Мировоззрение крестьян.
Религия.
Как уже ранее упоминалось крестьяне были, как правило, глубоко верующими людьми, это относилось как к православным, так и к старообрядцам, имевшим довольно существенные отличия в традициях и обрядах. Религиозная жизнь несколько отличалась и в разных волостях и губерниях.
Вся жизнь крестьянина была пронизана религией, неразрывно связана с церковным календарем и церковными таинствами. Любое важное событие в жизни сопровождалось обращением к Богу и Церкви. В течение года соблюдались все посты и постные дни недели (среда и пятница), иногда крестьяне накладывали на себя и сугубый пост или понедельничали (постились по понедельникам). Особо строго относились крестьяне к Великому и Успенскому посту, когда не пили даже квас, не то что спиртное. Посещали церковь каждое воскресенье, участвовали в исповеди, причастии, соборовании и других церковных таинствах. И это не голословные утверждения, а данные исследовательских бюро, то есть научный факт. Исключения составляли только дни сенокоса, весенней и летней страды, вообще чаще селяне посещали церковь осенью и зимой. Однако и сельскохозяйственные работы приурочивались к религиозным праздникам, имели своих небесных покровителей, сопровождались молитвой и молебнами. [68]
Но главным показателем религиозности было не выполнение внешних обрядов, а соблюдение нравственных норм, за которыми внимательно следили как в семье, так и в общине. «Креста на тебе нет», — говорили человеку, совершившему бессовестный поступок. И наоборот: «Живет по-божески», «живет по-христиански» — говорили о тех, кто был совестлив и милосерден. Как мы уже говорили, общественное мнение и личные качества определяли нравственный облик русской деревни того времени.
Далеко не все деревни имели собственный храм, поэтому обычным делом было строительство церкви за счет общины или богатых выходцев из деревни. Большим уважением пользовались у односельчан те из разбогатевших крестьян, которые вкладывали свои средства в строительство церкви. Таких прошений в архивах синода сохранилось очень много. Случалось, что общины участвовали своими средствами даже в строительстве монастырей.
Большое значение придавали крестьяне ежедневным молитвам. День начинался с утренних молитв и заканчивался вечерними. Любое серьёзное дело не обходилось без молитвы и благословения. Вставали на тайную молитву и в полночь. Под большие праздники ночью молились почти до самой зари.
В течение года община заказывала по различным поводам молебны. Так, полевые работы начинались с общей молитвы. Некоторые общины устраивали молебен на ржаном поле два раза в году: в августе, во время посева, и весной — «на зеленя» (появление всходов). Срок молебна устанавливали на сходке.
Основными сельскохозяйственными праздниками, в которых принимали участие священники для освящения полей, молебнов и т.п. были: весеннее начало работы на поле, начиная со вспашки; праздник святого Георгия (Юрия), (6 мая), который был посвящён скотоводчеству; праздник апостолов Петра и Павла (12 июля); начало и конец жатвы; первый (медовый) Спас, или Маковея (14 августа) и второй (яблочный) Спас (19 августа), когда в церкви освящались продукты земледелия: овощи, фрукты, огородные цветы и мёд. [124]
Поводом для церковных обрядов, организованных на средства общин, служили также стихийные бедствия — засуха, пожар, град, повторяющиеся неурожаи, эпидемии. Молебен, «чтобы Бог сохранил от пожара», приурочивался к тому дню, в который в селении некогда был пожар.
Частым явлением в деревне был уход на богомолье, с разрешения общины. Чем-то это было сродни отходничеству. Также собиралась группа крестьян, давших обет посетить какой-то монастырь или имевших другие цели. Они объединялись вокруг наиболее опытного, знавшего путь земляка, получали разрешение общины и отправлялись в путь на определенный срок. Если цель была близка, например, ближайший монастырь, то часто отправлялись всей деревней, но уходили и далеко в другие города (Киев, Сергиев Посад, Псков, Соловки и т.д.) и даже страны (в Иерусалим).
Путешествие к святыням всегда считалось у крестьян делом богоугодным. Но для этого само путешествие должно было быть многотрудным. Летом двигались пешком, подъехать на лошадях допускалось лишь зимою. «Путь на лошадях в летнее время считается предосудительным, — писали в Этнографическое бюро из Новгородской губернии, — так как крестьяне, отправляясь на богомолье, имеют в виду, кроме поклонения святыням, еще потрудиться и постранствовать в дороге» [цитата по 68]. Богатые крестьяне путешествовали и на пароходах, и на поездах. Путешествовали за свой счет, для чего заранее откладывали деньги. [68]
Часто богомолье совмещали с походом на ярмарку для покупки или продажи необходимых вещей. Ярмарки приурочивались к важным церковным праздникам и располагались в крупных селах и городах, зачастую около монастыря. Селились на несколько дней в монастырской гостинице или ночевали в поле, если мест не хватало. По возвращении рассказы богомольцев становились достоянием всей общины, служа одним из каналов информации о внешнем мире, средством духовного воспитания.
Реже из деревни уходили индивидуально, происходило это из-за каких-то чрезвычайных обстоятельств. Из таких паломников происходили богомольцы-странники, которые жили только милостыней и полностью оторвались от своей родины, не имея с ней никаких хозяйственных связей. Таких странников охотно принимали в любой деревни, любившей слушать рассказы о святых местах и людях. Намерение молодого и здорового крестьянина уйти от мирской жизни встречало настороженное и недоверчивое отношение общины: ведь он уходил при этом и от тяжелой крестьянской работы, а на общине оставался его подушный оклад. Поэтому такие люди уходили тайно, без разрешения общины. [68]
Те, кто намеревался стать монахом (надо сказать, что большинство монахов были выходцами из крестьян), писали на родину письма, присылали ручную монастырскую работу: иконки с надписями для каждого, женщины присылали пояски с молитвой. Письма читали вслух при большом стечении народа.
Помимо писем от родственников-монахов во многих крестьянских семьях хранилась религиозно-богословская литература: Псалтырь, Евангелие, Жития святых и т.д. Но много заучивалось наизусть. Так, Ф.М. Достоевский отмечал в «Дневнике писателя»: «Есть чрезвычайно много рассказчиков и рассказчиц о житиях святых. Рассказывают они из Четьи-Миней, прекрасно, точно, не вставляя ни единого слова от себя, и их заслушиваются. Я сам в детстве слышал такие рассказы прежде еще, чем научился читать. Слушал я потом эти рассказы даже в острогах у разбойников, и разбойники слушали и воздыхали. Эти рассказы передаются не по книгам, а заучивались изустно». [125]
Жития давали образцы нравственного поведения — бескорыстия, самоограничения, помощи ближним. На них ссылались в спорах и в назидание детям и подросткам. На основании событий, происходивших в житии, считали святого защитником при тех или иных жизненных обстоятельствах (например, св. Петр и Феврония для вступающих в брак).
Как уже писалось ранее, самым важным местом в жилой избе считался Красный угол, где располагались иконы и различные святыньки. Постоянное созерцание высоких образцов профессионального иконописания в Красном углу и в сельских церквах также служило источником духовного и эстетического воспитания, развивало вкус. [68]
Продолжение следует.
С первой частью главы можно ознакомиться здесь.
Со второй частью главы можно ознакомиться здесь.
С третьей частью главы можно ознакомиться здесь.
С четвертой частью главы можно ознакомиться здесь.
С пятой частью главы можно ознакомиться здесь.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
