Рассказ | Цена любви |
Глава 1. Свобода пахнет дождём
Говорят, Бог создал женщину из ребра Адама. Враньё. Женщину создаёт любовь — или разрушает её дотла. Пять лет назад я была успешным финансистом, женой преуспевающего бизнесмена и хозяйкой квартиры в центре Москвы. Сегодня я — зек номер 178432, последний день в женской колонии строгого режима. А завтра... завтра я стану просто Настей, женщиной с волчьим билетом и разбитым сердцем.
Дождь барабанил по жестяному подоконнику, превращая колонию в размытое серое пятно. Я стояла у окна барака, глядя, как капли рисуют причудливые узоры на стекле. Завтра в это время я буду свободна. Смешное слово — "свободна". Разве можно быть свободной, когда душа в клочья?
— Соловьёва! — окликнула надзирательница. — К начальнику!
По длинному коридору, пропахшему хлоркой и безнадёжностью, я шла последний раз. Каблуки казённых ботинок отбивали чёткий ритм — как метроном, отсчитывающий последние часы заключения.
Полковник Игнатьев, грузный мужчина с добрыми глазами и жёстким характером, встретил меня непривычно тепло: — Присаживайтесь, Анастасия Павловна. Документы почти готовы. Как планируете жить на воле?
Я пожала плечами: — Работать. Жить. Как все.
— Мхм, — он побарабанил пальцами по столу. — А муж? Встречать будет?
Горло сдавило. Перед глазами вспыхнуло письмо двухлетней давности — измятый конверт, небрежный почерк Ленки, бывшей соседки: "Настя, прости, но ты должна знать. Вадим женился. На Светке из бухгалтерии. Той самой, что..."
— Нет, — голос прозвучал хрипло. — Не будет.
Игнатьев вздохнул:
— Тяжело вам придётся, Анастасия Павловна. С судимостью-то. Но вы держитесь. Характер у вас сильный.
Характер. Да, пять лет назад у меня был характер. И любовь была — слепая, безумная, готовая на всё. Когда Вадима начали прижимать из-за махинаций с банковскими счетами, я, не задумываясь, взяла вину на себя. Поверила его слезам, его клятвам, его обещаниям ждать.
А он... он даже на свидания перестал приходить через полгода. Прислал адвоката с прошением о разводе. А потом женился — на той самой Светке, с которой проворачивал свои аферы. На той, что должна была сидеть здесь вместо меня.
Глава 2. Вкус свободы
Москва встретила меня моросящим дождём и равнодушным гулом машин. Я стояла на остановке, прижимая к груди пакет с вещами — всё, что осталось от прошлой жизни. Потёртые джинсы, две футболки, документы и немного денег, заработанных в колонии. Даже телефона нет — зачем он там был нужен?
Город изменился. Или это я изменилась? Вывески стали ярче, люди — торопливее, воздух — гуще от выхлопных газов и чужих духов. В лицо бил ветер, принося запахи кофе, свежей выпечки, дорогого парфюма... Меня замутило от этого коктейля свободы.
— Настя? Господи, это правда ты?
Ленка. Та самая, что написала про Вадима. Стоит, кутаясь в розовый плащ, смотрит испуганно-виновато. Я невольно отметила новую стрижку, дизайнерскую сумку, кольцо с бриллиантом на безымянном пальце. Жизнь-то не стояла на месте.
— Привет, — мой голос прозвучал хрипло, с непривычки говорить нормально, а не по-тюремному.
— Я... я думала встретить тебя, но не знала точной даты...
Врёт. Знала. В последнем письме я написала. Просто побоялась, как и все остальные "друзья", что статус зечки заразен.
— Как ты? — она нервно теребила ремешок сумки. — Где остановишься?
— Нормально, — я одёрнула куртку, вдруг остро ощутив её казённую безликость. — Сниму что-нибудь.
— Может... может, у меня пока поживёшь?
И это тоже враньё. В её глазах плещется страх — как отреагирует муж, что скажут соседи, не притащу ли я с собой своё тюремное прошлое в её стерильный мирок.
— Спасибо, справлюсь.
Она облегчённо вздохнула: — Ну, ты звони если что... — и осеклась, вспомнив про отсутствие телефона.
Мимо прошла стайка молоденьких девушек, звонко смеясь. От них пахло духами "Шанель" — такими же, какие Вадим дарил мне каждый день рождения. Последний флакон так и остался стоять на туалетном столике в нашей спальне. Интересно, Светка пользуется ими? Или выбросила всё, что напоминало обо мне?
— Он счастлив? — вопрос вырвался сам собой.
Ленка дёрнулась, как от пощёчины: — Настя, не надо...
— Просто ответь.
— Да, — она отвела глаза. — У них дочка родилась. Три года уже.
Что-то оборвалось внутри. Дочка. Три года. Значит, Светка была уже беременна, когда Вадим подавал на развод. Когда клялся адвокату, что у нас "не сложилось", что "чувства остыли". Сука. Какая же я была слепая, доверчивая дура.
— А ты знаешь, — Ленка вдруг заговорила быстро-быстро, — он ведь все активы на неё переписал. Ещё до твоего ареста. И квартиру, и счета. А потом они вместе эту схему провернули... — она осеклась, прикусив губу.
Я смотрела, как по стеклу остановки стекают дождевые капли. Как в них отражаются огни фар, вывески магазинов, чужие лица. Пять лет. Пять лет моей жизни, подаренные человеку, который всё просчитал заранее. Использовал. Выбросил.
— Настя, прости меня, — Ленка шагнула ближе. — Я должна была раньше рассказать...
— Не должна, — я подняла пакет с земли. — Никто никому ничего не должен. Прощай, Лен.
Глава 3. Новые корни
Съёмная квартира в Мытищах пахла нежилым — пылью, старыми обоями и чужими воспоминаниями. Хозяйка, суетливая старушка с крашенными в рыжий волосами, долго вглядывалась в мой паспорт, но деньги взяла сразу — три месяца вперёд, без вопросов.
— Только не шумите, — попросила она, вручая ключи. — И с регистрацией сами разбирайтесь.
Конечно, сама. Кто будет связываться с бывшей зечкой? Хорошо хоть эта согласилась — пятнадцатая по счёту квартира за день. Как только слышали про судимость, сразу "извините, уже сдали".
Я сидела на продавленном диване, разглядывая обшарпанные стены. Где-то за ними плакал ребёнок, гремела посуда, работал телевизор. Обычная жизнь обычного спального района. Только мне в ней места нет.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. На пороге стояла соседка — молодая женщина с усталым лицом и добрыми глазами.
— Привет, я Таня, — она протянула тарелку с пирожками. — Решила познакомиться. Одной-то тяжело на новом месте.
От пирожков пахло корицей и домом. Настоящим, не тем глянцевым благополучием, что было у нас с Вадимом.
— Настя, — я посторонилась, пропуская её. — Проходите.
— На "ты", пожалуйста, — она прошла на кухню, по-хозяйски загремела чайником. — Я тут десять лет живу, всех знаю. Если что нужно — обращайся.
Я смотрела, как она хозяйничает на моей кухне, и что-то дрожало внутри. Отвыкла. От простой человеческой доброты отвыкла.
— Работу ищешь? — спросила она, разливая чай по щербатым чашкам.
— Пытаюсь, — я невесело усмехнулась. — Только с моей биографией...
— А что там с ней? — она подняла глаза, и в них не было ни страха, ни осуждения. Только интерес.
И я рассказала. Всё рассказала — про Вадима, аферу, предательство. Слова лились потоком, горькие, злые, выстраданные за пять лет молчания.
— Сволочь, — припечатала Таня, когда я закончила. — Такие мужики — они хуже убийц. Те хоть честно убивают, а эти душу по кусочкам рвут.
Она помолчала, отхлёбывая чай: — Знаешь, тут неподалёку цветочный магазин. Хозяин, Михаил Степаныч, работника ищет. Нормальный мужик, без предрассудков. Хочешь, поговорю с ним?
— С судимостью-то? — я горько усмехнулась.
— А ты думаешь, он сам святой? — Таня подмигнула. — Все мы люди, Насть. Все ошибаемся. Только одни на чужих ошибках наживаются, а другие помогают их исправить.
За окном смеркалось. В квартире стало уютнее — то ли от запаха пирожков, то ли от Таниного присутствия.
— Знаешь, что самое паршивое? — я вертела в руках чашку. — Я ведь до сих пор люблю его. Ненавижу всей душой, а люблю. Как последняя дура.
— Это пройдёт, — она накрыла мою руку своей. — Всё проходит, Насть. Даже такая любовь. Особенно такая.
Глава 4. Среди цветов
Цветочный магазин "Флора" прятался в старом двухэтажном здании между химчисткой и булочной. От витрины пахло розами и свежескошенной травой — запах настоящей свободы, не той, казённой, что преследовала меня последние пять лет.
Колокольчик над дверью звякнул как-то особенно приветливо. Внутри магазин оказался больше, чем казался снаружи: вдоль стен выстроились стеллажи с горшечными растениями, в центре столпились вазы со свежими цветами, а у дальней стены примостился небольшой фонтанчик, умиротворяюще журчащий текущей водой.
— Здравствуйте, — раздался низкий мужской голос. — Чем могу помочь?
Я обернулась и замерла. Хозяин магазина, Михаил Степанович, совсем не соответствовал моим представлениям о флористе. Высокий, широкоплечий, с сильными руками и добрыми морщинками у глаз — больше похож на фермера или строителя, чем на человека, создающего букеты.
— Я... — голос предательски дрогнул. — Мне Татьяна сказала, что вам нужен помощник.
Он внимательно посмотрел на меня, и я физически ощутила, как его взгляд отмечает и казённую стрижку, только начавшую отрастать, и неловкую позу, и подрагивающие пальцы. Пять лет за решёткой не спрячешь — они въедаются в кожу, в движения, в саму суть.
— Танюша звонила, — кивнул он. — Рассказала вашу историю.
Внутри всё оборвалось. Значит, знает. Сейчас начнётся: "извините, но мы не можем рисковать репутацией" или "понимаете, клиенты могут быть против"...
— Когда сможете приступить?
Я моргнула, не веря своим ушам: — Простите, что?
— Спрашиваю, когда сможете начать работать, — он улыбнулся, и от уголков глаз разбежались лучики морщинок. — Опыта с цветами, как понимаю, нет? Ничего, научим. Зато с финансами вы дружите, а мне как раз нужен человек, способный навести порядок в бухгалтерии.
— Но... — я запнулась. — Вы же знаете про...
— Про судимость? — он пожал плечами. — Знаю. И про то, как вы выгораживали мужа, тоже знаю. Танюша рассказала.
Он подошёл к вазе с белыми розами, осторожно коснулся нежных лепестков: — Знаете, что особенного в цветах? Они не смотрят в прошлое. Каждое утро — новый бутон, новый шанс расцвести. А шипы... — он слегка поморщился, уколов палец, — шипы нужны не для того, чтобы ранить других, а чтобы защитить себя. Вам ли не знать?
В горле встал ком. Откуда-то сверху, с полки, на которой стояли орхидеи, спрыгнул полосатый кот и, мурча, потёрся о мои ноги.
— Это Семён, — Михаил улыбнулся. — Главный эксперт по человеческим душам. Никогда не ошибается.
Я наклонилась погладить кота, и впервые за пять лет почувствовала, как по щекам текут слёзы — не горькие, не злые, а очищающие, как весенний дождь.
— Ну-ну, — большая тёплая ладонь легла на плечо. — Всё наладится, Настя. Жизнь, она как букет — важно не только какие цветы тебе достались, но и как ты их составишь.
Он отошёл к прилавку, достал какие-то бумаги: — Значит, так. Испытательный срок месяц, зарплата для начала небольшая, но есть премии с продаж. Жильё есть?
— Да, снимаю...
— Хорошо. С документами поможем, у меня знакомый юрист есть. И ещё, — он хитро прищурился, — по утрам я варю лучший кофе в районе. Приходите завтра к восьми, попробуете.
Я вышла из магазина на ватных ногах. Апрельский ветер трепал волосы, принося запах сирени из соседнего сквера. В сумке лежал рабочий договор — простой лист бумаги, а, казалось, пропуск в новую жизнь.
Всё наладится, Настя.
Впервые за долгое время я поверила, что это возможно.
Глава 5. Горечь встречи
Первый месяц в цветочном магазине пролетел как один день. Я училась составлять букеты, разбираться в сортах роз, ухаживать за капризными орхидеями. По вечерам приводила в порядок бухгалтерию — руки помнили цифры, помнили формулы Excel, помнили всё то, чем я занималась в прошлой жизни.
Михаил оказался не просто хорошим начальником — он стал тем якорем, который удерживал меня в реальности, не давал скатиться в пучину горьких воспоминаний. Каждое утро встречал с чашкой действительно отменного кофе, учил языку цветов, рассказывал забавные истории из жизни магазина.
В тот день он задержался на оптовой базе, и я работала одна. Семён дремал на прилавке, за окном моросил майский дождь, в вазах благоухали свежие пионы. Колокольчик звякнул, впуская новых клиентов.
— Маме нужен букет на юбилей, — раздался знакомый голос, от которого всё внутри оборвалось. — Что-нибудь нежное, весеннее...
Вадим. Всё такой же подтянутый, холёный, в дорогом костюме. И рядом она — Светлана, с идеальным маникюром, с укладкой из салона, с колечком с бриллиантом на тонком пальчике. Моим колечком.
Они не сразу меня узнали: новая стрижка, рабочий фартук, незнакомая обстановка. А когда узнали...
— Настя? — Светка отшатнулась, как от прокажённой. — Ты... ты здесь работаешь?
Вадим побледнел, машинально одёрнул пиджак: — Мы, пожалуй, пойдём. В другой магазин.
— Почему же? — мой голос прозвучал неожиданно спокойно. — Вы хотели букет? Я помогу выбрать.
Я методично собирала композицию, как учил Михаил. Белые пионы — символ чистоты, которой у них нет. Розовые розы — знак любви, преданной и растоптанной. Веточки гипсофилы — как туман, скрывающий правду.
— Настя, — Вадим переминался с ноги на ногу, — я хотел поговорить...
— Три тысячи рублей, — перебила я, протягивая букет. — Картой или наличными?
— Послушай, — он достал бумажник. — Я знаю, ты обижена...
— Обижена? — я, наконец, посмотрела ему в глаза. — Нет, Вадим. Обида — это когда тебе не купили обещанную игрушку. А предательство, подстава и пять лет колонии — это немного другое.
Светка дёрнула его за рукав: — Вадик, пойдём. Нам пора.
— Кстати, — я улыбнулась своей новой улыбкой, которой научилась там, за решёткой, — поздравляю с дочкой. Говорят, на тебя похожа? Или на папу?
Она побелела, схватилась за сумочку. Вадим дёрнулся, как от пощёчины: — Ты не имеешь права...
— Чего? Говорить правду? — я подошла ближе, чувствуя, как внутри поднимается что-то тёмное, злое. — Про то, как вы спланировали аферу? Как подставили меня? Как ты женился на своей любовнице, пока я гнила на нарах?
Колокольчик звякнул снова — вошёл Михаил. Окинул взглядом ситуацию, моё перекошенное лицо, испуганную Светку, побагровевшего Вадима.
— Что-то не так? — его голос прозвучал обманчиво мягко.
— Всё нормально, — процедил Вадим, бросая на прилавок пятитысячную купюру. — Сдачи не надо.
Когда они ушли, я осела на пол, чувствуя, как дрожат колени. Семён спрыгнул с прилавка, боднул меня головой в плечо.
— Ну-ну, — Михаил присел рядом, положил руку мне на плечо. — Первая встреча — она всегда как удар под дых. Дальше легче будет.
— Правда? — я подняла на него мокрое от слёз лицо.
— Правда, — он улыбнулся. — Знаешь, что особенного в нашей работе? Мы каждый день имеем дело с живыми цветами. Они распускаются, цветут и увядают. Но потом приходит новая весна, и всё начинается сначала. Так и в жизни, Настя. Всё начинается сначала.
Глава 6. Расцвет
После той встречи что-то изменилось — внутри и вокруг. Словно треснула и осыпалась старая скорлупа, обнажая новую, ещё непривычную себя. Я начала замечать вещи, которые раньше проходили мимо сознания: как пахнет утренний кофе, как солнце играет в витринных стёклах, как улыбаются случайные прохожие.
Михаил учил меня не только составлять букеты. Он учил видеть красоту в простых вещах, находить гармонию в случайных сочетаниях, верить в то, что каждый заслуживает второго шанса.
— Смотри, — говорил он, показывая чуть цветок неправильной формы, — многие выбросили бы его. А мы поставим в центр композиции, добавим зелени, и он станет главным акцентом. Все изъяны — просто часть уникальности.
Вечерами мы часто засиживались в магазине. Я приводила в порядок документы, он возился с цветами. Семён дремал на прилавке, в маленьком фонтанчике журчала вода, а за окном догорал летний день.
— Расскажи о себе, — попросила я однажды. — Почему цветы?
Он помолчал, перебирая стебли хризантем: — Жена любила цветы. Всегда мечтала о своём магазине. Мы копили деньги, строили планы... — он сделал паузу. — А потом случилась авария. Знаешь, как бывает — гололёд, встречная полоса...
Я знала. О таких совпадениях часто говорили в колонии — судьба словно специально сводит людей с похожими историями.
— И ты открыл магазин в её память?
— Не сразу, — он улыбнулся какой-то особенной, чуть грустной улыбкой. — Сначала был запой, депрессия, попытки забыться. А потом понял — она бы этого не хотела. Взял кредит, купил помещение... Первый год был кошмарным — ничего не получалось, цветы вяли, клиенты не шли.
— А потом?
— Потом появился Семён, — кот, услышав своё имя, приоткрыл один глаз. — Просто пришёл однажды утром и остался. И дела пошли в гору. Может, это Лена прислала своего хранителя, — он тихо рассмеялся. — Она верила в такие вещи.
Мы помолчали. За окном зажигались фонари, где-то вдалеке играла музыка.
— Знаешь, — вдруг сказал он, — я давно хотел спросить... Может, поужинаем где-нибудь? Не в магазине, а по-настоящему?
Сердце пропустило удар. Я подняла глаза — он смотрел серьёзно, чуть напряжённо, словно готовясь к отказу.
— Я... — голос предательски дрогнул. — Ты уверен? После всего, что знаешь обо мне?
— Настя, — он подошёл ближе, осторожно взял мои руки в свои. — Я знаю о тебе главное: ты умеешь любить. Даже если эта любовь причинила тебе боль. Это редкий дар.
От его ладоней шло тепло — живое, настоящее, не похожее на лихорадочный жар той, прошлой любви. На душе стало спокойно и немного страшно.
— Я не готова к отношениям, — честно сказала я.
— А я не тороплю, — он улыбнулся. — Просто ужин. Просто разговор. Всё остальное — как сложится.
Глава 7. Непрошеная встреча
Маленький ресторанчик на Чистых прудах дышал уютом и спокойствием. Михаил заказал вино, я выбрала пасту — впервые за пять лет настоящую, не столовскую. Мы говорили о цветах, о книгах, о музыке. О чём угодно, кроме прошлого.
А потом я увидела их — Вадим и Светлана входили в зал, такие же холёные и безупречные. У меня перехватило дыхание. Под ложечкой противно засосало, словно снова вернулся тот момент в зале суда, когда я поняла: меня предали.
— Настя? — Михаил накрыл мою руку своей. — Что случилось?
Я не успела ответить. Вадим заметил нас, его лицо исказилось. Он что-то шепнул Светлане, и они направились к нашему столику.
— Надо же, какая встреча, — его голос сочился ядом. — Быстро ты утешилась, дорогая.
От знакомого обращения затошнило. Пять лет назад я таяла от этого "дорогая". Теперь же каждый звук отдавал фальшью.
— Вадим, — Михаил поднялся, оказавшись на полголовы выше моего бывшего, — думаю, вам лучше уйти.
— А то что? — Вадим хмыкнул. — Защищаешь подстилку-уголовницу?
Всё произошло мгновенно. Михаил схватил его за грудки, приподнял: — Извинись.
— Отпусти его! — взвизгнула Светлана. — Я полицию вызову!
— Вызывай, — спокойно ответил Михаил. — Заодно расскажешь им про махинации пятилетней давности. У меня ведь есть копии всех документов.
Вадим побледнел: — Какие документы?
— Настоящие. Те, что доказывают, что авторы аферы — вы со Светланой. И что Настю подставили.
Я замерла. Сердце колотилось где-то в горле.
— Откуда... — Вадим обмяк в его руках.
— Неважно, — Михаил разжал пальцы, позволяя ему осесть на пол. — Важно другое: если ещё хоть раз приблизитесь к Насте — документы окажутся где надо. Срок давности по мошенничеству в особо крупном размере — десять лет. Сколько там осталось?
Светлана подхватила мужа под руку: — Пойдём, милый. Здесь не наш уровень.
Они ушли, а я сидела, оглушённая. В голове крутился один вопрос: — Правда есть документы?
Михаил сел рядом, взял мои ледяные пальцы в свои: — Есть. Я же говорил, что знакомый юрист помог? Он копал твоё дело, нашёл нестыковки. Хотел рассказать, когда будешь готова.
— Почему? — я подняла на него глаза. — Почему ты всё это делаешь для меня?
Он помолчал, поглаживая мои пальцы: — Знаешь, что я понял после смерти Лены? Жизнь даёт нам раны не для того, чтобы мы сломались. А для того чтобы научились исцелять — себя и других.
За окном шумел вечерний город. В бокале искрилось недопитое вино. А я вдруг почувствовала, как внутри что-то отпускает — словно лопнула последняя нить, связывавшая меня с прошлым.
Глава 8. Новые чувства
После того вечера что-то неуловимо изменилось между нами. Я ловила на себе взгляды Михаила — тёплые, осторожные, полные невысказанной нежности. Он не торопил события, не требовал ответных чувств, просто был рядом. И эта неспешность заставляла моё израненное сердце оттаивать.
Как-то, наводя порядок в подсобке, я наткнулась на небольшую шкатулку. Внутри лежали засушенные цветы и старые фотографии — молодая женщина с солнечной улыбкой среди роз.
— Это Лена, — тихо сказал Михаил, заметив находку. — В день открытия магазина.
Я всматривалась в счастливое лицо на снимке: — Она красивая. И очень... светлая, да?
— Как летнее утро, — он присел рядом. — Знаешь, я долго думал, что никогда больше не смогу полюбить. Что все чувства умерли вместе с ней.
Сердце пропустило удар. В его голосе звучала такая искренность, что перехватывало дыхание.
— А потом? — спросила я, боясь поднять глаза.
— А потом в магазин вошла женщина с глазами раненой птицы, — он осторожно коснулся моей руки. — И я понял: можно любить снова. По-другому, не так, как прежде. Но не менее сильно.
— Миша... — голос дрогнул. — Я не знаю, смогу ли...
— Тшш, — он притянул меня к себе, и я уткнулась лицом в его плечо, вдыхая знакомый запах кофе и цветов. — Ничего не обещай. Просто позволь быть рядом.
За окном шелестел июльский дождь. Семён мурчал на подоконнике. А я плакала — беззвучно, очищающе, смывая последние остатки прошлой боли. И его руки, бережно гладящие мои волосы, казались якорем в новой, ещё неизведанной жизни.
— Знаешь, — прошептала я, когда слёзы закончились, — я ведь тоже боялась. Что никогда не смогу доверять, любить, верить. Что там, в колонии, умерло что-то важное.
— И что теперь?
— Теперь... — я подняла голову, встречаясь с его внимательным взглядом, — теперь я хочу научиться заново. С тобой.
Он улыбнулся — той особенной улыбкой, от которой теплело на душе: — У нас получится, Настя. Мы оба знаем, как собирать себя заново из осколков.
В этот момент где-то вдалеке ударил гром, и крупные капли забарабанили по крыше магазина. Летняя гроза обрушилась на город, смывая пыль, освежая воздух, даря надежду на новое начало.
Глава 9. Цветение
Год пролетел как один день. Магазин расцвёл — в прямом и переносном смысле. Под моим финансовым руководством мы открыли второй филиал, а потом и небольшие курсы флористики. Я преподавала там основы дизайна, а по вечерам составляла особенные букеты — для тех, кто, как и я когда-то, нуждался в исцелении.
В тот день я работала в старом магазине. За окном догорал октябрь, окрашивая листья в золото и багрянец. Звякнул колокольчик — вошла женщина, осунувшаяся, с потухшими глазами. Такой я была пять лет назад.
— Мне нужен букет, — сказала она тихо. — Для мужа. Он... он в СИЗО.
Я молча начала собирать композицию. Белые каллы — символ чистоты и верности. Фиолетовые ирисы — мудрость в принятии судьбы. Веточки вербены — защита и исцеление.
— Вы его любите? — спросила я, перевязывая букет лентой.
— Да, — она подняла на меня измученные глаза. — Но все говорят — брось его, зачем тебе это...
— А вы не слушайте, — в дверях появился Михаил, и моё сердце привычно пропустило удар. — Любовь — она разная бывает. Главное — настоящая ли.
Женщина ушла, прижимая к груди букет. А мы остались — два человека, научившихся собирать счастье из осколков прошлого.
— Знаешь, — сказал Михаил, обнимая меня сзади, — у меня есть кое-что для тебя.
В его руках появился ювелирный футляр с нехитрым кольцом - тонким, с россыпью мелких бриллиантов, похожих на мелкие капельки росы.
— Я не делаю предложение, — улыбнулся он, заметив, как я напряглась. — Это просто подарок. Символ того, что некоторые раны заживают, оставляя нас сильнее.
В горле встал ком. Я смотрела на кольцо, такое непохожее на то, помпезное, с огромным камнем, что когда-то подарил Вадим.
— Я люблю тебя, — впервые произнесла я эти слова. — И я готова. К предложению тоже.
Его глаза вспыхнули: — Правда?
— Правда, — я рассмеялась сквозь слёзы. — Ты научил меня главному: любовь — это не красивая картинка, не пылкие клятвы, не громкие слова. Это ежедневный выбор быть рядом, поддерживать, верить.
Он надел кольцо мне на палец, и оно село идеально — словно всегда было частью меня.
На подоконнике мурлыкал Семён. За окном кружились листья. А в вазах благоухали свежие розы — красные, как любовь, белые, как надежда, и нежно-розовые, как рассвет новой жизни.
Говорят, время лечит все раны. Враньё. Лечит не время, а любовь — настоящая, спокойная, мудрая. Она прорастает сквозь трещины сломанной души, как цветок сквозь асфальт, превращая шрамы в узоры, а боль — в силу.
Я больше не боялась прошлого. Оно осталось там, за решёткой, вместе с наивной девочкой, верившей в красивую ложь. Здесь, в магазине с говорящим названием "Флора", среди цветов и любви, жила новая я — женщина, познавшая цену предательства и научившаяся верить заново.
Если вас не оставила равнодушной история Анастасии, поделитесь ею со знакомыми и родными, вдруг им тоже нужна поддержка, пусть и в более мирных ситуациях.
Буду рада лайками и, конечно, подписывайтесь на мой канал, чтобы вовремя прочесть новый рассказ, когда я решу рассказать его.
Другие популярные рассказы на канале:
