За свою более чем сорокалетнюю морскую и «приморскую» службу, довелось поработать на разных судах, универсальных сухогрузах, балкерах, контейнеровозах, Ро-Ро, даже на пароме, бегавшем на эстонские острова. Не работал только на танкерах, но опыт перевозки жидкого груза в грузовых танках все-таки получил, «не смотря на».
В 90-х судьба забросила на борт небольшого немецкого ролкера, у которого под грузовым трюмом разместили 5 грузовых танков общим объемом около 1000 тонн, для перевозки жидких пищевых продуктов: растительного масла, концентратов соков, жидких животных жиров, вина. Вот об этом вине, точнее, об одной из историй его погрузки.
Рейсовое задание, на обратную дорогу в Северную Европу, было простым: зайти в Пирей, взять 1000 тонн виноматериала, потом пустые контейнера на Мальте. Коринфский канал проходили в балласте, чуть не задевая бортами и крыльями мостика каменные стены. Прибыли ночью, ошвартовались в углу небольшой гавани, севернее основного порта Пирея, уже не помню названия деревни, начинавшейся прямо от полосы причала. Ни забора, ни ворот, ни шлагбаумов.
С Раннего утра, договорившись со Старшим стивидором, опустили рампу на угол, растянули свои грузовые шланги по пустому трюму, до мест установки приемных горловин танков на главной палубе. Так надежнее, чем по причалу, приготовились к приему вина. Жилые дома начинались сразу за дорогой идущей вдоль причала, и местные, с интересом поглядывали на наши приготовления.
Вино, точнее винный материал, а еще точнее - на вкус, цвет и плотность - настоящий ликер, крепостью 15 – 16 оборотов, не самого лучшего вкуса, но довольно приятного запаха, подвозили цистернами, раз в полчаса, Сорта были разные, поэтому приходилось першланговываться, менять горловины и шланги, чтоб не смешивать груз.
Представьте себе десятки метров труб, диаметром 10 сантиметров, отсоединенные на палубе трюма, а из них вытекает и благоухает ВИНО, десятками литров, растекается по палубе, идет в шпигаты и запах, запах! Зачем пить? Постой в трюме с полчасика и можно закусывать сыром или прошутой. Экипаж, слава богу был азиатский и малопьющий. Белые офицеры предпочитали благородные напитки, поэтому за погрузку я не беспокоился, выдержат. Но вот появление «береговых гостей» не предусмотрел.
Начало девяностых, массовый выезд бывших советских, ныне национальных граждан за кордон, в поисках лучшей жизни. Грузины и украинские жители Приазовья перекрашивались в греков, назывались "понтийцами" и заселяли горячие скалы Пелопоннеса и ближайших островов. В Казахских степях тронулись в путь бывшие, русские немцы. Украинки заполонили панели европейских городов своей низкой, социальной ответственностью. Поэтому, услышав на причале русскую речь, мы сильно не удивились.
Запах привлек новых местных, из «бывших». Кавказского вида, небритые мужчины с пластиковыми ведрами и канистрами, появились на причале, но вели себя прилично и сравнительно тихо. Посовещавшись, отправились к Старшему помощнику, командовавшему погрузкой, в рубашке с погонами и рацией в руке, признав его за главного. Слышу сверху только отдельные слова, но по жестам вижу, что идут переговоры.
Наконец переговоры закончились, и группа новоиспеченных аборигенов заходит через рампу на палубу трюма и начинает сливать в канистры остатки вина из шлангов. Заполняют, уходят, возвращаются обратно, минут через 20 и повторяют процедуру. Я не возражаю, пусть лучше в канистры, чем в море. Еще через полчаса появляется несколько мужичков с пластиковыми ведрами, действительно местных, они не такие черные, как понтийцы, одеты почище и выглядят поприветливее. Сливайте, сливайте, всем хватит!
После обеда собираюсь в город по своим делам. Погружена почти половина заявленного груза. Окончание рабочего дня в 18 часов, значит простоим до завтрашнего полудня. Отдаю второму распоряжения по вахте, старпом занят погрузкой, дед гоняет свою команду по машине, все при деле, можно уходить. Город, скорее деревня, невелика, пешком обойти за пол-часа, но кроме небольшого универсама, цели моего похода, вижу симпатичную рыбную таверну, прекрасная рыба и морепродукты на витрине, почему, бы не посидеть не поесть жареной барабульки с белым домашним вином? Зайду, после магазина.
Удовлетворенно-умиротворенный, с наступлением темноты, возвращаюсь на судно. Слышу звуки местной музыки на улочке, ведущей к причалу, еще не видя судна. Заворачиваю за угол и глазам моим открывается картина: Рампа, размером 8 х 12, ровно лежит на причале, освещена сверху судовыми прожекторами и подсвечена трюмным освещением изнутри. На рампе стоят три белых ободранных пластиковых столика, на столиках пластмассовые канистры, пластиковые стаканчики, зелень и закуска на пластмассовых же тарелочках. Вокруг, на таких же ободранных пластмассовых стульчиках, сидят «новые греки», греки коренные и мои, морально нестойкие матросы. Всеобщий праздник, братание, душевное настроение.
Матросы тушуются, при виде своего капитана, но не подаю виду, что меня это волнует. Понтийцы, уже хорошо поддавшие, объясняют им на пальцах, что они тоже греки, но второго отжима, а местные-местные подпевают, несущейся из маленького транзистора, унылой, греческой песне. Всем хорошо. Не буду портить вечер. Зову второго, предупреждаю, чтобы распустил собрание и поднял рампу после 23 часов. Завтра продолжение погрузки с 06.00. Всем спокойной ночи!
