Сергей подошёл к Глашеньке и её крёстной. Учтиво поклонился Евдокии Григорьевне. А она сразу заторопилась:
- Пойду я. Ваше дело молодое: по снежку такому грех не прогуляться. Вот и погуляйте… И заодно о деле поговорите: пора.
-Так мы проводим Вас, Евдокия Григорьевна, – предложил Сергей.
-Сама дойду. Мне к куме зайти надо.
Резвенько, как девчонка, крёстная убежала – только её и видели. Сергей улыбнулся:
- Погуляем, Глафира Петровна? Не замёрзла?
Глаша повела плечиками, поправила кружевную васильковую шаль:
- Ждала я тебя, Серёжа.
И сама застыдилась своих откровенных слов… А Сергей будто и не заметил:
-К речке сходим? Помнишь, как со склона на санках катались? Ты из всех девчонок самой храброй была.
-Это потому, что с тобой… катались мы. Потому и была смелой.
У замёрзшей речки – звонкоголосое ребячье веселье. Серёжка окликнул Ефимку Рукавишникова, соседского мальчишку. Отряхнул от снега Ефимкин кафтанишко, шапку поправил. Из кармана достал леденец, протянул Ефимке:
- Дозволь, Ефим Никитич, нам с Глафирой Петровной санями твоими воспользоваться.
Мальчонка покосился на Глашу, важно кивнул:
- Бери. Нынче все невест на санях катают.
Так счастливо захватило у Глашеньки дух, когда летели с Серёжкой со склона… Так хотелось, чтоб полёт этот длился целую вечность! Глаша оглянулась… А Сергей обнял её плечики, губы нашёл…
Вот и вышло, – целая вечность. Лежали в снегу, за ивняком. Серёжка целовал её губы… И от слов его кружилась голова:
- Снег… А волосы у тебя ромашкой пахнут. От них и снег словно ромашкой пахнет.
А Глашенька от себя самой стыдливо скрывала эту тайну: для него, для Сергея, полоскала волосы отваром ромашки… Всё же опомнилась, – уперлась ладошками в его грудь:
- Ой, Серёженька!.. Нельзя это.
- Нельзя?.. – Сергей приподнялся. Улыбнулся: – Про невесту – слышала, Ефимка сказал?
Глаша тоже поднялась, –легко и гибко, как прутик ивовый:
-Ой, Серёженька!.. Как же мы… дальше?
- Сани хозяину вернуть надобно.
- Серёжа!..
Сергей принялся отряхивать Глашину шубку и сбившуюся шаль. Не сдержался, снова обнял её:
- Ты прости меня, Глафира Петровна. Прости, что не знаю, как ответить тебе.
- Не знаешь?..
-Давай лета дождёмся.
- Не любишь?.. Или… – голосок Глашин прервался от догадки: – Или в монастырь собрался? – Вскинула на Сергея глаза: – Тогда и я – в монастырь!.. Всё равно – замуж ни за кого не пойду.
Как бы ни было тяжело на сердце у Сергея, он рассмеялся на Глашины слова:
- Это ты в монахини собралась? А учительнице рукоделия мышь в шкатулку кто подкладывал?
От горькой девчоночьей обиды в Глашенькиных глазах – словно на тёмно-синих васильковых лепестках дождинки вздрагивают:
-А говоришь, – невеста!..
- Пока что ты – гимназистка. А говорю я – давай лета дождёмся.
- Значит, я тебе – не невеста…
- Пока – нет.
- Другую любишь?
- Идём. Домой пора.
Ефимка не сильно соскучился по саням: за это время успел прокатиться на Митькиных, Тимохиных и Родькиных. Ещё и Настеньку, дочку лавочника Егора Ивановича, несколько раз прокатил на её новеньких саночках. Шмыгнул носом, деловито поинтересовался у Сергея:
- Что мало катались? Ты не думай, мне не жалко.
- Сани у тебя знатные, Ефим Никитич. Нам бы ещё годы твои – до самого вечера катались бы.
Ефимка окинул Сергея внимательным взглядом. Резонно напомнил:
- Ты ж не священник ещё. И Глашка – не попадья пока. Чего ж не кататься-то.
До самой Глашиной калитки шли молча. Глашенька сдерживала слёзы: так надеялась, что сегодня вместе с Сергеем зайдут в дом, к отцу с матерью, что Сергей всё скажет им – про любовь их, про скорое сватовство, про свадьбу…
Эти последние их с Сергеем Рождественские каникулы обещали счастье. И – не сбылось.
Серёжка впервые поцеловал её… Только от поцелуев его осталась на губах никогда ещё не испытанная полынная горечь. Зачем целовал, если так и не назвал её своей невестой?..
Матушка Дарья тоже втайне ожидала, что после службы Глаша и Сергей вместе зайдут… Им с отцом Петром нравился серьёзный парень, сын десятника шахты Фёдора Ермакова. И разве ж не видно было, как нравится он их единственной дочери! Сыновья, Владимир и Василий, уже служили в своих приходах, у обоих – достойные жёны, ребятишки… Глашенька – их с батюшкою Петром забота… их тревога родительская.
Только строг отец Пётр. Славный парень у Ермаковых, – сказать нечего. Но отец Петр был непреклонен, придерживался обычаев старины: дочь священника должна выходить замуж только за священника… Поэтому и похлопотал перед своим начальством в городе, – чтоб приняли шахтёрского сына в Духовную семинарию. Конечно, не хлопотал бы, если бы не знал, не видел, как усерден Сергей в церковной службе.
А годы шли, – как всегда, незаметно. Вот уж и Глашенька гимназию заканчивает, и Сергею – совсем недалеко до выпуска из семинарии. А о сватовстве ни слова не сказано. И Глашенька печалится, – матери-то как не почувствовать грусти девичьей…
А в посёлке – разговоры. От них холодело материнское сердце: как бы не вышло, что отец Петро своей волей… своими руками сделал так, что счастье Глашенькино не сбудется… Слышала матушка Дарья от кумы Евдокии Григорьевны, Глашенькиной крёстной: мол, собирается Сергей после окончания семинарии в монашестве служить. Известию такому матушка Дарья не удивилась: что ж дивиться-то, коли столь прилежен Сергей в семинарской учёбе. А службу церковную знает ещё с тех времён, когда мальчишкой прислуживал батюшке Петру в алтаре.
А с Глашей как же?.. Она лишь Сергеем дышит. Каково будет узнать дочке, что не бывать ей женою Сергея!..
Решилась матушка Дарья осторожно спросить у отца Петра: не слышал ли он чего про Сергея, – правда ли, что собирается он в монастыре служить… Батюшка Петро брови нахмурил:
- На всё – Божья воля!
Матушка Дарья даже подумала в отчаянии: может, к лучшему,– коль остался бы Сергей в шахтёрах, как отец его, Фёдор Пахомович… Может, смирился бы батюшка, что зять – не священник…
Но расспрашивать Глашу не стала: отец Пётр прав, – на всё Божья Воля.
…А Фёдор Пахомович присматривался, как управляется Сергей с обушком шахтёрским. За годы учёбы в семинарии руки вон как побелели… А дела не забыли. И не устал будто, – хоть смену со всеми вместе отработал. Потом ещё толковал мужикам про паровую машину. Игнат Зимовщиков полюбопытствовал:
- Неужто будущих попов обучают, как в паровых двигателях разбираться?
Сергей усмехнулся:
- Будущим попам физику преподают, Игнат Макарович.
А Парамон Кузьмич недовольно двинул плечом Зимовщикова:
- Понял, балабол?.. Физику. Отойди отсель, – дай послухать, как машина эта работает.
Когда домой возвращались, Фёдор сдержанно спросил сына:
- Что ж не говоришь… Мать вон переживает: к свадьбе-то готовиться надо. Чтоб – как у людей. Решил, когда? На Красную Горку? А свататься когда надумал? Крёстный тоже ждёт, когда ты скажешь, – ему ж идти с тобой к батюшке Петру.
Ответил Сергей уклончиво:
- Скажу, бать. Как время придёт, – так сразу и скажу.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)