За завтраком батя усмехнулся:
- Не забыл, Сергей, как с ребятами разносили лампы в забое?
Сергей тоже улыбнулся:
-Как забыть, – каждый день вспоминаю. И снится шахта. Даже запах угля помню. Тянет в шахту, бать.
-Ну, а чего ж. Мне завтра с утра. Давай со мной.
Мать всполошилась:
- Ещё чего выдумал, Фёдор Пахомович! Сам только и знаешь шахту свою… и парня подбиваешь. Ну, какая ему шахта! В лучших учениках в семинарии ходит. И учиться-то осталось!.. К лету окончит ученье. И гимназистка – ждёт-не дождётся. Рассказывала Евдокия Григорьевна, крёстная Глашенькина: как приезжает из гимназии Глаша, – только и разговоров, что про наряд подвенечный. А Евдокия уж и ткань присматривает, – сама, сказала, будет шить крестнице свадебное платье.
-Ты дашь с сыном поговорить? – сдержанно поинтересовался Фёдор Пахомович. – Ты, Пелагея Пантелеевна, всем сорокам сорока: стрекочешь – без умолку.
Ещё не выцветшая васильковая синь в Пелагеюшкиных глазах вспыхнула гневом:
- Хватит с меня одного шахтёра! Ты уйдёшь – чуть ли не на сутки, а у меня сердце не на месте: а ну, как рванёт гремучий газ!.. Либо вода прорвётся в забой, либо крепь рухнет… Клеть сорвётся…
(Гремучий газ – так в дореволюционных шахтах называли метан. Шахтная крепь – это искусственные сооружения, которые возводят для предотвращения обрушений угля в горных выработках. Шахтная клеть – так и сейчас называют транспортную кабину для спуска-подъёма в угольную шахту, – примечание автора)
-Все страхи сразу перечислила? Или ещё остались? – насмешливо сощурился Фёдор Пахомович.
- Ну, для чего Серёже в шахту!Другая у него судьба… Другой путь в жизни: окончит семинарию, тут и женится. И уедет с Глашенькой, молодою своею матушкой, в какой-нибудь приход… и станет служить честь по чести. А ты одно знаешь: шахта!
Одиннадцатилетним мальчишкой, до поступления в Духовную семинарию, работал Серёжка шахтным лампоносом (Лампонос – старинная шахтёрская профессия. В те времена угольные шахты освещались переносными лампами. В основном, лампоносами работали дети. Их обязанностью было заправлять лампы маслом, спускаться в шахту, разносить и развешивать лампы по горным выработкам, по ходу движения подправлять горящие лампы и следить, чтобы они не погасли. Шахтёры ласково называли мальчишек-лампоносов светоносами и светлячками, – примечание автора). Были ребята и постарше Серёжки Ермакова, что боялись глубины и шахтной темноты. Сергею не было страшно. Ещё в самый первый спуск захватило дух. А в шахте затаил дыхание: здесь вершилось то, чего не бывало на земле. Здесь простые, знакомые мужики, которые на поверхности казались самыми обычными людьми, рубили блестящие чёрные глыбы, отгружали уголь, что потом горел красивым красным жаром. Батя и крёстный рассказывали, что уголь из шахты отправляют на Луганский литейный завод, где отливают пушки и ядра для них, а ещё – на Черноморский флот: чтоб пароходы плавали, нужен был уголь с берегов Северского Донца.
Нравился Серёжке запах вырубленного угля – своей чистотой и пресной свежестью. Нравилась шахта – силой и чёрной глубиной, которую Серёга освещал шахтёрскими лампами. Однажды крёстный дал Серёжке подержать обушок. Тяжёлый!.. И всё равно – получилось ударить по угольной глыбе. Отлетели кусочки угля – маленькие совсем, по Серёжкиной силе. Один Серёжка в карман спрятал. А потом с Глашенькой пошли в степь. Серёжка поджёг горсть сухой травы, а от неё – уголь. Сидели с Глашей на земле, смотрели, как горит добытый Серёгой уголь. Уж и густая синева всколыхнулась над степью, а он горел – ровным красным жаром… Глашенька не выпускала Серёжкину руку из своей ладошки.
Серёжку и Глашу называли женихом и невестой. Глашенька – дочка батюшки Петра, священника Свято-Преображенской церкви. На воскресных и праздничных службах Серёжка помогал батюшке Петру. Батюшка хвалил его: даром, что годков мальчишке немного, а в алтаре справляется, за порядком и чистотой следит лучше взрослого пономаря, и свечи, как положено, зажжёт, и просфоры для проскомидии подготовит, и за кадилом непременно уследит, – если надо, прямо во время службы подкладывает ладан. И часы на клиросе уже читает.
Мать, Пелагея Пантелеевна, несказанно радовалась батюшкиным словам. Не меньше радовалась Серёжкиной дружбе с Глашей: такие славные оба, так хороши вместе, – сын и девчушечка батюшкина. Ещё совсем маленькими были, а уж умели и пожалеть друг дружку, и конфеты с баранками приберегали, чтоб вместе съесть. Серёжка, бывало, наберёт в горсть самых первых ягод земляники – сам лишь ягодку попробует, сладкая ли, и Глашеньке несёт.
В земскую школу вместе ходили, вдвоём уроки учили. Глашенька потом в гимназию поступила, а Сергея благословил отец Петро в Духовную семинарию. Аксинья Мироновна, Серёжкина крёстная, догадалась:
- Не иначе, – в зятья Сергея присмотрел батюшка Петро! А что: таких-то поискать, как Серёжка! Вот и позаботился: дочка-то, Глафира, – у них с матушкой Дарьей единственная . А дочке священника, известно, за священника и выходить надобно. Вот оно ладно-то и получится. Лучшего и желать не надо!
А Фёдор – со своею шахтой!.. Пелагея Пантелеевна не унималась:
- В кои веки мальчишка на каникулы приехал. А ты его в шахту тянешь!
- Маальчишка!.. – укоризненно покачал головой отец. – Вон, – выше меня уже. И сама же говоришь, Пелагея Пантелеевна: летом Сергей священником будет. Женить его собираешься.
- А как же! До рукоположения в сан священника надобно жениться!
- Ну, до этого ещё целых полгода, мать. – Подмигнул Сергею: – За это время в шахту мы вполне успеем. На днях паровую машину будем устанавливать. И лампы новые посмотришь.
- Ему бы с девчонкой встретиться! Зимушкой полюбоваться, – вон какая снежная нынче! Метелица словно кружев навязала, – белых-белых, всю степь укрыла. А ты – в шахту!
- Одно другому не мешает. Успеется и погулять. А только ты сама подумай, Пелагеюшка: священнику придётся молиться о нас, шахтёрах. А как же он молиться станет, – ежели не будет знать, как нам в шахте приходится. А так – сам увидит, своими глазами. Вот и будет крепкой его молитва.
- Чего он там не видел, в шахте твоей! Спускался ещё мальчонкой – с лампами! Всё уж давно рассмотрел. И было б, что там рассматривать, в темени-то беспросветной!
- Много ты понимаешь. Ты, что ли, в шахте была? За эти годы, пока он учится, знаешь, как изменилось всё.
- Да чему там меняться! Обушок с киркою другими стали? И зачем Сергею твоя наука! У него в семинарии своих – не счесть! И то выучи, и это запомни!
В городе Сергей с Глашей встречались. Глашенька радовалась, когда у Сергея получалось дождаться её у гимназии. Потом гуляли, заходили в кондитерскую, – Серёжка покупал Глаше конфеты. Случалось, помогал ей с задачами по алгебре и геометрии, растолковывал Закон Божий.
В детстве Глашенька гордилась, что она – Серёжкина невеста. Теперь Сергей нравился ей ещё больше, чем когда они в земскую школу ходили. Бывало, прямо посреди урока вдруг вспоминала его тёмно-серые глаза, брови – сильными и смелыми чёрными крыльями, строгий и серьёзный голос слышала…
О будущей свадьбе не говорили.
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)