Помочи и супрядки.
Уникальным и в то же время очень распространённым явлением в русской деревне был особый вид взаимопомощи - помочи. Так называли совместный труд соседей, родственников и других жителей деревни, приглашенных одним из членов общины для помощи в срочных и трудоемких работах, с которыми самостоятельно семья справиться не могла.
Начинались помочи с приглашения помочан хозяином. Вместо приглашения самим хозяином могло быть и решение общины о проведении помочей в пользу человека, нуждавшегося в коллективной поддержке. В некоторых общинах получение помочи через решение схода считалось делом обычным.
В обычных случаях, как правило, хозяин, затевавший помочь, обходился без согласия схода и адресовался не ко всей общине, а лишь к части односельчан — родственников и соседей. Если предстояло выполнить большой объем работы, приглашали и желающих из соседних селений. С этой целью хозяин или члены его семьи обходили накануне свою или ближние деревни. Приглашали помочан, как бы уговаривая: «Пожалуйте к нам кушать хлеба-соли; винца и пивца для гостей будет довольно; только сделайте милость, не оставьте просьбы нашей: помогите нам сравняться с прочими православными в работах наших». [68]
Продолжительность работы на помочах в одних районах была четко определена обычаем, в других — менялась в зависимости от обстоятельств: полдня, до вечера, даже целую ночь. Хозяин обязан был кормить помочан, довозить их до места работы и отвозить обратно, был приветлив и любезен. Он не мог принуждать, указывать, кому, как и сколько работать. Крестьянская этика исключала также замечания хозяина, если чья-либо работа ему не нравилась. Он мог лишь просто не пригласить такого человека в следующий раз к себе на помочь. Угощать помочан должен был обязательно сам хозяин или кто-то из его семьи; другие варианты считались обидными.
Но помочи не были просто выполнением какого-либо дела. Работа здесь совмещалась с праздником. Труд на помочах, как и на сенокосе, происходил в праздничной обстановке. Уже во время работы звучали песни, шутки, затевались игры и шалости. Не было четкой грани между трудовой и праздничной частью. В ряде источников упоминается катанье на лошадях как непременный элемент развлечений, особенно после окончания работы и совместного ужина. В иных вариантах сразу после ужина начинались «хороводы, пляска и песни в знак благодарности хорошо угостившим хозяевам». Вместо катанья на лошадях могло быть гулянье помочан по деревне, тоже непременно сопровождавшееся песнями и продолжавшееся всю ночь.
Помимо помощи в решении каких-то неожиданных бед (пожаре, болезни, неурожае, смерти кормильца и т.д.) за долгие годы сложились определенные сезонные виды помочей, которые даже получили свое собственное название. Опишем их подробнее так как они составляли важную часть жизни крестьян.
Дожинки.
Окончание жатвы отмечали особым обрядовым праздником, который имел очень много названий – дожинки, спожинки, госпожин день, борода, каша и др. Обычно он совпадал с церковным праздником Успения Пресвятой Богородицы, в Сибири – с Воздвиженьем. На дожинки приходили не только все члены семьи, но и родственники, соседи и другие члены общины, преимущественно девушки. По очереди убирали хлеб у каждой семьи. Заранее сообщалось, что «сегодня будут завивать бороду у такого-то». У всех собравшихся было приподнятое настроение, работа сопровождалась шутками и песнями.
Самый значительный момент дожинок наступал, когда оставались последние колосья, которым крестьяне придавали особое значение. Несколько колосьев оставляли на последней полосе поля несжатыми; их связывали и обращали колосками к земле. Это и есть борода (бородка). Бороду обвязывали травой, соломой или просто завязывали самые колосья. У основания несжатых колосьев пололи траву и укладывали хлеб и соль. Пригнутые к земле колоски иногда еще и присыпали землей. [68]
Этот праздник имел древнее языческое происхождение и органично вошел в христианскую культуру. Обряд оканчивался молитвой ко Христу, Богородице или некоторым святым (обычно пророку Илии, Николе-угоднику, мученику Егорию) о ниспослании в следующем году хорошего урожая. Уход с поля обязательно сопровождался специальными праздничными песнями. В доме хозяина всех участвующих в дожинках угощали различными блюдами, в которые обязательно входила каша (поэтому на Севере дожинки называли кашницей). У богатых крестьян выставляли до 15 перемен блюд: шаньги, пироги, говядина, рыба жареная, пареная, вареная и т.д. Угостившись, кашницы бродили или катались на лошадях по улицам с песнями, а затем возвращались в дом хозяина и ужинали. Главным за ужином была каша и опять шаньги. [68]
Толока льна.
В тех районах, где льноводство было одной из ведущих отраслей сельского хозяйства, помочи применялись, когда приходила пора мять и трепать лен и коноплю. Это были преимущественно женские поочередные помочи. Необходимость их определялась тем, что высушенный в овине лен снова набирался влаги, если не был обработан в короткий срок.
Толоку собирали поочередно; начинали обычно с крайнего двора деревни. Участвовали молодые девушки и молодухи-бабы, а иногда и некоторые холостые парни.
На толоку льна приходили в овин со своими мялками. Их устанавливали по всему току овина большим кругом, оставляя в середине место, куда бросали измятый лен. Работали при свете фонаря или сальной свечки до рассвета. На толоке льна существовали определенные нормы выработки: каждая участница должна была измять за ночь «сотню» (сто снопов). Всю ночь пели песни, а нередко и плясали. На следующий день хозяин кормил обедом всех участников. [68]
Навозница.
Эта помочь связана с вывозом навоза на поле весной или летом. В июне навоз вывозили на поле под пар. Подобно толокам вывозом навоза занимались поочередно в каждом дворе. Каждый хозяин являлся со своей лошадью и специальной одноконной телегой, представлявшей собой неглубокий ящик на двух колесах. Мужчины группами в 5—6 человек грузили большие пласты, сообща поднимая их двузубыми вилами; дети-«повозники», сидя верхом на лошади, доставляли груз в поле; там женщины вилами сваливали навоз с телег небольшими порциями, равномерно распределяя по участку.
В полдень работа прерывалась и все собирались к хозяину на угощение. Подавали пироги, блины, щи с говядиной или снетками и квас. Затем следовал часовой отдых, и снова принимались за работу, пока не заканчивали. Праздничная обстановка подчеркивалась тем, что лошадей «убирали в самую лучшую сбрую» и надевали на них ошейники с бубенцами. Парни и девушки, правившие лошадьми, устраивали состязания в скорости, когда возвращались с поля порожняком.
Особое значение придавалось последнему возу: «На воз садятся поверх навоза бабы, одетые мужиками, с усами, подрисованными углем, или физиономией, измазанной сажей; лошадь укрывают лоскутками, пучочками соломы; едут с песнями, с гармошкой». В Вельском уезде последний воз назывался «поскребышем», а возница его «телепою» (телепнем). В адрес этого возницы участники помочи отпускали соленые шутки; телепа должен был «украсть» во время обеда кашу, которая непременно варилась на каждой толоке. Толпа ребятишек бросалась ловить телепня — вора; убегая, он старался попасть в хлев, из которого вывозили навоз на данной толоке. «Там при общем смехе вся толпа наперерыв подхватывает кашу, а горшок разбивают». [цитаты по 68]
Вздымки.
Сходной была обстановка при перевозке помочью бревен на строительство дома. Обычно сруб хозяин рубил сам или нанимал работников, а для подъема сруба созывал помочь. Помочане разбирали готовый сруб, перекладывали его на фундамент, конопатили и получали затем от хозяина угощенье — «обложейное». Самый ответственный и завершающий момент работ на этих помочах — подъем матицы на черепной венец. Поднятую матицу «обсевали»: хозяин варил кашу, кутал горшок в полушубок и подвешивал к матице. «Севец» шел по последнему венцу, рассевая зерно и хмель с пожеланьями хозяевам, затем заходил на матицу и рубил веревку; участники работы, помолившись, садились есть кашу и пили за здравие хозяина «матичное». [68]
Печебитье.
Массовыми были и помочи при строительстве глинобитных печей. На них приглашали преимущественно холостых парней и девиц. Заходя в каждую избу, а также при встрече на улице, хозяин говорил: «Прошу, пожалуй на печебитье!». Молодые помочане привозили глину, затем мяли ее, укладывали и утрамбовывали — били досками, молотками, утаптывали ногами. Работа шла под ритм песен. Когда печь была готова, начиналась пляска. Хозяин угощал парней хмельными напитками, а девиц — пряниками; это угощение называлось «печное». Печебитье — молодежные помочи, на которых коллективный труд сочетался с молодежной вечеринкой. Но они бывали сравнительно редко — только при строительстве новой избы. Да и распространение имели только там, где бытовали глинобитные печи. [68]
Капустки.
Имели очень широкое распространение. Капустками открывался сезон осенних вечерок (беседок) молодежи. Сбор капусты завершал уборочные работы, и тут же начинались помочи для заготовки квашеной капусты на зиму. Капустки завершали страду и открывали свадебный сезон. Приглашенные девушки — «капустницы» — приходили со своими тяпками. Парни являлись незваными и развлекали помочанок шутками, прибаутками, игрой на гармошке и других музыкальных инструментах. В больших селах на капустки собирались до 200 человек. Обычно к 7—8 часам вечера капуста была «изрублена, искрошена, нашинкована», а нередко и опущена в кадках в погреб. Помочами в один день обрабатывались до 5000 кочанов. После окончания работы хозяева приглашали всю молодежь в избу, где для капустниц был приготовлен ужин, за которым следовали песни, игры и пляски, продолжавшиеся до утра. На капустных вечерках пели обычно игровые песни. Исполнялись и величальные песни — те, которые пели на свадебных вечерках в честь холостых деверей и шуринов. [68]
Продолжение следует.
С первой частью главы можно ознакомиться здесь.
Со второй частью главы можно ознакомиться здесь.
С третьей частью главы можно ознакомиться здесь.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
