Внезапно наступила темнота, словно густая пелена накрыла все вокруг. Я задернул шторы. Надя не отрывала взгляда от окна противоположного дома. Там окна квартиры мерцали в полумраке и постепенно светлели.
За каждым окном прятались от посторонних глаз люди, разыгрывалась чья-то жизнь. И только одно окно никогда не светилось в темноте. По крайней мере, Надежда никогда не видела его теплого света. Это было самое правое окно на четвертом этаже.
Окно рядом с ним часто светилось. Возможно, это была кухня, но она никогда не светилась. Отогнав странную мысль о пришельцах, она отдернула шторы и включила свет. Мягкий свет разогнал поселившуюся в комнате темноту.
Подойдя к книжной полке, Надя взяла своего любимого Пастернака и села в большое, мягкое и очень удобное кресло. Она давно искала такое кресло в мебельном магазине.
Вся мебель в квартире была подобрана по вкусу этой женщины. В интерьере не было ничего нового, пугающего холодным блеском никелевой отделки, и было много стекла.
Надежда особенно не любила стекло. В другой жизни стекло ей нравилось. В их загородном доме были большие светлые окна, оригинальные зеркала, низкие стеклянные столики, прозрачные полки, фотографии в странных рамах.
Фотографий было много, наверное, не меньше нескольких сотен. Муж Нади был заядлым фотографом. Вадим не был профессионалом, но в свободное время он брал свой Nikon со всеми прибамбасами и снимал, снимал, снимал.
Сначала он сфотографировал саму Надю, как ласково называл ее муж. Она стала кормом для гардероба. Затем началась эпическая история фотографирования сына каждый день. Илюша, Илюшенька, маленький пучок, солнышко.
Папа не хотел фотографировать тебя со всех сторон - в игрушках, на природе, на руках у мамы и во время катания на большом четырехколесном велосипеде, который он подарил тебе на третий день рождения. К счастью, Хоуп никогда не думала об этом.
Она просто жила и дышала, окруженная любимыми мужчинами, и каждое утро просыпалась с чувством бесконечного блаженства и невыразимого удивления от перспективы того, что сегодня обязательно будет еще один яркий, чудесный и теплый день.
И так было каждый день, каждую минуту, наполненную великой человеческой любовью. Женщина не могла вспомнить, с каким предвкушением она проснулась в тот день.
Возможно, это было обычное блаженство. Десять лет назад не было никакого внутреннего звона, никаких колоколов, предупреждающих о приближении конца. Вся семья поехала на конеферму за город, чтобы познакомить Илюшу с большими красивыми животными.
Именно тогда Вадим вспомнил, что оставил дома фотоаппарат. Почему Надя не вышла из машины, не оставила сына и не сказала ему, чтобы он оставался дома? Но потом.
Тогда она просто ждала возвращения мужа и с любовью смотрела на сына, сидящего на переднем сиденье машины. До фермы было недалеко, мужчина был очень аккуратным водителем и никогда не нарушал правил.
Надя не знала ответа на вопрос, почему он посадил ее сына рядом с ней. Просто так случилось в то утро, ничего больше. Она вела машину под звуки любимой радиостанции мужа. Он на мгновение отвлекся и стал искать подходящий съезд с дороги.
Он хотел мельком увидеть жену и сына на живописном холме недалеко от шоссе.
Когда со встречной полосы в его сторону спикировал картинг с красочным рисунком на боку и надписью "фрукты и овощи", Надя услышала крик и поняла, что он звонит. Последовали взрывы, удары и крики, а затем тишина.
Она долгое время находилась в коме и полгода скиталась по разным медицинским учреждениям. Надежда не присутствовала на похоронах. Все приготовления сделали ее родители. Она не помнит тот печальный момент, когда два гроба, большой и маленький, опускали в одну братскую могилу.
Последние воспоминания, связанные с этой жизнью, - это живой образ, который горит в угасающем сознании. Детская рука, усыпанная осколками стекла, сверкающими в солнечном свете, и мандарины. Масса ярко-оранжевых мандаринов вываливается из помятого фургона на дорогу и попадает прямо в кабину его разбитой машины. Женщина не стала искать справедливости.
Водитель разбитой машины пришел к женщине в больницу, когда она уже была в Сумеречной зоне, плакал и умолял о прощении, а она даже не слышала его слов. Он погиб вместе со своими любимыми сыновьями на дороге. Надя не присутствовала ни на одном из судебных заседаний. Ферму продал его адвокат.
Она не нашла в себе сил посетить место, где остались он и его прежняя жизнь. Квартира, в которой он жил последние десять лет. Возможно, он купил ее после долгой реабилитации. Ничто не могло сравниться с ним, и только те ночи, бессонные ночи, которых она так боялась, возвращали ее на десятилетия назад.
Предыдущая ночь не стала исключением, она пролежала в постели почти до рассвета, но женщина заснула. Утром она поспешила на работу, чтобы подкрепиться кофе. Компания, которой владел Вадим и которую он унаследовал, стала центром жизни Нади. Надо сказать, что начальника здесь очень любили.
Не потому, что его жалели, а потому, что он был очень хорошим руководителем. В стенах их офиса существовало только одно странное на первый взгляд правило: никаких детей. Сотрудники, знавшие это, не приводили сюда своих сыновей и дочерей ни на минуту, они уважали чувства босса.
Поэтому Надя была озадачена, когда увидела в коридоре пятилетнего мальчика, который сутулился и улыбался сквозь все зубы. Охранник виновато и с презрительным видом объяснил ей, что это ребенок мужчины, который пришел на работу.
Накануне отдел кадров разместил на сайте вакансии. Надежда подавила вспышку гнева и направилась в его кабинет. День прошел как обычно: бумажная работа, совещания, рабочие встречи, небольшой перерыв на ту же чашку кофе, и снова ряд важных, но несколько неприятных дел.
Надежда, наверное, их не любила, потому что, как бы она ни была занята днем, поздно вечером ей все равно придется возвращаться в пустую квартиру. Она оттягивала этот момент, сколько могла.
Подчиненные девушки сегодня обыскали офис и ушли рано, Надя не вмешивалась, она не привыкла, чтобы другие вмешивались в ее личную жизнь, а теперь наступило время весны. В конце концов, здание офиса было почти пустым.
Надя встала, немного потянулась и выключила компьютер. Рабочий день закончился, ей пора было идти в магазин, в свое уютное, но прохладное убежище.
Надя заглянула в ближайший от дома супермаркет. Она медленно прошла мимо полок со своими вещами. Что нужно тридцатипятилетней женщине без семьи, чтобы не остаться голодной, Надя положила в тележку небольшой кусок говяжьей вырезки, замороженные овощи и связку бананов.
Она поспешно отвела взгляд от полки с цитрусовыми и не заметила веселых оранжевых плодов. Хоуп наклонилась, чтобы выбрать свежий кабачок, и едва удержалась на ногах.
Кто-то толкнул его сзади, не сильно, но ощутимо. Он увидел того самого Конопатова, который смущал нас с Холли в офисе.
Леле, принеси мне, пожалуйста, апельсинов, - взмолился ребенок и на мгновение доверчиво посмотрел в глаза женщине на дороге, которая взяла с полки сетку с тремя апельсинами и протянула их мальчику.
Мальчик воскликнул похвалу и пошел к задней части магазина. Сердце Нади пропустило удар, а глаза потемнели. Он оперся рукой о полку с продуктами, чтобы не упасть. Приятный мужской голос спросил ее.
Нет, я в порядке, просто голова кружится, - вежливо ответил он, повернув голову, чтобы посмотреть на гостя, о котором так беспокоился.
Перед ней стоял Вадим, вернее, не он, конечно, а незнакомый мужчина, поразительно похожий на его покойного мужа.
Надежда застыла на месте, страх пронизывал все ее тело. Этого не может быть...
