Покатушки на мотоцикле BMW F650GS, именуемом мотобратией для краткости просто «Гусем», привели меня к одному интересному месту в ближнем Подмосковье. Там и произошла эта встреча.
О первом приключении привезенного из Европы мотоцикла германского производства я рассказал месяц назад. Но было и еще несколько, об одном из них поведаю сегодня.
Есть недалеко от Москвы, буквально на расстоянии пары десятков километров от МКАД на северо-восток, одно необычное место. О нем мало кто слышал. Прознал я о нем лет десять назад, и долго не мог поверить, что это правда.
Не мог, потому что речь шла о памятнике немецким солдатам, воевавшим против нашей страны в 1941–45 годах. По сути дела, немецко-фашистским оккупантам, пытавшимся поработить нас. И вдруг — памятник им, да еще под Москвой…
Но оказалось, что это правда, и памятник такой на самом деле есть. Располагается он в Щелковском районе на территории СНТ «Кожино», что на северном берегу одноименного Кожинского карьера. Место это довольно глухое и красивое, чем-то напоминающее Сибирь. В карьере этом раньше добывали доломит, сейчас он просто стоит заполненный водой, а его обрывистые берега, поросшие лесом, в выходные буквально облеплены отдыхающими.
Ведущую туда дорогу только в прошлом году заасфальтировали, но на территорию СНТ проезд перекрыт шлагбаумом, так что к самому памятнику (мемориалу, как он официально называется) посторонним не проехать.
Но когда я его отыскал в 2015-м году шлагбаума еще не было (как и асфальта), подъезд был ужасным. Однако «Гусь» легко с ним справился.
В общем, доехал я до этого мемориала, оставил мотоцикл на обочине той скверной дорожки и пошел к памятнику.
Весь мемориал — в чисто немецком стиле. Черные строгие кресты с обеих сторон группками по три и большой крест на низком бетонном постаменте. И, естественно, табличка о том, что это и почему.
Позже я узнал, что сразу после войны тут недалеко строился Чкаловский аэродром и много чего вокруг него. В строительстве принимали участие пленные немцы. Ну и, естественно, некоторые умирали. Здесь же их и схоронили.
Посмотрел я мемориал, прочитал табличку и собрался идти к мотоциклу. И вдруг вижу: подъезжают два велосипедиста на крутых великах. Оба белобрысые и в довольно понтовом прикиде. «Неужто немцы? — подумал я. — наверно, внуки или правнуки тех, что здесь лежат». А дело было вскоре после 9 мая. И такая антипатия у меня к ним возникла, прямо как у Рубика в «Мимино».
Поставили они свои велосипеды и направились к мемориалу. В общем, идем друг другу навстречу.
Слышу, говорят о чем-то. Прислушался — на чистейшем русском языке! Поравнялись со мной и тут один из них менч спрашивает: «А вы не знаете, можно ли тут к Фрязину» проехать?»
«Да они же русские! — догадался Штирлиц я. — Наверняка москвичи, покататься сюда приехали».
И тут же у меня в голове созрел коварный план, о котором я еще секунду назад и не думал. Если я их сперва принял за немцев из-за внешнего вида и крутых великов, то почему бы мне не разыграть их и не выдать самого себя за немца? А чего? Мотоцикл у меня немецкий, номер на нем иностранный еще — вот и готовый пранк (хотя такого слова тогда еще не было)!
Молниеносно вспоминаю все немецкие слова, которые дед с фронта привез, и те, что слышал в советских фильмах про войну, и выдаю им фразу: «Их нихт ферштейн русиш!»
Для тех, кто, как и я, не знает немецкого, поясню: она означает (по крайней мере, я на это очень надеюсь), что я не понимаю по-русски.
Лже-немцы очень удивились, пробормотали: «Извините» и пошли к мемориалу. Ну, а я сел на немецкий мотоцикл, блеснул иностранным номером и умчался в русский лес.
