— Я бы мог сказать тебе, Роза, что ты очень мала для таких разговоров. Но забываю, что прошло много лет и ты уже не маленькая. Наверняка есть свои дети… Есть…
Лачо замолчал. Роза ждала.
— Я знаю о твоём горе. Роман говорил о том, что твой сын погиб. Я сожалею, Роза. Мне доводилось видеть и твоего младшего сына. Он меня, конечно, не знал. Но он славный парень. Ты родила хорошего человека.
"Быстрая речка" 86 / 85 / 1
Роза зажмурилась, не стала давать волю слезам.
— Не будем, я вижу, что тебе неприятно, — сказал Лачо. — Не моё это дело — осуждать тебя. Не моё…
Отец мой всё равно странно относился к Алиме. Мне казалось, что она его побаивается. У неё всегда менялся взгляд, когда Додон появлялся рядом. Она смотрела на него испуганно. Когда я спрашивал о причине, она успокаивала меня тем, что отец старше, и она боится сделать что-то не так.
Когда Роман впервые увидел её, сказал мне, что зависть не исчезла, а преумножилась многократно. Алиме нравился Роман. Она весело смеялась над его шутками.
Когда я женился, отец стал приглашать много гостей, чтобы те посмотрели на жемчужину нашей семьи Алиму.
В доме стало некомфортно. Однажды я выпил лишнего. Когда проснулся, то оказалось, что мы все: я, отец, Роман, Алима и другие мужчины спим на полу в комнате, где принимали гостей.
Алима спала на груди у Романа. Я хотел его убить в ту же секунду. Но сначала схватил Алиму, она спросонья ничего не понимала. Гости потихоньку просыпались.
Я затащил Алиму в комнату и избил её. Она клялась мне, что так вышло случайно, что мой отец напоил её.
Я запер её и пошёл искать отца. Но его нигде не было. Гости разошлись. Отец не вернулся.
Алима в тот же день занемогла. У неё был сильный жар. Я плакал над ней и просил прощения.
Роман хотел мне помочь, но я отказывался, гнал его от себя и от своей жены.
Но когда Алиме стало совсем плохо, Роман отвёз нас к женщине. Её звали Фредерика.
Она была тёщей лучшего друга Романа.
Фредерика посмотрела на меня строго, потом на Романа и что-то прошептала ему на ухо.
Я возмутился:
— Шепчите мне, я муж.
— Хороший муж не пьёт, — проворчала Фредерика. — Ты её не защитил, а теперь поздно руками махать.
Она говорила загадками: о беременности, о ребёнке. Я ничего этого не помню толком. Для меня была главнее жизнь Алимы.
Несколько дней Фредерика не пускала меня к ней. А потом позвала.
Алима смотрела на меня своими большими влюблёнными глазами.
Я таял от её взгляда.
Нужно было как-то отблагодарить Фредерику. Но она отказывалась. Роман шепнул, что можно отдать подарок его другу, зятю Фредерики.
И как только Алима встала на ноги, мы отправились к Петру Караваеву.
Он принял нас как дорогих гостей.
Алима сдружилась с его женой.
У неё появились красивые наряды, мы стали ходить на балы.
Такая жизнь понравилась мне.
По просьбе Алимы мы переехали в город, там же родилась и ты.
Всё было хорошо, пока Караваев не стал оказывать знаки внимания Алиме.
Алима при этом позволяла себе танцевать с ним. Я был против. Я был в гневе. Но она успокаивала меня тем, что на деньги от продажи украшений, которые ей дарит Караваев, мы можем жить в городе и ни в чём не нуждаться. Она убедила меня в этом.
Я был ослеплён её красотой, деньгами, балами.
После того случая с гостями отца, я перестал с ним общаться. Он жил один.
Когда приезжал к нам, разговаривала с ним только Алима.
Додон любил тебя очень. Когда он позволял себе называть тебя дочерью, я выставлял его на порог. Он уходил, но потом возвращался через время.
А Караваев стал наглеть. Он стал просить у меня Алиму для своих каких-то встреч. Платил мне за неё деньги.
Алима возвращалась хмельная и весёлая. Признавалась мне в любви. Я верил ей. Я верил ей…
Когда погибла жена Караваева, я словно спустился с небес на землю. К нам в городскую квартиру пришла Фредерика и сыпала проклятья.
После её прихода Алиме стало плохо, заболела и ты. Я решил, что нам больше нечего делать в городе.
Когда мы вернулись в дом отца, Алима сбежала. Я искал её у Караваева, а нашёл у Фредерики.
Не знаю, что между ними там произошло. Но Алима стала какой-то задумчивой и покладистой.
Улыбка исчезла с её лица.
Когда умер отец, я решил, что нам нужно поменять жизнь. Меня тянуло на свободу. Годы, прожитые в городе, балы, праздники как будто были сном.
Я предложил Алиме примкнуть к табору. Она согласилась.
Алима стала примерной хозяйкой. Когда на неё обращали внимание другие мужчины, она уходила. Если не было возможности уйти, опускала глаза.
Я был счастлив с ней. У нас была ты. Росла красавицей и умницей. Моя маленькая Розочка расцветала с каждым днём. Но мне очень хотелось сына. А Алима не беременела. Я умолял её подарить мне сына. Мне пришлось научить тебя тому, чему я хотел научить сына. Повсюду ты была со мной. В полях, когда мы не успевали дойти до стоянки, ты была всегда со мной. И в ту ночь…
Лачо вздохнул тяжело.
— Прости, мы продолжим потом. Мне нужно уделить внимание брату. Им пора домой. Я редко оставляю их ночевать.
Лачо встал, подошёл к Розе и поцеловал её в макушку.
— Я вернусь, отдохни. Ты многое узнала из моей жизни. Но не всё…
Роман стоял у окна и задумчиво смотрел в него.
— Брат, — позвал его Лачо, — брат… Иди скорее ко мне, сыграем, я обещал.
Глаза Романа засияли.
Он вытащил из кармана колоду карт. Умело разложил их на столике.
— Две игры, — пробормотал Роман, — ты обещал.
Лачо кивнул.
Играли долго. Роман проигрывал и бил по столику кулаком. Лачо же весело смеялся.
Когда вторая игра была завершена, кучеру был дан приказ везти Романа домой.
Розу Лачо оставил у себя.
Оставшись наедине с Розой, Лачо стал говорить громче.
— Мы искали Абу. Жеребец пропал бесследно. Я его так и не нашёл. Накануне неожиданно к нам приехал Роман. Он позволил себе какие-то знаки внимания к Алиме. Она вновь перестала быть скромной и приняла вызов.
Мы повздорили с ней. Роману не понравилось, что я не дал ему сыграть с Алимой в карты, не дал поговорить. Я грубо отвёл её в шатёр. Она отпиралась, грозила мне, что не позволит до неё дотронуться.
Она перестала со мной разговаривать.
Когда приезжал Роман, я прятал тебя от него. Ты знала лишь о том, что у меня нет братьев. Такова была воля моего отца. Он хотел слыть праведным. Он же был судьёй. Ему нельзя было становиться предметом сплетен.
Поэтому Романа ты никогда не видела. Он тебя тоже в таборе ни разу не видел.
Просил, хотел посмотреть на тебя. Племянница всё-таки… Или даже дочь…
Роза вспыхнула. Покраснела.
— Я же твоя дочь, почему ты меня бросил в ту ночь?
Лачо усмехнулся.
— Не дочь ты мне, Роза. Кто-то другой твой отец. Может Роман, может твой дед, а может кто-то другой из тех отцовских гостей. Даже сама Алима этого не знала. Перед тем, как отправится на поиски Абу, я ударил Алиму за то, что она устроила истерику. Опозорила меня перед всем табором. На меня стали косо смотреть. Я хотел лишь успокоить её.
Но пропал Абу, и мне нужно было его искать. Ты вызвалась со мной. Мы шли по степи, и я думал о твой матери. Стемнело. Ты уснула быстро. Я не спал.
Поднялся, долго ходил кругами. Потом увидел зарево в стороне нашего табора.
Побежал туда. Будить тебя не стал. Решил, что посмотрю и вернусь.
На пути мне встретился Роман. Рассказал, что в ту ночь, когда у отца были гости, застал отца с Алимой. Она ничего не соображала. Отец же позвал Романа и пригласил тоже ею воспользоваться.
Я был в гневе. Схватил его коня и поскакал в табор. Там горело несколько шатров, женщины бегали, кричали. Я спустился с коня и стал нападать на женщин.
Они плакали, всё вокруг стало каким-то непонятным.
Я метнулся в наш шатёр, но Алимы там не было.
В ту ночь кроме меня и ещё одного цыгана не было в таборе мужчин. Они все отбыли в город на ярмарку.
Я кричал: «Алима! Алима! Где ты? Я убью тебя!»
Когда стонов стало столько, что я не мог уже их слушать, вскочил на коня и поскакал. Я нёсся, сам не зная куда.
О тебе не думал. Ты перестала быть моей дочерью.
Лачо говорил всё громче, уже перешёл на крик.
Роза думала, что её сердце выпрыгнет.
Она дрожала, но плакать не могла. Глаза были сухими. Ей было и жалко Лачо и страшно рядом с ним.
Он замолчал. Вытер испарину со лба.
