История двадцать первая
Собрались Ленка Этта и Зинка Бастилия с утра пораньше, ехать на базар, покупать лук-севок для посадки.
Зашли за Галкой Ильясовой. Попробуй её не возьми! Обидится.
Стоят, смиренно ждут.
– Трофимушка, а нам лук надо покупать? – стала советоваться Галка.
– Конечно, надо!
– А в том году помнишь, его муха луковая попортила? Червяки белые вместо корней колосились, вонючие, ужасть! Может, не покупать?
– Тогда не покупай. В магазине купим хороший.
– Как не покупать? – засомневалась Галка. – И лука своего не посодим? У всех будет, а у нас нет? Ты чё!
– Галка! Ты как Людмила Гурченко! – возмутился Трофим.
– Такая же красивая?
– Нет! Как в той песне: "И улыбка без сомненья вдруг коснется ваших глаз!" Вот и тебя постоянно посещает бес сомнения! Достала ты меня своим луком! Купи севок и табачную пыль, от мух посыпать!
– Точно! – обрадовалась Галка и засобиралась. – Девочки, едем!
– А я боддовый лук Камден куплю, и ещё, белый, кдупный Блонд!
– Куды тебе столько луку, Зинаида? – сказал Трофим. – Французский луковый суп варить?
– А что? Я такой децепт узнала ходоший! Суп с плавленными сыдками. Бедёшь кадтофель, сыдки ддужба, модковку, лук, как без него…
– Это чтобы внести сырные нотки Франции в серую обыденность Камышей? – зевнул Трофим.
– Это чтобы Кольку-бдоглота накодмить! Достал! Надоело ему одно и то же! Дазные блюдья ему подавай, гудман усатый! Давно ли помидод из банки лопал, наколов его на шляпку от гвоздя!
– Зин, – обратилась Галка. – А у тебя же колени анадысь раздуло… Ты чё, вылечилась так скоро, что за луком едешь?
– Гал, я настойку мухомодную пдиложила паду даз….
– Кого? Муху модную приложила? – засветились весельем глаза Трофима. – И как, помогло? – он рассмеялся так, что долго не мог успокоиться!
– А шмель, в какчестве "Модного приговора", тебя, случайно, не прилетал лечить? Прямой посылкой от Надежды Бабкиной?
– Тдофим! Ну ты и тдепло! – не выдержала Зинка. – Вот у тебя поясница болит? Болит! Вижу, хватаешься за неё без конца, пузан пундыковый!
– Какой?? –перестал смеяться Трофим.
– Котодый много выпенддивается, вот какой! И пусть у тебя всё болит, потому что я тебе децепт настойки мухомодной не дам! Не скажу! Пдосить, умолять будешь, не дам!
– А мне дашь? – Галка любовно посмотрела Зинке в глаза.
– Тебе – дам. Пиши. 5 кдасных мухомодов на литд водки измельчить…. 40 дней настоять в подполе, можно в землю задыть. Процедить и вмазать.
– Вмазать? – обрадовался Трофим.
– Вам с Колькой лишь бы "вмазать"! Алкашнюки! Втидать надо в больное место! Мазать, говодю!
– Ну, так бы и говорила, – сразу поскучнел Трофим.
Ленка, покуда шла перепалка, достала листочек бумаги и тоже записала состав настойки.
Она все время стояла грустная, и не признавалась никому, что с Генкой утром поцапалась.
… Проводил женщин Трофим и отправился к Генке Этта.
… Генка чертыхаясь, как бывший работник автоколонны, (коим он и являлся), ремонтировал свой скутер. Зелёный, как молодой кузнечик.
– Уже того? Сдох? Он же новый?! – удивился Трофим.
– Ленка села...
– Ой, ё! – схватился за голову Трофим. – Тады неси на свалку. Всё! Поездили соседи-то на призЕ!!
Генка протяжно сплюнул.
— Хва харкать. Лучше скажи, он на скока веса рассчитан?
– Не более ста килограммов…
– А Ленка?
– Больше!
– А зачем она, сала слоновия, села?
– За луком ехать, этта, хотела. И ещё баб всех порвать, какая она гениальная! – чуть не плакал Генка. – Научи да научи, пристала! Ты же профессионал!
– Ну, правильно всё.
– Я-то профессионал, этта. А она – полный профан оказалася!
– Днище проломила? Или задом сгребла сиденье и вырвала с корнем?
– Ты чё. Ленка в столб въехала! Вишь, зеркало разбила, когда падала!
– А я думаю, чё она рецепт от суставов пишет! Ушибла телеса свои....Скутер на ходу, получается? – развеселился Трофим.
– Ну да. А ты чё подумал?
– Тьфу ты, Генка! Думал, раздавила она наш приз в лепёшку!
– Ваш приз? С чего это... Ой, мой Колька… – вдруг побледнел Этта, согнувшись пополам. – Желудок у меня чёй-то свело… брату моему, нехорошо… – и Генка сорвался в туалет, с приступом острой диареи.
"Ниче себе! – почесал за ухом Трофим. – Как это у них так внутрях устроено, как у сообщающихся сосудов?"
Генка выскочил из туалета и сказал Трофиму:
– Пошли к Кольке! Чую, он сам не свой. Хоть желудок сымай и ему переставляй!
**************************************
– Ой, не могу, как смешно! – ржал на все Камыши Колька Бастилия. Дело происходило в его дворе. – Ген! А сколько нас у мамки родилося?
– Двое, а чё, этта?
– Дурак! Вас трое Генок было и я четвертый! Колькой назвали!
Генка беспомощно смотрел на Трофима, а Трофим на Кольку.
Что такое? На пьяного вроде бы не похож, а глаза бешеные, как у хряка, у которого все достижения на заборе остались….
– Чё пил, Коль? – стал расспрашивать Трофим, заметив пустую бутылку у ног Бастилии.
– А как это вы, два Трофима, одновременно говорите? – вдруг перестал смеяться Колька. – И почему твои уши как чебуреки, тока синие? А?
Генка схватился за сердце. Оно у него выпрыгивало из груди, непонятно, по чьей вине. То ли брата чувствовал, то ли сам расстроился.
– Смотрите! – заорал Колька. – Деньги, пять тыщ, летят, крылушками машут! Трофим! Лови!
Колька схватил веник и припечатал Трофиму по голове.
– Ты больной, что ли? Опять грибов, гад, облопался? Да что ж тебя всё по грибам прёт, лесовик хренов?
– Ха! Я выпить её, как яво… из мухо...
... и рухнул наземь, потеряв сознание.
Переглянулись Трофим и Генка.
Подняли Кольку, и разглядели махонький кусочек мухомора в бутылке, которая валялась на земле....
– Ойй, этттаааа…. Трофим! Колька притравился!! Помнишь Вальку Хмыря? Он слопал мухомор, и впал в летаргический сон. А когда его откачали, он памятью страдать начал…. Всё тёщу "второй мамой" звал, хотя до этого ненавидел!
– Грузи этого сморчка в тележку, повезем в фельдшерский пункт! Сёдня четверьх, все на местах должны быть. Надо ему желудок промывать срочно!
Так и сделали. Привезли.
– Что с ним? – спросили медики.
– Это Стружкин Николай, пил настойку мухомора.
– Много?
– Не знаем. Пришли, пустая бутылка валяется…
– Её десертную ложку можно пить, не больше! Срочно нужен антидот! – забегал персонал.
Кольку забрали на процедуры и не отпускали часа полтора.
Сделали клизму, промыли желудок, прокапали от интоксикации...
– Забирайте своего дедушку! – выдали им Кольку.
– Что это было? – простонал Бастилия. Усы его безвольно повисли, во взгляде сквозило унижение.
– Дурень! Ты зачем выпил настойку мухомора?
– Я её не пил! С чего вы взяли?
– В смысле? – замер Трофим. – А почему у тебя в глазах четверилось?
Они вывели страдальца на крыльцо. Из-за того, что Кольку сильно шатало, они снова грубовато воткнули его в тележку.
– Ударился я! – признался усач.
– Обо что?
– Пошел в подпол, забылся, да резко разогнулся. Головой о потолок приварился! Звёзды увидел! Ковш… и маму.
– Так у тебя сотрясение? Понятно! Ген, вываливай его обратно. Его не от того лечить надо было!
Генка послушно вытряхнул брата на газон.
Тот вторично ударился головой о земляной холм, и взвыл.
Генка с Трофимом потащили его обратно, – в пункт.
– Что случилось? – спросили медики.
– Сотрясение! – хором ответили они.
– Когда вы успели его уделать?
– Это не мы. Он сам! В подполе!
– За десять минут? Вызываем участкового Нехочухина, пусть разбирается с вами!
– Да не трогали они меня! – подал голос бедный Колька. – Они не знали! Хотел я, это… мухоморной настойки жахнуть, пока моя уехала. Полез в подпол. Ударился головой сильно! Вылез. Стало меня шкивать. Ворот рубахи ослобонил, не помогло. Настойка упала и вся пролилась в траву! Теперь Зинка мне сама сотрясение сделает, ей теперича колени мазать нечем…
– Кстати, на отравление ваше состояние не было похоже, – сказали медики. – Слюни не лились, не потели, не рвали. А на сотрясение похоже!
– А зачем вы тогда ему клизму засандалили? – возник Трофим.
Колька ненавистно оглядел всех.
– Ну... как зачем?....
Для профилактики!
**************************************
– А где наши мужики, не пойму? – спросила Ленка. Она держала в руках два больших пакета с луком, табачной пылью, землином и корневином.
Скупились они все хорошо. Даже борную кислоту и суперфосфат не забыли.
– У Ильясовых тоже нет….
Делегация из женщин и направилась к Бастилиям.
– Оййй, моя настойка валяется пустайя! – запричитала Зинка. – Выпили, идоды! Тепедь они все умдут! Особенно, Тдофим!
– Чегой-то Трофим сразу? Да у него вес больше всех! – взвилась Галка. – Не то, что ваши с Ленкой тушканчики!
– Кто этта тушканчик? – возмутился Генка у ворот.
На его голос обернулись женщины.
Зинка гиеной подскочила к пришедшим, схватила несчастного Генку за грудки и заорала:
– Где мой Коленька?? Чую, ты пдичастен к этому!
– Зин, ты чё, сбрендила? Какие-то три капли французской крови, а жисть всему окружению портят! Коленька твой с сотрясением мозга в лазарете лежит! Почищено у него в организме всё ёршиком, кроме мозгов!
– Что?? Как?
– Так! Что от Генки по мозгам осталось, то Николаю твому досталось! Страсть к грибам сидит в нём превыше рассудка! – с возмущением рассказывал Трофим. – Значица, полез он в подпол, лишь только ты за порог...
И рассказал всё, что знал.
Генка рядом только горестно вздыхал и поддакивал.
– Потому что день сёдня такой плохой. И покосился на Ленку.
– Зато все живы. А разбитое зеркало, – это мелочи. – И Кольку вылечат, – заговорила Ленка.
На следующий день все они навестили Николая в лазарете.
Ему уже было гораздо лучше.
Мухоморную настойку Зинка больше не ставила, даже Ленка тот рецепт порвала.
От греха подальше.
– Банановая кожуда – вот, панацея от суставов! – с горящими глазами говорила Зинка. – 5 банановых кодок на 0,5 л. водки!
– А чем хороша такая настойка?
– Да тем, что дёшево и седдито. И Колька на неё не покусится!
Что он, годилла какая-то?
***********************************
Друзья, если вам понравился рассказ, ставьте лайки и пишите отзывы. Подписывайтесь на канал, чтобы ничего не пропустить!
Ждём всех!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.