Община (продолжение).
Надо сказать, что, вопреки расхожему в советское время мнению, крестьяне старались избегать частого передела земли даже в центральных губерниях, где земли не хватало, при чем касалось это в основном пахоты. Например, в Московской губернии чаще всего переделами занимались 1-2 раза в 20 лет. А в царствование Александра III передел разрешалось проводить не ранее 1 раза в 12 лет. По фондовым данным, после 1861 года в губерниях Европейской России переделы не производились с момента наделения землёй в 58% общин и селений, составлявших 3,716 тыс. домохозяйств площадью 33.7 млн. десятин. [118]
Срок очередного передела решался миром; иногда он устанавливался заранее, в других случаях — по мере надобности. Надобность же возникала в связи с изменением числа людей в семьях — ведь налоговое обложение по-прежнему исчислялось из количества душ, либо работников. В зависимости от хозяйственных условий общины сами устанавливали подушную или тягольную (по работникам) разверстку платежей.
Пахотные поля, поступавшие в общий передел, мир делил на участки по качеству почвы, расстоянию от усадеб, рельефу и другим параметрам. Старались распределять справедливо с учетом интересов всех членов. Каждый хозяин получал полосу и на лучших, и на худших землях. Распределялись полосы в одних общинах — по жребию, в других — по соглашению. Подход всегда был творческим, исходил из конкретных условий — климата, товарной специализации, социального состава деревни и пр. Изменялись эти условия — менялся и подход общины. И, главное, даже в передельных общинах (а во многих районах России переделов вообще не было) пашня меняла своего хозяина лишь через 12—18 лет, а часто после передела снова доставалась ему, особенно если он хорошо ухаживал за этой землей. [68]
Также и запустевшие или плохо унавоженные земли могли быть оставлены миром за плохим хозяином без жеребьевки (ведь не справедливо плохому работнику отдавать хорошую землю, за которой он не ухаживал, к тому же он по нерадивости своей и эту землю испортит). Или же, например, людям, переставшим заниматься хлебопашеством, нарезали полосы в отдаленных и менее удобных частях поля. Община могла не распаханные кем-то полосы сдать в аренду. Крестьяне, имевшие соседние полосы на пашне, могли договориться о слиянии их в распоряжение одного хозяина с тем, что другой хозяин получит две полосы на ином участке и т.п. Отдельные малосильные хозяева могли продать свои наделы желающим на какой-то срок; после этого срока наделы возвращались в распоряжение общины.
Таким образом, община всегда ориентировалась на хороших опытных и трудолюбивых крестьян, создавая им благоприятные условия для ведения хозяйства. Яркое доказательство тому — рост числа этих хозяйств в пореформенный период.
Но учитывались и интересы тех, кто не мог самостоятельно себя прокормить. Случалось, что мир направлял здоровых людей топить печи, готовить еду и ухаживать за детьми в тех дворах, где все рабочие члены семьи были больны. Вдовам и сиротам община нередко оказывала помощь трудом общинников: во время сева, жатвы, на покосе. Иногда мир обрабатывал участок сирот в течение ряда лет. Помощь оказывалась и погорельцам (трудом и деньгами), и семьям ратников. Существовало такое понятие - мироплатимые наделы. Это означало, что община (мир) брала на себя оплату всех податей и выполнение повинностей, которые полагались за использование данного надела, принадлежащего вдовам, сиротам и т.д.
Гораздо реже встречаются упоминания «мирской» помощи крестьянину, обедневшему без чрезвычайных обстоятельств; считалось, что в обычных условиях хозяин сам виноват, если дела у него не ладятся. Помощь общины отдельной семье оказывалась во время значительных семейных событий — похорон, свадьбы и др., — если семья в этом нуждалась. Иногда на средства общины даже готовили свадебный наряд невесты. [68]
Немало внимания уделял мир также общественным работам, проводившимся в интересах селения в целом. В их числе было рытье канав для осушения полей и лугов. Всем миром строили также дороги и мосты — своими усилиями либо нанимая специалистов. Община производила работы по устройству прудов, огораживанию полей. Участие каждого члена общины должно было быть пропорциональным его земельной доле.
Решение ряда вопросов на сходке общины зависело от нравственной репутации крестьянина. Например, при назначении опекуна сиротам возникал вопрос о нравственном облике претендента. Значение общественного мнения четко осознавалось самими крестьянами. Безнравственные поступки выносились на суд мира не только через прямое обсуждение их на сходе, но и в других формах. По существу, любое сколько-нибудь широкое сборище в деревне — от крестин до поминок и от хоровода до помочей — могло послужить для обращения к общественному мнению. При этом широко использовались художественные формы. Характерны в этом отношении материалы, связанные с «вытьем» по покойнику. «Иногда вытье по покойнику служит предлогом для того, чтобы разнести «при народе» своих недругов, особенно часто пользуются этим молодые бабы, терпящие действительные или мнимые обиды в семье от мужа, свекрови и др.». [цитата по 68]
Репутация девушек и парней находила отражение, в частности, в величальных песнях, исполнявшихся в хороводе, а песни эти, в свою очередь, участвовали в создании и закреплении каких-то элементов репутации.
Подобным образом складывалась репутация целых семей, переходя из поколения в поколение. Например, при выборе невесты учитывалась репутация ее рода. Наконец, и сама община имела определенную репутацию среди окружающих селений. Характеристики типа — «лучше мешковского крестьянина никто не угостит» или «с вашими мужиками и заговорить-то страшно, стоят в церкви, точно купцы какие», — подмечали специфические черты жителей конкретного селения. Забота о нравственном состоянии всех членов общины объясняется тем, что от поведения одного крестьянина могла пострадать репутация всей деревни. [68]
Семья.
При описании крестьянской семьи нужно сначала определить ее границы. Дело в том, что семьи были большие, многодетные, имели множество родственников как в своей деревни, так и в других. Родственные связи с разрастанием семьи не терялись, даже когда часть ее переезжала в отдаленные селения и города. И все же нельзя сказать, что вся совокупность родственников являлась одной семьей. Крестьянская семья имела свою четкую структуру, основанную на совместном хозяйствование. Условно так и определим границы: семья проживала на одном дворе и имела общее хозяйство.
Тотальная тирания, пьянство, бесчувственность, вызванная тяжелой жизнью в дореволюционной деревне – это миф, основанный на материалах редких уголовных дел, иногда попадавших в руки безответственных публицистов. Настоящей движущей силой семейных взаимоотношений абсолютного большинства крестьян была любовь и взаимоуважение. Из архивных источников четко виден крестьянский взгляд на семью, как на важнейшее и непременное условие жизни каждого крестьянина. Холостой образ жизни считался отклонением от нормы, странностью. Семья воспринималась как хозяйственная и нравственная основа правильного образа жизни. На холостого смотрели как на больного человека, не считали его полноценным крестьянином, сторонились в деревне. Мир запрещал холостому быть хозяином.
Основой взаимоотношений внутри семьи была любовь. Достаточно открыть любой фольклорный песенник, чтобы понять насколько серьезно и глубоко крестьяне относились к этому чувству. Как писал исследователь Н.А. Иваницкий «чувство любви — главный стимул, заставляющий человека трудиться и заботиться о приобретении собственности в виду будущего блага своей семьи». А вот вступительное слова из письма крестьянина Ивана Худякова к супруге: «Премноголюбезной и предражайшей моей сожительнице и чести нашей хранительнице, и здравия нашего пресугубой покровительнице, и всеизрядной по фамилии общей нашей угодительнице и дома нашего всечестнейшей правительнице Анне Васильевне…» [цитата по 68]
Во главе крестьянской семьи стоял один человек — большак. Его положение как главы в нравственном, хозяйственном и даже административном отношении признавали все члены семьи, община и даже власти.
Из таких глав каждой семьи, а, следовательно, и хозяйственного двора, состояла сходка общины. Большаком, как правило, становились по праву старшинства. Он решал вопросы купли и продажи, ухода на заработки, распределения работ в семье. При этом большак обычно советовался со всей семьей, что исключало его личный произвол, хотя он и имел право выбранить за леность и хозяйственные упущения. Разумеется, многое зависело от характера главы и общего духа, сложившегося в семье.
Распределение домашних работ между женской частью семьи производил не большак, а жена его — большуха (старшуха). Обычно это была мать и свекровь для остальных женщин. При вдовых большаках (деде, отце, дяде или брате) большухой бывала старшая невестка или незамужняя сестра большака, по его решению. Большуха вела все домашнее хозяйство, была как бы правой рукой большака, раздавала «наряд» на работы другим женщинам и конкретные указания по стряпне и другим делам, в случае нерадивости или неряшливости «выговаривала». Поочередно женщины бывали «денщицами» (выполняла все основные домашние работы). При этом вновь пришедшим в семью снохам свекровь предоставляла на год, а то и на два льготу: освобождала от обязанностей «денщицы», «отправляла за них сама день». [68]
До замужества девицы работали только «на себя», то есть пряли, ткали, шили, вышивали свое приданое и свою девичью одежду. Либо делали что-либо на продажу с той же целью: купить ткань, одежду, обувь, украшения или отделку. Если дочь оставалась навсегда в девушках, она в родном доме имела преимущество перед невестками, становилась второю хозяйкою после матери. Но после кончины отца и матери становилась, по обычаю, в один ряд с невестками, бывала денщицею и «работала на семью», а не на себя лично. Положение ее в семье тогда становилось таким же, как у одинокого мужчины.
На большаке и большухе лежали определенные молитвенные обязанности. Так, хозяин читал молитву перед общей едой. Общие женские работы начинали выполнять только после молитвы большухи. Старшая из женщин крестила оставляемую на ночь воду и всю пищу.
Однако роль большака не всегда принадлежала самому старшему в семье. По общему совету семейников или по собственной воле, эту роль мог взять другой мужчина, наиболее разумный и опытный. Случалось, что большака смещали из-за невозможности выполнять им своих функций (старость, тяжелая болезнь, пьянство). Если семья не могла решить вопрос о смене большака в силу ли его упорства или несогласия между «семейниками», дело выносилось на мирскую сходку. Мир мог лишить большака его прав за пьянство, расточительность либо нерадивость. В целом обиженные большаком или большухой могли найти защиту у мира и волостного суда. Данные меры пресекали всякую возможность возникновения семейного деспотизма. Еще раз скажем патриархальная семья основывалась на взаимоуважении и любви, при этом взаимоотношения не были закоснелыми, так как само хозяйствование требовало эффективного и гибкого управления, основанного на здравом смысле, опыте и знаниях. [68]
Продолжение следует.
С первой частью главы можно ознакомиться здесь.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.