надевание маски, а скорее само принятие несоответствующего своей сути образа. Молодежь из семей со строгим религиозным воспитанием совсем не принимала участия в карнавальной части развлечений.
Праздничные песнопения и колядки ряжеными, как правило, не исполнялись. Зато ими давалось театральное представление, развернутое в большей или меньшей степени. При чем приход ряженых на посиделки мог быть внезапным и озорным. В обходах домов ряжеными сосуществовали два различных варианта поведения: в одном варианте — свобода, выходящая за рамки обычных этических норм: ворваться непрошеными, пугать, шуметь, озорничать. В другом — поведение, близкое к величально-поздравительному стилю славильщиков.
Широко бытовало на Святки театральное представление молодежью «Царя Максимильяна». Местами ставились в деревнях и другие народные драмы, развитие которых шло через творческое усвоение сходных элементов из литературы. Репетиции пьес начинались за несколько недель до рождественских праздников. Участники представления, «прячась от постороннего глаза по овинам, рогам и баням, под руководством опытного товарища, обыкновенно фабричного или отставного солдата, разучивают свои роли. В то же время несколько искусников из разноцветной, золотой и серебряной бумаги приготовляют принадлежности костюма, мечи, ордена и пр.». [цитата по 68]
Отдельные игры на святочных посиделках давали возможность ведущему или ведущей блеснуть остроумием и выдумкой, а часто и настоящим комедийным талантом. Эту функцию обычно выполняли определенные лица, имевшие уже соответствующую репутацию. Так, в игре «в пряхи» в центр избы выходила молодая женщина, которая «хоть кого рассмешит» и старалась своей импровизацией добиться смеха или улыбки каждого из присутствующих поочередно, собирая за это от участников игры фанты — шапки, опояски и пр.
Многие игры сопровождались песнями, связанными с игрой по содержанию. Во всех играх, включавших поцелуи, парень и девушка, прежде чем поцеловаться, кланялись друг другу в ноги. Примечательной чертой игровой этики было также обращение молодежи друг к другу по имени и отчеству, когда назвать партнера требовалось самими условиями игры.
Завершался праздник гаданием на посиделках. Для гаданья с подблюдными песнями должны были принести воду парень-первенец и девушка, родившаяся в семье последней. Пока шли за водой, черпали ее и несли в избу, они не должны были произнести ни одного слова, не отвечали на вопросы. Перед исполнением девушками подблюдных песен во время застольного гаданья на стол ставили красное деревянное блюдо, покрытое платком, в которое участницы опускали кольца, наперстки и другие мелкие вещи. Ответ на гадание давала песня, под которую девушка вынимала свою вещь. Подблюдные песни предвещали и плохое — вечное девичество, бедность, разлуку, смерть. На каждый жизненный поворот было множество подблюдных песен со своими местными особенностями. Многие гаданья проходили на улице деревни, сопровождались веселой беготней молодежи по дворам, к реке, шутками и розыгрышем. Другие, наоборот, тайно, с небольшим числом девушек, без участия парней. [68]
Продолжение следует.
С первой частью главы можно ознакомиться здесь.
Со второй частью главы можно ознакомиться здесь.
С третьей частью главы можно ознакомиться здесь.
С четвертой частью главы можно ознакомиться здесь.
С пятой частью главы можно ознакомиться здесь.
С шестой частью главы можно ознакомиться здесь.
С седьмой частью главы можно ознакомиться здесь.
С восьмой частью главы можно ознакомиться здесь.
С девятой частью главы можно ознакомиться здесь.
С десятой частью главы можно ознакомиться здесь.
С одиннадцатой частью главы можно ознакомиться здесь.
С двенадцатой частью главы можно ознакомиться здесь.
С тринадцатой частью главы можно ознакомиться здесь.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.