Начало тут
На приëм мы попали через неделю. Инга Александровна оказалась приятной женщиной ненамного старше меня. Она говорила и играла с Лерой в специально обустроенной игровой зоне, пока я заполняла подробнейшую анкету.
— Лерочка, построй пожалуйста ваш дом, — услышала я, — вот тут есть конструктор и мебель. А вот здесь фигурки, выбери из них те, которые похожи на тебя, маму и папу.
Лера с радостью принялась за работу. Мне понравилось наблюдать, как она раскладывает в небольшой песочнице фигурки, обозначающие нашу семью, обустраивает дом. Но закончив с одним домом, дочь вдруг принялась строить новый, на значительном расстоянии от "нашего". Там она поселила две фигурки, выбрав из предложенных ведьму и девочку, в точности похожую на ту, что она взяла для обозначения себя. Между двумя домами она поставила фигурку папы. Осмотрев своё творение, она удовлетворëнно отряхнула руки от песка.
Инга с интересом рассматривала два дома и ведьму, а потом спросила:
— Скажи, Лерочка, а кто это?
— Это колдунья, мама Леры. А это Лера, — с готовностью объяснила дочь.
— Как ты думаешь, что эта колдунья хочет? — Инга говорила мягким располагающим голосом, Лера же была поглощена игрой и отвечала не задумываясь.
— Она хочет забрать папу себе. Лера говорит, что её мама часто бывает злая и не разрешает со мной дружить.
— А почему она не разрешает?
— Не знаю, — отмахнулась Лера. Она взяла свою фигурку и фигурку второй Леры и стала ими играть.
Инга оставила её и подошла ко мне.
— Не волнуйтесь, у вас здоровый смышлëнный ребëнок, — успокоила она. — Но я должна спросить, у вашего мужа никого нет на стороне? Может, вы ссорились по этому поводу, а Лера услышала? Дети же всë замечают, хоть нам и кажется, что они мало что понимают...
Я замахала руками:
— Нет! Ваня очень любит нас, никакой женщины у него нет! — ладони стали холодными, мне захотелось ударить эту женщину, которая посмела придумать такие вещи про Ваню. — У нас счастливая семья и...
Инга примирительно улыбнулась:
— Хорошо, я поняла, не принимайте близко, я должна была спросить. Значит дело в отце. Лера очень его любит, это видно, и сильно скучает по нему, отсюда и воображаемый друг, а также второй дом и злая колдунья, которая хочет забрать папу. Она ещё не понимает, что такое работа, деньги, и для неё частые командировки отца воспринимаются как его нежелание быть с вами. Но думать о таком ей не нравится, вот и появилась колдунья. Постарайтесь почаще говорить с ней об отце в его отсутствие, и потихоньку объясняйте, почему папа вынужден уезжать. Не бойтесь, что она не поймёт, дети всё понимают.
Я задумалась — ведь правда, мы говорили Лере, что папе надо на работу, но не объясняли, почему он уезжает далеко и надолго. Казалось, что слова работа для неё должно быть достаточно.
Я кивнула, погруженная в свои мысли.
— А что касается воображаемой подружки — тут поможет общение с другими детьми. Как можно больше общения, кружки по интересам, прогулки и игры. У Леры хорошее воображение, вам нужно развивать его. Не ругайте за выдуманную подружку, но и не поощряйте. Со временем она о ней забудет, не волнуйтесь.
Слова психолога меня успокоили. Сразу после приёма мы с Лерой пошли в сад и договорились начать адаптацию.
Перед этим нужно было пройти комиссию, но так как Лера недавно болела и мы прошли многих специалистов, уже через неделю нам дали разрешение на посещение сада.
Лера прыгала от нетерпения и собирала игрушки в любимый рюкзачок. А я вдруг испугалась. Я так привыкла, что дочь всегда рядом, а теперь я не буду видеть её по много часов. Внутри зарождалась паника и я уже хотела, чтобы Лере там не понравилось и она захотела остаться дома. Я понимала, что это эгоистично и мне стоит как можно раньше научиться отпускать ребенка, но я ничего не могла с собой поделать. Накануне первого дня я совсем не спала. Мне казалось, что я делаю что-то неправильно, что отказываюсь от своего ребёнка, доверяя его чужим людям, а еще очень боялась, что с Лерой может что-то произойти, а меня не будет рядом.
Утром Леру не пришлось даже будить — она встала сама и побежала умываться, щебеча о том, как много в садике будет детей и друзей.
Я же чувствовала себя абсолютно разбитой после бессонной ночи и с удовольствием оставила бы Леру дома ещё хотя бы на денёк. Но дочь так радовалась, что я пересилила себя и стала собирать её в сад. Я должна была думать о дочери, а не о себе.
— Лере нравится в садике, — болтала дочь, пока я её заплетала. — Она давно туда ходит и говорит, что там весело, только спать не любит и гороховый суп.
Выдуманная Лера стала членом нашей семьи. После отъезда Вани Калерия только и говорила про подружку. Если бы мы не ходили к психологу, я бы испугалась — настолько подробно дочь рассказывала про жизнь чужой семьи, будто наблюдала её лично. Я узнала, что маму Леры зовут Евгения, она строгая и очень красивая, а ещё умеет колдовать. К ним часто приходят разные люди и Евгения им помогает. Лера подсматривает что делает мама и повторяет за ней. Папа у них тоже часто уезжает, только мама Леры с ним часто ругается, но Леру он любит.
Я знала какой у Леры любимый цвет и любимое блюдо, и во что она любит играть. Но самое главное — Лера уже умела читать и часто читала Калерии сказки.
Я поражалась дочкиной фантазии и немного пугалась — уж слишком большой мир она придумала. Я не понимала откуда она успевает ухватить столько нового — те же сказки, она иногда пересказывала мне короткие восточные былины, которые я сама никогда не слышала.
Но больше всего меня напугал один случай — в тот вечер я говорила с Ваней по телефону и в шутливом тоне рассказала, как Калерия придумала, что папа подарил Лере серебряный браслет с розовым ключиком. И что Лера залезла к нему в сумку и нашла там второй такой же, и думает, что он для Калерии, потому что ключик на нем синий.
— Придётся тебе купить такой браслет, — смеясь, сказала я, — А то Лерка уже ждёт.
Ваня не ответил. Я почувствовала, как изменилось его настроение и улыбка на моих губах стала вдруг чужой.
— Вань? Я пошутила, ничего ей не надо.
— Не нравится мне всё это, — глухим голосом ответил муж, я прямо увидела какое потемневшее и обеспокоенное у него стало лицо. Муж быстро попрощался и отключился. А у меня остался неприятный осадок после этого разговора. И не зря.
Утром Калерия прибежала ко мне в слезах.
— Зачем ты рассказала папе? Лерина мама очень разозлилась, они сильно поругались и теперь Лера не хочет со мной дружить! Сказала, что я предательница! Я тебе больше ничего не расскажу!
Я решила, что дочь вчера подслушала мой разговор, хотя была уверена, что Лера спит. Да и дверь была заперта — наверное, слушала стоя за дверью. Я постаралась успокоить её и пообещала больше ничего не говорить папе про выдуманную Леру. Я подумала, что так действительно будет лучше — зачем волновать Ваню понапрасну, вот пойдет в садик и забудется эта подружка. И Калерия так горько плакала...
Уже в обед дочь "помирилась" с Лерой, а я с того дня не рассказывала Ване о выдумках дочки. Говорила, что всё хорошо, и что про Леру наша малышка почти не вспоминает. Ваня успокоился, а я отбросила последние сомнения, что Калерию надо отдавать в сад. Как бы мне не было тяжело с этим смириться.
***
— Мам! — позвала дочь, — пойдём?
Я очнулась от мыслей и взяла её за руку.
— Пойдём!
Я очень надеялась, что выдуманная девочка исчезнет и её место займут настоящие дети.
