Небо меня притягивало с самого детства. Поэтому я стала стюардессой (хотя лично мне больше нравится слово
«бортпроводница»). Работу свою я обожаю! Поначалу летала на внутренних рейсах, а сейчас — утром еще дома, а вечером уже на другом конце света. Не соскучишься!
Коллектив у нас хороший, «воздушная команда» дружная. Девочки периодически рассказывают байки
про неадекватных пассажиров,
но мне везло и подобные экземпляры не попадались. До недавнего времени...
Еще в момент встречи пассажиров в салоне я поняла, что будут проблемы. Дело в том, что, когда я приветствую каждого поднимающегося на борт, все вежливо отвечают. Как минимум кивают. А сегодня один молодой человек весьма привлекательной наружности нагло отвернулся, напрочь проигнорировав мое «Здравствуйте! Добро пожаловать...».
«Невоспитанный нахал», — хмуро подумала я и решила, что стоит за ним присматривать повнимательнее.
Процесс размещения в салоне показал, что я не зря опасалась. На свои места уселись почти все, кроме одного пожилого пассажира, растерянно топтавшегося в проходе. Я подошла разобраться. Оказалось, что тот самый парень, не желающий или не умеющий здороваться, занял своими личными вещами полностью весь отсек, предназначенный для ручной клади. Он аккуратно разложил на полочке пиджак, галстук (отдельно!), сумку, ноутбук и даже какую-то потрепанную тетрадь. И теперь сверлил меня недобрым взглядом.
— Отсек предназначен для багажа как минимум троих пассажиров, — мило сказала я ему, включая свое главное оружие на борту — ослепительную улыбку.
— А поместилась там только моя ручная кладь, — парировал парень и напрягся, ожидая моей реакции.
Я сообразила, что, если сейчас подвину его вещи или хотя бы дотронусь до них, возможен скандал. Поэтому открыла дверцу соседнего отсека и с радостью обнаружила, что он почти пуст.
— Давайте-ка сложим ваши вещи сюда, — предложила пожилому пассажиру, которому не хватило места. Конфликт был погашен.
Но едва я пошла дальше, вздорный молодой человек тут же поднялся со своего кресла, продефилировал по салону и пересел на другое место, которое было свободно.
— Займите, пожалуйста, указанное в вашем билете место, — вернулась я к нему, чувствуя, что начинаю закипать.
— Не хочу, мне там из иллюминатора дует, — объявил он.
Из иллюминатора! Дует!!! Во как! Я заскрежетала зубами и заулыбалась пуще прежнего. Что мне его, за шкирку назад тащить? Я глубоко вдохнула, выдохнула.
— Тогда вам повезло, — пропела доброжелательно, — посадка уже закончена, значит, больше никто не придет, место свободное, можете оставаться.
— Это вам повезло, — пробурчал он мне вдогонку. Я сделала вид, что не слышу.
Последовало обычное объявление для пассажиров о необходимости пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение. Я прошлась по салону, проверяя, чтобы все пассажиры были пристегнуты. Тот самый парень, к которому я теперь точно была «неравнодушна», пристегиваться не спешил. «Кто бы сомневался!» — ничуть не удивилась я.
— Пожалуйста, пристегните ремень безопасности, — склонилась я над ним.
Последовал демонстративный щелчок застежки. Я дошла до хвоста самолета, а на обратном пути увидела — ремень у этого нахала расстегнут! Невероятно! Вот ведь гад! Ему в детстве не объясняли, как надо себя вести, что ли?
— Прошу вас пристегнуться. — Мои щеки болели от широты улыбки.
Пристегнулся. Сделав пару шагов вперед, покосилась
на наглеца. Так и есть! Расстегнут! Ладно, третья попытка. И снова я — сама любезность. «Интересно, когда ему надоест надо мной издеваться?!» — подумала я
Взлетели. Плавно набрали
высоту. Начали разносить еду.
Доходит очередь до «моего» неадекватного и жутко симпатичного скандалиста.
— Какой у вас есть сок? — Он глядит на меня в упор.
Терпеливо перечисляю: яблочный, ананасовый, томатный, апельсиновый.
— Свежевыжатый?
Дикое желание принести с кухни апельсинку и выжать ее ему на башку. А еще лучше — ананас. И не выжать, а уронить. Он тяжелее — может, мозги вправит.
— На борту нет условий для приготовления свежевыжатого сока, — поясняю.
— Очень плохо! — осуждающе бросает он и требует: — Тогда мне грушевый!
Объясняю, что грушевого нет в меню, вновь тактично предлагаю другой из имеющихся. Хотя хочется облить его соком с головы до ног.
— Как это — нет грушевого?!
Ага, ну я прямо сама в шоке — и как только самолет без грушевого сока вообще взлетел? В итоге он соглашается на воду. Вздыхаю с облегчением. Но ненадолго.
Спустя пару минут парень жмет на кнопку «Вызов бортпроводника». Прибегаю на всех парах. Мало ли, вдруг человеку плохо.
— Заберите уже, наконец, у меня стаканчик! — возмущается он, комкая в кулаке бумажный стакан. — Куда мне его девать?! Ужасный, отвратительный сервис!
«Хам!» — Кажется, улыбка намертво приклеилась к моему лицу и не сотрется больше никогда. Молча выдираю из его пальцев бумажный стакан.
Через пять минут — опять вызов.
— Чем могу помочь? — участливо вопрошаю парня.
— А грушевый сок еще не привезли? — заинтересованно тянет он.
Я на мгновение теряю дар речи, но, разумеется, не фирменную улыбку.
— У вас отменное чувство юмора, — цежу, удаляясь, сквозь зубы.
Пару минут, и снова зовет. Кажется, мне реально хочется его придушить.
— А я не шутил, —
поджимает губы. — Я спрашивал на полном серьезе — когда грушевый сок будет?
— Когда вы прибудете в аэропорт назначения и зайдете там в кафе. — Ой, наверное, прозвучало резковато. Спешу исправиться: — Прошу прощения, но на борту грушевый сок отсутствует. И доставить его сюда, к моему огромнейшему сожалению, нет никакой возможности. Уж поверьте. Поглядывает на меня с подозрением.
Нет, ну а действительно, вдруг я у себя в тумбочке для стюардесс грушевый сок припрятала, а ему, бедному, не даю?
Он терроризировал меня грушевым соком до конца полета. Но не только. Периодически задавал и другие идиотские вопросы: «А когда нас выпустят покурить?», «Вы уверены, что самолет достаточно надежен, а пилот опытен?», «Командиру экипажа не наливали, случайно, сто грамм перед вылетом — для храбрости?», «Дверь аварийного выхода сама не откроется?», «А где мужской туалет? Что значит — нет?!», «А как мне подышать свежим воздухом? Не могу ждать, срочно надо!».
Было бы не так обидно, если бы подобным образом вел себя какой-нибудь мужик с отталкивающей внешностью. Но как мог такой харизматичный парень оказаться таким чмо?! Это было выше моего понимания. Но я стойко держала себя в руках и в рамках должностных инструкций.
Я считала минуты, оставшиеся до посадки. «Хоть бы он не выкинул какой фортель напоследок», — беспокоилась. И не зря. Подозревала ведь неладное!
Наконец, объявление, что борт готовится совершить посадку.
«Ура! Скоро все закончится, и я не увижу этого кретина больше никогда в жизни!» — ликовала моя душа.
Но еще надо было пережить саму посадку. К игрищам «перехитри стюардессу» с расстегиванием и застегиванием ремня безопасности добавились новые — с опусканием и поднятием спинки кресла.
Однако я зорко следила за порядком и раз триста с ангельским терпением в голосе и неизменно лучезарной улыбкой просила скандалиста привести спинку кресла в вертикальное положение.
Игра на испытание моего терпения закончилась, лишь когда шасси коснулось земли, причем в результате счет ничейный, явных победителей не оказалось.
— Просьба оставаться на своих местах! — провозгласила я.
Ага, как же. Первым вскочил мой проблемный пассажир. Двигатели еще работают, а он уже стоит в проходе с вещами! Планшет в сумочку укладывает.
— Извините, не могли бы вы присесть.
— Не мог бы! — хамит уже просто откровенно.
— И все-таки я прошу вас присесть... — настаиваю уже из принципа. — Дверь раньше времени не откроется, — пытаюсь пошутить.
— А что, если я не успею выйти и самолет улетит назад вместе со мной?
Боже, да он какой-то дебил, честное слово! Разве нормальные люди могут подобные вопросы задавать?
— Не улетит, не волнуйтесь, — ласково успокаиваю, надавливая на плечо. Он плюхается в кресло. — Тем более что экипаж тоже выходит в город. А без пилота самолет не взлетит, проверено.
— Точно проверено? Кто проверял? — лопочет, не закрывая рта.
Стою суровым стражником возле чуть не доведшего меня до белого каления парня, не давая ему возможности подняться. Остальные пассажиры начинают собираться. Я стою столбом, перекрыв выход. Пусть знает! Это моя маленькая месть. Выйдет самым последним.
Но вопреки ожиданиям парень почему- то и не пытается прорваться к выходу. Сидит себе. Я поворачиваю голову и натыкаюсь на его виноватый взгляд.
— Извините за доставленные неудобства, — вдруг произносит он.
Наверное, впервые с начала этого сложного рейса я перестала улыбаться. От неожиданности.
— Я сейчас все объясню! — лепечет парень. — Не обижайтесь.
Я прихожу в себя и приклеиваю назад на лицо улыбку.
— Понимаете, я лечу на конференцию, от газеты. И по дороге решил не терять времени даром, а заодно проверить стюардесс на стрессоустойчивость и написать об этом статью. Так получилось, что попались вы... Вы простите меня?
— Ну что, выдержала тест? — спрашиваю я.
— Да! Ваши действия во внештатных ситуациях идеальны!
«Эх, парень, да ты еще не знаешь, какие порой бывают внештатные ситуации, послушал бы девочек с других рейсов — вот удивился бы. И дебоширы, и пьяницы, и бандиты попадаются. Так что твоя проверка не ягодки, а всего лишь
цветочки», — стою, рассуждаю про себя. — Я могу как-то загладить свою вину? — просительно произносит он.
— Разве что грушевым соком, — поразмыслив, отвечаю я.
И мы оба улыбаемся. Только в этот раз
моя улыбка искренняя.
