“Прошлые жизни” – это романтическая драма южнокорейской режиссёра Селин Сон (Celine Song), она же написала сценарий. Фильм выпущен американской независимой компанией A24, которая уже не первый раз радует удачными релизами.
Идея фильма пришла Селин Сон, когда она была в коктейль-баре в районе Нью-Йорка Ист-Вилладж. С ней были её давний друг из Сеула, который говорил только по-корейски, и её муж, сценарист Джастин Курицкес (Justin Kuritzkes), который говорил только по-английски.
И так же, как главная героиня фильма На-Ён, Селин Сон была драматургом до постановки фильмов, так же её семья переехала в Канаду, так же, повзрослев, она обосновалась в Нью-Йорке, так же встретила мужа в творческом лагере. Так что в самодостаточную и сэлф-мэйд американку корейского происхождения На-Ён режиссёр вложила важные биографические черты самой себя.
Сюжет
На-Ён (Грета Ли) и Хе-Сун (Тео Ю) знакомы с детства. У них всегда были хорошие отношения, им нравилось проводить вместе время, и На-Ён однажды сказала даже, что выйдет замуж за него, потому что он мужественный. Но этому не суждено было случиться.
Когда На-Ён было 12 лет, её родители приняли решение переехать из Южной Кореи в Канаду (в Торонто). И на 12 лет общение На-Ён и Хе-Суна прекратилось.
Когда им было по 24 года, они нашли друг друга онлайн. Но и тогда общение не привело ни к чему конкретному.
Увидели они друг друга снова, как прежде в Южной Корее, лицом к лицу, только когда им исполнилось по 36 лет. К тому моменту На-Ён уже жила в Нью-Йорке, где у неё сформировалась своя жизнь – она сменила имя на Нора Мун, выучилась на писателя и вышла замуж.
Встреча На-Ён и Хе-Суна должна расставить по местам то, чего они не договорили друг другу за всё время их знакомства.
***
Так получилось совершенно случайно, что я посмотрела два похожих фильма практически один за другим – никак не думала, что у “Прошлых жизней” будет сильное сходство с французской драмой “Путешественница во времени” (2022, Le tourbillon de la vie) Оливье Тренэра. Здесь тоже довольно громко звучит идея “а что было бы, если бы”. Но Селин Сон не иллюстрирует возможных вариантов развития событий, она ведёт своих героев по одному пути – тому, какой им уготован. А всё, что они считают возможными вариантами, остаётся в их сознаниях.
Это интересно, как фильмы могут быть похожи и одновременно отличаться; конкретно эти два примера не являются двойниками, они похожи идеей, но раскрывают её своим уникальным способом. У Тренэра история получилась бурной, летящей вперёд, допускающей разные варианты развития событий, а у Селин Сон – созерцательной, спокойной и умиротворяющей, наполненной тоской по прошлому и создавшей универсальную историю любви, подведённой к корейской концепции inyun (судьбы, или того, что предначертано).
Оператор Шабир Кирхнер (Shabier Kirchner), художник-постановщик Грэйс Юн (Grace Yun) и декоратор Джоанн Лин (Joanne Ling) сделали удивительно красивое высказывание о людях, смотрящих в разные стороны и не находящих слов, чтобы выразить свои чувства достоверно, предпочитая длинное молчание, от чего становится только больнее.
История, на самом деле, не такая уж сложная, но благодаря идеально подобранным элементам, цветовым сочетаниям, освещению, она выглядит стильно, отображая бытовую сторону жизни в духе фотографа Уильяма Эгглстоуна. Я оценила отсылку к Джону Леннону и Йоко Оно в сцене, когда кореянка На-Ён и её американский муж Артур (Джон Магаро) лежат в кровати в той же позе, что и культовая пара на самом знаменитом фото, сделанном Энн Лейбовиц в 1980 году, и которое через месяц попало на обложку журнала Rolling Stone.
Ссылка на фото словно договаривает о настоящих отношениях между На-Ён и Артуром. Леннон был голым на фото, абсолютно беззащитным перед Йоко Оно. Хотя Артур одет, он в таком же уязвимом положении – его жена для него настоящая загадка. Между ними есть точное документальное доказательство их отношений, но в романтическом смысле – нет. Артур не знает корейского, он не знает, о чём мечтала На-Ён, живя в Корее до переезда в США, был ли он её мечтой, либо вместо него мог оказаться кто угодно. Это его обезоруживает перед ней, более того, сам Артур воспринимает жену значимой фигурой в своей жизни, которую было бы сложно выбросить из головы и сердца в случае расставания.
Ещё одной поп-культурной отсылкой был вскользь упомянутый фильм. На-Ён (Нора) рассказала Хе-Суну о фильме "Вечное сияние чистого разума" (Eternal Sunshine of the Spotless Mind), который он тут же посмотрел потому, что девушка ему очень важна, а, следовательно, важно и всё то, что является её частью. Кроме короткого упоминания этой драмы Мишеля Гондри к ней больше не возвращались, но смысл ясен: На-Ён и Хе-Сун похожи на Джоэла и Клементину. Они состоят из воспоминаний друг о друге, но эти воспоминания неоднородные, они плохие и хорошие, и важны одинаково, их взаимоотношения неидеальны – как друг с другом, так и с их реальными партнёрами (Хе-Сун и его девушка споткнулись на разговоре о потенциальном браке, который выявил, сколько сложностей таит за собой сближение мужчины и женщины). Только На-Ён и Хе-Сун не пытались стирать друг друга из памяти в отличии от героев драмы Гондри. Хе-Сун смирился с судьбой, он усвоил, что На-Ён – это та, кто покидает Корею (что равно уходу от него самого, потому что сам он сросся с родиной в отличии от своей подруги).
Соединяя два предыдущих абзаца, можно вывести основную проблему, которая делает отношения неидеальными. Это барьеры, причём совершенно разные. Идея барьера задаётся в открывающем плане: два мужчины и женщина между ними сидят в баре. Один чувствует себя лишним, двое оживлённо общаются. Зритель не понимает, что происходит – кто эти люди, кем они друг другу приходятся. Если для зрителя этот барьер будет разрушен, то действующие лица должны будут сами разобраться.
Далее идут события, предшествующие вечеру в баре. Сначала барьером был возраст – На-Ён и Хе-Суну было по 12 лет, когда их разлучили. Они не имели своего голоса перед решениями родителей. Несмотря на тёплую дружбу детей, стабильность в будущем и цели взрослых были важнее. Потом роль границ играли разные страны. На-Ён и Хе-Сун могли общаться онлайн. Они снова ощутили тепло и взаимный комфорт, даже несмотря на то, что тактильного контакта не было. Но очень серьёзным барьером для сближения была и сама На-Ён (Нора) – она жёсткая и целеустремлённая, у неё всегда были максимально высокие запросы (сначала – получить Нобелевскую премию, потом – Пулитцеровскую, в финале – Tony).
Пусть за весь фильм ни разу не было показано примеров её работ, неизвестно, готовит ли она что-то к печати, важнее то, что она не променяет теоретическую возможность получить какую-либо из этих наград на мужчину. Как ни грустно, но Артур для неё – это фундамент для жизни в США, так что в чём-то его сомнения и страхи о будущем их брака логичны. Артура и Хе-Суна объединяет то, что девушка, которую они оба любят, не принадлежит ни одному из них; она позволяет им её любить.
Хе-Сун слишком простой, а она – девушка мира, свободная птица, которая не попалась в ловушку своего происхождения. Её друг детства врос в Корею, он, по её словам, типичный кореец с типичным корейским взглядом на жизнь. Она в отличии от него стала американкой с большими амбициями, которые никто не может погасить. И её муж Артур – отличный фон, единомышленник из среды писателей, и она может от него прятаться, говоря на другом языке.
Были ли между ними чувства, если были, то живы ли они. Кем были друг другу На-Ён и Хе-Сон – близкими друзьями или хорошими знакомыми. Точного ответа на этот вопрос нет. Если он появится, то не продлится долго. Пережив такой опыт, человек склонен возвращаться к нему мысленно, и менять ответы. Этот фильм оставляет финал открытым. Хе-Сун всего лишь уехал, а не умер.
