Ваня уехал очень рано, я волновалась как он доберется и уже не смогла уснуть. Сделала себе кофе и сидела на кухне, листая ленту в любимой соцсети.
На душе было неспокойно, я не знала, что меня тревожит, но странное выражение на лице мужа не выходило из головы.
— Мама? — Калерия сонно терла глазки, обнимая зайца. — Папа уехал?
Я посадила её на колени и обняла.
— Да, малыш, папе на работы. Почему ты не спишь?
— Меня Лера разбудила...
Я готова была взвыть, сколько можно? Снова Лера! Дочь виновато поджала губки.
— Прости, мама, я не буду про неё больше говорить.
Как хотелось сказать что-то вроде:"вот и правильно, нет никакой Леры!", но я понимала, что сделаю только хуже. Взяла себя в руки, улыбнулась и сказала:
— Ты можешь о ней говорить, солнышко, если тебе хочется. В этом нет ничего плохого. Плохо то, что Лера ударила Машу. Как ты думаешь, мы можем ей объяснить, что так делать нельзя?
Калерия серьëзно посмотрела на меня:
— Она знает, мам. Она сказала что больше так не будет. И плакала. Мне её жалко, я её люблю.
Я обняла дочку покрепче.
— А я тебя люблю, моя маленькая. А теперь давай в кроватку.
— А садик?
— А садик мы пока пропустим. Побудешь сегодня со мной, хорошо?
Лера грустно кивнула, сползла на пол и пошла в свою комнату. Заяц волочился за ней, бухаясь плюшевым задом.
Я пошла следом и, пока укладывала её, не заметила, как сама уснула.
Настойчивый телефонный звонок вырвал меня из сна.
— Игнатова Валентина? — казëнный голос из динамика звучал сухо и по-деловому.
— Да, — ответила я, ещё не догадываясь, что этот звонок перевернёт всю мою жизнь.
— Ваш муж, Игнатов Иван, попал в аварию. Вы сможете сегодня приехать?
В глазах потемнело, я будто всё ещё находилась во сне и никак не могла выдавить из себя и звука.
— Валентина? Вы меня слышите? Алло!
— Мама! — испуганный голос Леры привел меня в чувство.
— Жив? Он жив? — слëзы навернулись на глаза, а руки тряслись.
— Состояние тяжёлое, но он жив. Если можете, приезжайте.
Не помню, как я записала адрес. В голове был туман, всё казалось нереальным. Лера плакала и что-то спрашивала, а у меня в ушах стоял глухой шум, я не понимала её, не слышала.
Наверное, я позвонила маме, потому что скоро она была у нас и тоже что-то говорила, а я могла только кивать, закидывая в сумку вещи. Я не знала, как доберусь до Москвы, всё, что меня волновало сейчас — это Ваня.
— Мама! Я с тобой! — кричала Лера, когда я выходила за дверь. Я ей даже не ответила. Бежала к такси и на вокзал, на ближайший поезд до Москвы.
Мне повезло, уже через четыре часа я была в больнице. Кажется, таксист обманул меня, взяв очень много — я выгребла все деньги, что у меня с собой были, а он смотрел на меня как на чудную и улыбался, складывая тысячные купюры в ладонь. Но я была не в состоянии об этом думать, пока не увижу Ваню и не удостоверюсь, что он живой.
Только в тот момент я до конца поняла, насколько люблю его, как мне будет страшно остаться без него.
На меня надели халат, штаны, бахилы и шапочку и только потом позволили пройти в палату.
Ваня лежал с закрытыми глазами, ноги, правая рука и голова в бинтах, от тела тянулись провода к какой-то страшной аппаратуре. Но он дышал! Будто ком внутри меня вырвался наружу — я заплакала от облегчения.
— Ванечка! Ваня! — я осторожно взяла его за руку и он открыл глаза.
Что-то вроде паники отразилось на его лице, он тяжело сглотнул и зашептал:
— Прости, не уходи...
— За что простить, глупый? Никуда я не уйду, Ваня! Дорогой мой, только живи, я не смогу без тебя...
— Валентина? Можно вас? — позади стояла незнакомая женщина. Ваня схватил меня за руку и попытался мотнуть головой.
— Нет, нет, — шептал он.
— Что такое? — я раздраженно обернулась, — я хочу побыть с мужем!
— Вам надо заполнить документы, а вашему мужу нужен покой. Вы сможете вернуться и навестить его снова позже. А сейчас он будет спать.
Я не заметила, когда в палату успела войти медсестра. Она вколола что-то Ване и он снова закрыл глаза.
— Пойдёмте, — повелительно сказала женщина и я последовала за ней.
Сначала не дали заполнить и подписать кучу бумаг, а потом эта женщина странно на меня посмотрела и, чуть помедлив, сказала:
— Вы знаете, как всё случилось?
Я покачала головой.
Она помолчала, будто собираясь с духом.
— Ваш муж вылетел на автомобиле с дороги и врезался в бетонное ограждение.
Она снова помолчала. Я смотрела на неё, не понимая, что она боится сказать. Поймав мой взгляд, она выпалила, будто кидаясь в воду:
— Он был не один. Женщина и ребенок. Женщина погибла на месте, девочка с легкими травмами доставлена в больницу, она лежит в детском отделении.
Я нахмурилась — первой мыслью было — как жаль девочку. Но почему Ваня в рабочее время подвозил кого-то?
— Девочку зовут Игнатова Валерия, — женщина смотрела на меня в упор, а я недоверчиво улыбалась. Это шутка? Неужели бывают такие совпадения? — Она говорит, что Иван её отец.
Второй раз за сутки моё сердце остановилось, а затем забилось глухо, отдавая жуткой болью и шумом в ушах. Валерия. Лера. Его дочь.
— Сколько ей лет? — будто кто-то другой говорил за меня.
— Она говорит, что пять.
— Я хочу её увидеть!
— Простите, но это невозможно. Вы ей никто, и мы не имеем право вас к ней пускать. Я решила, что вы должны знать, — она с сочувствием посмотрела на меня, а мне захотелось её придушить. Зачем она мне это рассказала?
Женщина кивнула, забрала бумаги и ушла, оставив меня в коридоре, с разбитой верой в Ваню, в семью, в любовь.
Я просидела в больничном коридоре до самого утра. Вечером меня звали к Ване, но я не смогла к нему пойти. Еле нашла сил позвонить маме и успокоить, что всё в порядке. Я не знала, как быть дальше. Всё, что казалось мне таким незыблемым превратилось в гору лжи. Чувство омерзения не покидало меня, хотелось залезть в душ и постараться отмыться. Я прокручивала в голове все Ванины поездки и у меня будто открывались глаза — как можно было быть такой наивной дурой!
Я радовалась — как мне повезло с мужем! Какая же я идиотка!
Утром меня нашёл врач. Он сказал, что Ване лучше и его переводят в обычную палату, я могу его навестить. Сказал, что кризис миновал и теперь муж пойдет на поправку.
Я собиралась уехать домой не прощаясь. Хотела собрать его вещи и вышвырнуть вместе со всеми воспоминаниями прочь из своей жизни. Шесть лет! У него была семья уже тогда, когда мы только встретились. Как же я в нём ошибалась!
Когда я собралась уходить, телефон пиликнул сообщением от Вани. "Валя, пожалуйста, приди". Он звонил, но я не брала трубку и он прислал смс.
Удалила сообщение и тут же раздался звонок. Мама. Я ответила, но на той стороне была Калерия.
— Мамочка, Лере плохо, она плачет, — сама Калерия тоже ревела.
В последние два дня я совсем забыла про выдуманную Леру, а теперь меня пронзило — она ведь настоящая! Но как это возможно? Бедная девочка потеряла мать. И что теперь будет делать Ваня?
И я решила сходить к нему в последний раз.
Ваня неподвижно лежал на больничной кровати, его левая нога была подвешена, он не мог самостоятельно даже повернуться. На миг мне стало жаль его — мой сильный муж теперь был слабее ребёнка. Когда он меня увидел, поджал губы в твердую линию и заморгал, смахивая слезы. У меня сердце рвалось от его вида.
— Как ты мог... — слова вылетели сами. Я застыла на пороге, не в силах подойти.
— Валя, выслушай, пожалуйста... — он рвался ко мне, отчаянно пытаясь сползти с кровати. — Я люблю тебя, слышишь? Её я никогда не любил, она это знала.
— Почему тогда ты был с ней? — закричала я. Тогда я поняла что значит выражение "рвëт душу" — сейчас я чувствовала это.
— Из-за Валерии, она же моя дочь! Я не мог её бросить, Женя бы не позволила мне с ней видеться. Если бы я знал, что встречу тебя...
Он рассказал, как познакомился с Женей во время одной из поездок в Москву.
— Она меня околдовала, и это не просто слова, её мать была ведьмой...
Я поморщилась. Ваня это заметил:
— Я тоже смеялся, Валюш, даже когда мы стали жить вместе и я увидел толпу людей, которые приходили к ней за помощью, я думал, что это психология. Женя хорошо умела считывать людей. Но когда Калерия стала говорить про Леру, я поверил. Сначала я думал, что это совпадение, ерунда. Заяц, которого Калерия раскрасила в точности, как Валерия на день раньше. Я подумал — дети одинаковые, нет ничего странного, что им пришла в голову одинаковая идея. Но когда ты сказала про тот браслет, помнишь? С ключиком. Я ведь и правда купил им обеим такие, только разного цвета. И Валерия увидела его в сумке. Я не понимаю, как они общались, но кроме колдовства я это никак объяснить не могу. В тот вечер мы сильно поругались с Женей. Я грозился уйти окончательно, она меня проклинала, Валерия плакала. И я снова сдался. Остался с ними. Но когда случилась эта история в саду, я окончательно решил уйти. Я хотел быть с вами, с тобой. Не врать тебе больше, не мотаться на два дома, два города, я хотел быть с тобой, понимаешь? Целиком. И я бы всё рассказал, Валя, клянусь! Я так и собирался сделать, я надеялся ты поймешь и простишь меня. Когда я встретил тебя, я сразу позвонил Жене и сказал, что мы расстаемся. Она сказала, что беременна и пригрозила убить ребенка, если я от нее уйду. Может мне надо было согласиться на это, но я не смог. И решил, что уйду от неё позже, когда она уже не сможет навредить малышу. Но я ошибся, она стала шантажировать меня ребёнком. Валя, ты знаешь, как я люблю Калерию. Я бы ни за что не бросил её. Но Валерия тоже моя дочь и я люблю её не меньше.
Я слушала, а внутри бушевала буря. Почему всё так? Это был мой Ваня, мой заботливый, любящий муж. Но я не могла простить его.
— Что потом?
— Вчера я вез её с Лерой. Все мои мысли были о тебе и Калерии. Лера была в наушниках, смотрела мультик. Женя сказала что-то грубое, я огрызнулся, мы стали спорить, а потом я сказал, что ухожу. Что я больше не хочу жить с ней, не хочу видеть её, что не люблю её и никогда не любил. Она разозлилась, схватилась за руль и выкрутила его. Я не успел среагировать и мы влетели в ограждение. Дальше я ничего не помню, только как очнулся в больнице и мне сказали что жена погибла. Я тогда не соображал, я решил, что это с тобой что-то случилось и чуть не сошёл с ума. Валюша, я люблю тебя, полюбил с первой встречи и ничего нет важнее тебя в моей жизни. Но я не могу оставить дочь. У Калерии будешь ты, а у Леры теперь не останется никого, если я уйду. Я знаю, что прошу много, но пожалуйста... Прости меня и прими чужую дочь как свою.
Я отшатнулась.
— Как ты можешь даже думать об этом? Я видеть тебя больше не хочу! — закричала я и выбежала из палаты.
За два дня произошло так много всего, что просто не умещалось в моей голове. Я торопилась к выходу, хотелось на воздух, подальше отсюда, подальше от Вани. Как я объясню всё дочке? Как расскажу родителям? Он даже имена детям придумал созвучные, чтобы не путаться?
Слëзы снова полились из глаз. Я ненавидела эту женщину, укравшую у меня сначала половину мужа, а теперь порушившую жизнь. И ненавидела Ваню. И любила еще больше одновременно.
— Тетенька, — детская ладошка потянула меня за халат, когда я остановилась у лифта. Я обернулась и охнула — передо мной стояла Лера! Моя Лера, только на пару лет старше! Тот же разрез глаз, мягкие русые волосы убраны в хвост, чуть вздëрнутый носик и пухлые губки. Её лицо было мокрым от слез.
— Лера?
Девочка удивленно захлопала глазками.
— Откуда ты знаешь как меня зовут?
— Что ты тут делаешь? — я не стала отвечать на её вопрос.
— Ищу папу, — всхлипнула она, — я потерялась. А мама... — она задохнулась, пытаясь произнести страшные слова.
Только теперь я заметила темные круги под глазами, перевязанный сгиб локтя с катетером, ножки в одних носочках.
— Кажется, я знаю, где твой папа, — я взяла её за теплую ладошку, мягко утерла слезы и повела к Ване. Она сжимала мою руку и доверчиво шла за мной, шмыгая носом и успокаиваясь. А во мне снова всё переворачивалось. Эта девочка, дочь моего мужа, копия моей дочери, так плотно вошла в мою жизнь с рассказами Калерии, что я знала её как родную дочь. И сейчас, сжимая маленькую подрагивающую ручку, мне вдруг захотелось обнять её, успокоить и сказать, что всё будет хорошо.
— Папа! — крикнула она, когда мы вошли в палату, и кинулась к Ване.
Он болезненно охнул, когда Валерия стиснула его в объятиях, вымученно улыбнулся и обнял её свободной рукой.
— Привет, моя маленькая... — и посмотрел на меня.
***
Я тихонько открыла дверь в детскую — Калерия сидела на полу и гладила своего любимого зайца.
— Солнышко, — позвала я.
Дочь обернулась, радостно вскочила и побежала ко мне, как вдруг резко затормозила и остановилась как вкопанная, увидев Валерию.
Две Леры молча рассматривали друг друга, в унисон хлопая ресницами и раскрыв рты.
Наконец, Калерия запрыгала и закричала:
— Я же говорила, она настоящая! — и кинулась к сестре. Валерия бросилась навстречу и они крепко обнялись.
А я смотрела на своих девочек и улыбалась — всегда мечтала, чтобы у меня были близняшки. И мечта почти сбылась. Ваня подошёл сзади и обнял меня, щекоча дыханием.
— Спасибо, Валюша! Я очень тебя люблю.
Я обняла его в ответ. Пусть всё случилось как случилось. Мне потребовалось многое передумать, и я смогла простить его. Потому что я тоже его люблю.
