Тяжёлым молотом застучало в висках… И Захар словно сам не расслышал своего голоса:
- Замужем?..
-А ты мальчишка совсем, – Лиза улыбалась, а улыбка вздрагивала сквозь слёзы. – Какой же ты мальчишка!..
А он и правда… лишь сейчас понял её – не девичью… – смелую нежность…
- Замужем?..
- Два года. И… – ни дня любви. Если бы с тобою не встретились, – так и не знала бы… про любовь.
Захару вдруг не хватило воздуха:
- Это… как?
Лиза горько усмехнулась:
- Да просто. Посватался достойный жених, мачеха и уговорила отца отдать меня замуж. Мне тогда едва шестнадцать исполнилось. Я только педагогический класс окончила, в учительницы собиралась: у отца с мачехою кроме меня – четверо младших. И жениха мне мачеха сама нашла: он какой-то дальний родственник мужа её сестры.
- И… как ты… – ежели не люб он тебе?..
- А вот как подрастёшь, – сразу и поймёшь. – Лиза прерывисто вздохнула, прижала к ресницам тонкие пальчики. – Спасибо тебе, мой хороший… Теперь знаю, как это… как бывает, когда люб. И ты теперь всё знаешь… Уйдёшь?
- Что ж не сказала-то… Что замужем?..
Лизины ладошки чуть слышно встрепенулись на его плечах:
- Боялась я… Боялась, – узнаешь, и не увижу тебя больше. А так – ещё целая ночушка… Мне с рассветом домой вернуться надо: муж приедет. – Ласкала губами его красивые брови: – Не уходи…
Захар поднял её на руки, снова понёс в постель…
А когда колыхнулось небо густою предрассветной синью, сказал:
- Я тебя не отпущу к нему.
Лиза не сразу ответила. Захар приподнялся на локте, встревоженно прислушивался к её дыханию: она тихо плакала.
- Что ж сердце рвёшь мне… Я ему венчанная жена. А нам с тобою не надо больше видеться. Ты, Захарушка, найди себе хорошую девушку… И женись. Женишься, – успокоится моё сердце.
- Как же я женюсь, – ежели ты мне люба?..
- Хороших девушек много… Найдётся такая, что полюбишь. А уж тебя-то… – и нет такой, чтоб не полюбила.
- А тебе, выходит, не люб?
- Люб, Захарушка. Как же люб ты мне!.. И счастья, что сегодня случилось, мне на всю жизнь хватит… Каждую минуточку буду тебя вспоминать. День этот… и ночушку вспоминать буду.
- А мне не хватит, – свёл брови Захар. – Мне ты и завтра будешь нужна. И после, – всегда.
-Потому и говорю, хороший мой: женись. Чтоб сердце моё не болело. И тебе легче будет: забудешь меня. Пора мне идти, Захар Алексеевич. У меня же уроки в школе, успеть надо. Да и тебе в цех надобно: сейчас уж гудок разбудит город. – Прижалась к его плечу: – А ты так и не поспал… со мною. Как же работать станешь?
Захар поднялся:
- Я сильный. До гудка ещё далеко. Куда ж ты одна – в такую-то темень, что над Каменным Бродом стоит! – пойдёшь! Провожу тебя.
Редкие к рассвету звёзды уже поднимались в свою синеющую над Луганкой вышину, одна за другою незаметно исчезали. У высоких дубовых ворот Лиза остановилась, неслышно перевела дыхание:
- Ну… вот и всё, хороший мой. Иди.
Сняла наброшенный на плечи его рабочий пиджак. Он задержал её ладони в своих:
- Ждать тебя буду. На Каменном Броде.
Дома Лиза сняла простенькую домашнюю кофточку… Прижалась к ней лицом: кофточка хранила запах машинного масла и железа, – запах его пиджака…
В домике на Каменном Броде встречались редко: у него – заводская смена, у неё – уроки в школе… А дома – надо было распорядиться, чтобы служанка Настенька выгладила на завтра рубаху Василию Макаровичу… чтобы кухарка Дарья Никифоровна не пересолила щи… А для встречи в домике на Каменном Броде надобно было согласие Василия Макаровича, чтоб одному, без Лизоньки, поехать и проведать матушку, – потому что у Елизаветы Степановны к выходному накопилось много школьных дел, да и за уборкой, которую обычно делали в доме Рождественским постом, надо было проследить… Ну, или – чтобы Василий Макарович со своим давним другом, инспектором гимназий Демьяновым, уехал на охоту в здешние степные угодья, – на целый день…
Чаще встречались – на полчаса, не более, – просто на городской улице, иногда ходили на берег Луганки.
А на Рождественские праздники Василий Макарович обыкновенно проведывал всю свою родню, и без Елизаветы Степановны ездить к сёстрам-тётушкам не годилось.
Тяжело истомился за праздники Захар. Молчаливым стал, даже взгляд потемнел и потяжелел. Когда Лиза в городе была, – даже если они неделями не виделись… – он всё равно знал… чувствовал, что дышит с нею одним воздухом. А ещё можно было незаметно остановиться поодаль от школы и увидеть её: на переменку ребятишки гурьбою высыпали во двор школы, Елизавета Степановна непременно выходила с ними… И Захар даже смех её слышал… глаз не сводил, – смотрел, как заботливо она застёгивает армячок какому-то мальчишке… как поправляет обиженной девчушке сбитый крепким снежком платок, ласково прижимает девчушку к себе и укоризненно качает головою, отчего бедовые и задорные мальчишки ненадолго утихают…
А без неё он задыхался. И ничуть не в радость были выходные дни. Заводские парни звали с собою – колядовать и на гулянки, а он угрюмо отмахивался. Ходил лишь к заутрене и на вечернюю в Преображенскую церковь, а после службы снова отправлялся на завод, в цех. Мастер, Матвей Кузьмич, был явно доволен таким рвением Захара к работе: в выходные на заводе каждая пара рук дорога, а уж без таких рук, как у Платонова, вообще не обойтись… Всё же сочувственно кивал Захару:
-Нельзя без отдыха-то. Дел впереди много: к лету, даст Бог, за ворота завода первый паровоз выйдет. А ты надрываешься до времени. – Мастер вглядывался в потемневшее лицо Захара: – Что-то пасмурный ты. Либо случилось что? Здоров ли? Может, подсобить чем? Ты скажи.
- Спаси Христос, Матвей Кузьмич. Всё Слава Богу.
С Елизаветой Степановной после её возвращения в город виделись лишь раз. Василий Макарович с супругой были приглашены на крестины к Евграфу Демидовичу, попечителю гимназии. Елизавета Степановна недолго посидела за столом, – сослалась на неотложные дела… Василий Макарович, любивший подольше посидеть с друзьями, обсудить новости, вспомнить недавнюю охоту, учтиво поцеловал Лизину руку, проводил жену из-за стола. И Лиза убежала на Каменный Брод – потому что знала: Захар каждый день приходит к калитке её домика…
Захар быстро и умело растопил печку. Лиза прижалась к его груди:
- Беедный ты мой! Как же ты извёлся, – вон, почернел весь… И мне без тебя – ровно дышать нечем. А из дому вырваться трудно… – Вздохнула: – Жениться тебе надо.
А когда вечерами уж посветлело, – шло к Масленице – вдруг приметил Захар, как смотрит на него синеглазая девчонка, что каждое утро провожает до тропинки мастера Кондратьева…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»