Гости уехали. С хозяевами простился отец Спиридон подчёркнуто сухо.
А у батюшки Петра сжалось сердце – от неясной обиды за Глашу… Отец Спиридон дал понять, что ничего ещё не решено. И – совсем не обязательно, что дело дойдёт до сватовства и венчания: он, отец Спиридон, не нашёл Глашеньку достойною своего сына…
Вдруг захотелось обнять дочушку, пожалеть её, – словно она ещё совсем маленькая девчушка. А Глаша упрямо повела плечиком:
- Ни за кого, кроме Сергея, замуж не пойду. Классной дамой стану. Или учительницей, – ребят буду учить.
Матушка Дарья незаметно вздохнула: кому ж не известно, что классные дамы и учительницы часто остаются незамужними…
О Сергее батюшка Петро и слышать не хотел. Как-то матушка молвила:
- Нынче Алексей вспомнился…
Отец Пётр сердито сдвинул брови. И вышел из горницы. Ему вслед матушка Дарья горестно и укоризненно покачала головою.
Алексей – племянник отца Петра, сын его двоюродной сестры. Послушный родителям, окончил Духовную семинарию, перед предстоящим рукоположением в сан так же послушно женился, – на Варваре, дочери диакона. Столь надёжное благополучие длилось недолго: не хватило сил у молодого батюшки Алексия, – чтоб скрывать свою неизбывную тоску… (Алексий – церковнославянская форма имени Алексей, – примечание автора).
Мальчишкою, втайне от всех, мечтал Алексей о матросской службе – на Черноморском флоте. Как-то в посёлок приехал моряк-черноморец – проведать родню. И стали сниться Алексею никогда не виданные корабли да волны морские… А моряк и невесту из местных нашёл, жениться успел, – с собою в Севастополь Дунюшку увёз.
А ещё – взлетало Алёшкино сердце, когда встречался он с Катюшей, дочкой поселкового кузнеца. Смотрела Катюша застенчиво и ласково, оглядывалась на Алексея…
После свадьбы да рукоположения уехали молодые в приход. Варвара оказалась покорною женой и умелой хозяйкою: и дома чисто да уютно, и в храме порядок навела. А только не заладилась служба у батюшки Алексия. Поначалу просто не отказывался от налитой мужиками чарки самогонки – поводы-то случались… А потом и без особых причин стал пить. Не находилось с кем выпить – дома, в одиночку, пил. На службе нередко пьяным бывал: матушке Варваре приходилось уводить его домой…
Шила в мешке, как известно, не утаишь: замечен был батюшка Алексий в прелюбодеянии. Да он не сильно-то и таился, когда захаживал к Лукерье, молодой вдове погибшего год назад шахтёра Андрея Михеева. Дошло до архиерея. Не раз был предупреждён батюшка Алексий – и добром, и сурово. И прихожане – в сердечной своей простоте – жалели молодого батюшку.
Как-то после вечерней велел батюшка Алексий пономарю, чтоб выпил он с ним. Егор Макаров не смог воспротивиться батюшкиному приказу. Не усмотрел за горящими лампадками и свечами, – от какой-то искорки вспыхнул огонь. Пономарь с батюшкою, уже будучи крепко выпившими, бросились тушить пожар. Сбежавшийся народ едва их самих спас.
Лишили сана батюшку Алексия. Варвара к родителям ушла: ежели только пьянство, – покорно несла бы обязанности жены; даже надеялась матушка Варвара, что терпением своим да ласкою отвадит Алексея от чарки, – чего не случается по молодости. Даст Бог – ребёночек родится, вот и одумается батюшка. А она – жена, помощь и поддержка мужу. Да только обида женская сильнее оказалась, когда узнала, что батюшка Алексий ночует у Лукерьи.
К своим Алексей не вернулся, – поселился в заброшенной избушке какой-то дальней родственницы. Мужики иногда зовут его с собою – пилить камень на карьере. Заработанные деньги Алексей не все пропивает: относит Лукерье с мальчонкою…
Вечером отец Пётр, не скрывая досады, сам заговорил с женою:
-И – ничего похожего!.. С чего ты, матушка Дарья, мне про Алексея напомнила? Ежели на Григория намекаешь, то он дорожит будущею службою, готовится к ней. Да и характером он покрепче Алексея. А коли про Сергея говоришь, – то он своею волей отказался сан духовный принимать. Сам путь выбрал, – тот, что в шахту ведёт.
Матушка Дарья осмелилась возразить мужу:
-Не намекаю я, батюшка, ни на Григория, ни на Сергея. Правильно ты сказать изволил: каждый своим путём идёт. А про Алексея просто вспомнилось, – как порою в жизни случается, если свернёшь с пути-то…
Отец Петро пристукнул ладонью по столу:
- Не будет моего благословения Глафире с Сергеем! Испокон веку дочери священников и диаконов в положенное время матушками становились… а не шахтёрками! И воле отцовской покорными были!
- Глафира в учительницы собирается, а не в шахтёрки, – чуть приметно усмехнулась матушка Дарья. – Воля, конечно, твоя, отцовская. А несбывшимся окажется Глашино и Сергеево счастье. Да и Григорий не больно весел был за обедом. Видно, на другое счастье надеялся.
… В Заречье освящали новую часовню Георгия Победоносца – аккурат на Георгия и выпало. Как и положено, на освящение собрались окрестные батюшки. Яснодольский батюшка Петро заметил, что отец Спиридон едва головой кивнул. И отворачивается, – ровно глаза прячет… Что ж, рассудил Петро. Сватаются не к парню, а к девице. Не к чести – напоминать отцу Спиридону об их сговоре про сватовство.
А после праздничной трапезы по случаю освящения часовни отец Спиридон сам подошёл к Петру. Угрюмо признался:
- Мой-то… Григорий, ослушался отцовского слова.
- Что так?
- Сказал, что после семинарии в монастырь уйдёт.
- Радуйся за сына, – сдержанно ответил отец Пётр.
- Радовался бы… Коли б – по зову сердца принимал монашество. А Григорий – наперекор мне.
- Наперекор?
- Условие поставил: либо до рукоположения он женится на той, которую сам выбрал, либо – монастырь.
-Так ты мне о женитьбе сына решил сообщить?
-Ты бы как на моём месте поступил? – вопросом ответил отец Спиридон. – Позволил бы греху такому свершиться, – чтоб сын твой не по велению сердца стал монахом, а – из одного желания поступить вопреки твоей отцовской воле?
А каждый – не на чьём-то, а на своём месте. И батюшка Петро горько размышлял о том, что уж со вторым женихом не сложилось у дочушки… Откуда ж ему было догадаться, что Глашенька сама убедила Григория жениться на Фросе. Вот так, в простой девчоночьей уверенности, заявила:
- Не я, Гриша, – другая наденет фату на вашей с нею свадьбе. Что ж, – погневается батюшка за непослушание твоё. А потом Фросенька непременно понравится ему. Ещё и рад будет вашему с нею счастью.
… Летом Сергей стал работать на шахте «Яснодольская». Мужики встретили его без особого удивления. Курили перед спуском в шахту, – чтоб вдоволь, на всю смену. Парамон Кузьмич положил руку на Серёжкино плечо:
-А оно и правильно, Сергей Фёдорович. Ты ж ещё мальчишкой в шахте работал, – сердцем прикипел к угольку нашему. Что ж душу-то рвать. В шахте каждый штрек тебе знаком, и обушок рукам твоим послушен (штрек – это горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на земную поверхность и лежащая в горизонтальной плоскости. Проходит по простиранию угля, – примечание автора). А что разные науки превзошёл в семинарии, – так это не помеха: сгодится.
Мужики согласно кивали: наука лишней не бывает… А ежели не лежит сердце к поповскому ремеслу, – чего ж кривить душою.
Когда спускались в шахту, Сергей случайно встретился с глазами мальчишки-лампоноса. Улыбнулся: будто себя узнал…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)