Рахимов, он же «Узбек» проводил смотр своего карательного отряда. Ему нравились эти отважные парни. Ни тени сомнения, ни секунды замешательства, ни грамма жалости к тем, кого приказано уничтожить.
«А тебе что, особое приглашение нужно?» - Рахимов дёрнул за бороду одного из боевиков.
«Где ты видел федералов с такой растительностью? Брить немедленно!»
«А это что у тебя на ногах?»
«Кроссовки, уважаемый!»
(начало всей этой истории - здесь)
(начало этого романа - здесь)
«Какие кроссовки? Берцы всем надеть. Вырядились…, тоже мне спецназ нашёлся!»
«Мага, там е декiлька пар. Мы позавчора з вбытых знялы. Пiдемо... Прав «Узбек». Тут кожна деталь повынна буты на мicцi…», - Яремчук толкнул плечом своего подельника.
«Арсений, говори по-русски. И вообще, ты откуда такой умный? Где научился?»
«Цэ, Мага, вiд дiда. Вiн в мене ще у сорок шостому москалiв жарив на снiданок. Казав, що печинка у маляток смачна… Шуткував, мабуть…»
(Это, Мага, от деда. Он в сорок шестом москалей жарил на завтрак. Говорил, что печенка у младенцев вкусная… Шутил, наверное… - перевод автора)
Магомед Швоев поёжился. Он всем нутром ненавидел и презирал этого нелюдя из западной Украины. Но судьба свела его в один отряд со всяким криминальным и моральным сбродом…
Магомед и автомат взял в руки лишь ради лёгких денег. В начале девяностых оружия на Кавказе оказалось столько, что можно было вооружить им не одну общевойсковую армию…
Почти четырёхкилограммовый «калашников» обжигал руки и заставлял биться сердце в ожидании чего-то неизведанного. Впервые держа автомат в руках, он почувствовал себя уверенным, бесстрашным, готовым на подвиг…
Его Магомед и совершил в первый же вечер. Такие же, как и он, семнадцатилетние балбесы, собрались в шайку, а предводитель заявил, что сегодня они должны вернуться домой с деньгами. Дескать, сейчас всем тяжело, но для семьи настоящему джигиту стоит рискнуть и принести первые, честно заработанные деньги.
Ворвавшись с другом в магазин, он заорал диким голосом про ограбление и потребовал отдать все деньги…
Среди покупателей оказался его учитель русского языка Тарас Данилович Шевченко – почти полный тёзка знаменитого украинского писателя и поэта. По иронии судьбы, он был женат на родной тётушке Магомеда - Наиле. Познакомились они ещё во время обучения во Львовском госуниверситете…
У них была большая по украинским меркам семья – трое дочерей и двое сыновей.
Со старшим из них – Юрием, Магомед дружил с самого детства. Он часто бывал в доме Шевченко. Там всегда царило спокойствие и особый колорит. Тётя Наиля прекрасно владела несколькими языками и великолепно пела.
Ещё совсем маленьким Магомед заслушивался, как они с дядей Тарасом исполняли песню «Сулико», причём на двух языках – грузинском и русском. А ещё ему нравилась песня «Рiдна мати моя».
От каждого слова веяло теплом и любовью…
Узнав по голосу своего горе-племянника, Тарас Данилович отчитал его за безобразное поведение и обещал всыпать ремня.
Магомед швырнул на пол свой автомат и убежал… На следующий день его вызвали на допрос в отделение милиции. Дагестанская семейственность уберегла семнадцатилетнего недоросля от уголовного дела. Его родственник в то время служил в органах и, по сути, взял на поруки Магомеда.
Его отпустили. Но через несколько дней он испытал на себе огромное количество насмешек и унижений со стороны сверстников. Не выдержал и решил доказать на деле, что он настоящий воин.
Ворвавшись в один из домов, группа начинающих бандитов приступила к откровенному грабежу.
Всё, что попадало в поле их зрения, подвергалось осмотру и изъятию. Восьмидесятилетний старик взялся за старое ружьё и, прикрывая собой своих родственников, потребовал от грабителей покинуть его дом. Магомед вскинул автомат и произвёл выстрел вверх. Одна из пуль, отрикошетив от потолка, ранила четырёхлетнего пацанёнка. Это была первая кровь на его совести…
А дальше всё произошло, как в тумане. Стрельба, крики, стоны, мольба о помощи и первые трофеи в виде золотых украшений и нескольких пачек денег…
Его первая судимость…, через два года побег. Магомед не решился вернуться в родное село, понимая, что дорога домой ему закрыта навсегда.
Началась первая чеченская. Враг был назначен и в составе разношерстного отряда из арабов, азиатов, кавказцев, нескольких русских, украинцев и прибалтийцев, Магомед принимал участие в тяжёлых боях против «неверных».
Он был искренне убеждён в святости борьбы за Кавказ, хотя в Дагестан вернулся не скоро.
Однажды ему предстояло в составе группы боевиков осуществить нападение на блокпост федералов неподалеку от родного села.
Атака застала врасплох недавно прибывших молодых милиционеров из Казани. Забросав их гранатами, боевики учинили расправу над оставшимися в живых.
Один из милиционеров в звании младшего сержанта наотрез отказался становиться на колени. Он смотрел в глаза своим убийцам и читал молитву.
Магомед опешил от услышанного. Перед ним стоял единоверец. Татарин по национальности наизусть читал строки из священного Корана…
Главарь выхватил кинжал и вонзил его по самую рукоять в спину того, кто считался единоверцем.
Парень рухнул на колени, продолжая шептать священные строки, и затем упал навзничь.
От тяжёлых воспоминаний его отвлёк громкий голос «Узбека».
«Становись!»
Боевики выстроились в одну шеренгу и преданно глядели на своего главаря.
«Предупреждаю всех! Никаких языков, кроме русского! Яремчук и Петкявичюс, вас это касается особенно! Акция назначена на завтра. Выходим в четыре часа утра. Работаем громко! Никого не щадить! Дома сжигать без сожаления! Повторяю никакого другого языка, кроме русского! На всё нам отводится пятнадцать минут… Вопросы?»
Рахимов резко повернулся и быстрым шагом направился к палатке, где его ожидал Халилов и какой-то незнакомец с телевизионной камерой. Это был человек не славянской внешности.
«Знакомьтесь! Это господин Карулис, греческий журналист. Представитель миссии ОБСЕ…
«Ойбек, можно просто «Узбек», если вам так проще», - представился Рахимов и протянул руку.
«Матиас», - представился журналист.
«Очень приятно, мистер Карулис, - произнёс «Узбек» и присел за богато сервированный стол.
«А почему Вы назвали меня мистером?» - поинтересовался Карулис, демонстрируя голливудскую улыбку.
«Давайте оставим это на потом? Сейчас у меня не так много времени, к сожалению. Уважаемый, я могу задать несколько вопросов дорогому гостю?» - «Узбек вопросительно посмотрел на Халилова и уловил, как он переглянулся с журналистом.
. . . . . . .
Бортовой техник установил лестницу и в дверном проёме прилетевшей вертушки появился старший комиссии по безопасности полётов полковник Завьялов. Увидев Самохина, он улыбнулся и, сбежав по металлическим ступенькам, направился к встречающим комиссию офицерам.
«Товарищ полковник, авиация работает в соответствии с Планом. Начальник авиации полковник Самохин».
«Ну, здравствуй, Александр Николаевич!» - произнёс Завьялов и заключил в объятия своего старого боевого товарища.
«Здравствуй, Игорь Леонидович! Рад тебя видеть!» - негромко произнёс Самохин, обнимая Завьялова.
Из салона вертолёта на дрожащих ногах медленно выходил заметно побледневший полковник. Он скривился, словно от неприятной картины, представшей перед его светлым взором.
Завьялов представил членов комиссии. Их было четверо. Офицеры поздоровались, обменявшись рукопожатиями.
Неизвестный полковник бросил высокомерный взгляд на встречающих и буркнул:
«Полковник Гнилов, центральный аппарат Министерства Обороны». Никому руку пожимать он не стал, а на начальника авиации посмотрел, как на презренного преступника.
Самохин едва сдержал улыбку, услышав, как представился этот полковник в лакированных ботинках.
«Прошу по машинам, товарищи офицеры», - Самохин жестом пригласил прилетевших офицеров в санитарный автомобиль и командирский Уазик.
Гнилов прихватил Завьялова за локоть и увлёк в сторону.
«Мне подобное панибратство не по душе, товарищ полковник. Насколько я понимаю, Самохина мы должны снять с должности…, а не обниматься с ним…»
Завьялов усмехнулся и шепнул на ухо Гнилову:
«Напомню тебе, вернее, Вам, Евгений Николаевич, что не мы назначаем на должности и не нам снимать командиров. Так что давайте будем работать по фактам. Срок нашей командировки заканчивается через четыре дня. Выводы по итогам работы комиссии мне на стол. Сразу же хочу вас предупредить, что авиация выполняет боевые и специальные задачи. И мешать им, мы не имеем права…»
«Мне всё ясно, товарищ полковник. Но я буду вынужден доложить Заместителю Министра Обороны, если что-то пойдёт не так…», - Гнилов не отважился посмотреть в глаза старшему группы.
«Имеете полное на это право! Вы с нами или на кабриолете?» - усмехнулся Завьялов.
«Могли бы и автобус прислать…», - пробурчал Гнилов, с раздражением бросил взгляд на медицинскую «буханку» и направился к ней.
Он занял место внутри и посмотрел на свои ботинки.
«Чёрт, уже испачкал!» - чуть было не произнёс он вслух.
Уазик с начальником авиации и Завьяловым тронулся с места. Гнилов с раздражением поморщился и уткнулся носом в стекло.
«Ничего, самого Павлова завалили. А уж какого-то Самохина – одним щелчком на пенсию отправим. Я им не позволю нарушать правила полётов и пренебрегать безопасностью…», - произнёс про себя бывший лётчик без класса, так и не сумевший в своё время освоить новый тип самолётов.
Но это никоим образом не помешало ему построить карьеру. Из штаба в штаб, из добротного пола на паркет.
Отдать должное, Гнилов обладал великолепной памятью и при каждом удобном случае бросал целиком фразы из Воздушного Кодекса, Общих правил полётов и Наставления по производству полётов…
Для него главным были буквы и цифры, а не стоящие за ними судьбы людей. Ни разу не побывав в горячих точках, он и сейчас до последнего отнекивался от командировки.
Ми-8 в сопровождении Ми-24, так называемой «крыши», от Моздока до Ханкалы выполнял полёт на предельно малой высоте, от чего Гнилов инстинктивно поджимал ноги, боясь, что вот-вот вертушка коснётся земной поверхности.
Полковник представлял, как сразу же по прилёту на место, он покажет всем «кузькину мать».
«Тоже мне Чкаловы нашлись!» - ворчал он. Внезапно вертушка вошла в крутой разворот с набором высоты и произвела отстрел инфракрасных ловушек. Сопровождавший их «крокодил» вышел вперёд и выполнил маневр на невесть откуда появившуюся белую «Ниву».
«Что происходит?» - вскрикнул Гнилов, тараща глаза. Сидящий напротив его подполковник усмехнулся и, перекрикивая шум двигателей, пояснил:
«Крыша работает. Если «Нива» представляет угрозу – будет уничтожена!»
Испарина покрыла лоб Гнилова. Появилась тошнота. Он заметно побледнел и вцепился руками в сиденье…
«Господи, спаси и сохрани! Только не сейчас. Боже, прошу тебя…» - шептал паркетный полковник.
Через минуту вертушки шли привычным боевым порядком. На сей раз обошлось без боя…
Продолжение следует - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям, подписке на канал и рекомендациям его для друзей. ЭТО ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТ РАЗВИТИЮ КАНАЛА.
В планах автора выпустить печатную версию данной истории.
При желании оказать помощь в издании авторских трудов можно произвести перевод на карту 2202 2016 8023 2481
Желаю всем Мира, Здоровья и добра!
Искренне Ваш Позитивчик (Николай Беляков)
Честь имею! И до новых встреч!
#армия и спецслужбы #люди и судьбы #рассказы и повести #приключения #мужество и героизм
