Жить на два дома

С четверга на пятницу мне приснился сон, будто бы я задержался в то-ли в яхтклубе, то-ли в гараже, то-ли на автмойке и там же заночевал. Утром иду (пешком) в порт и вижу корму уходящего от меня вдоль причала моего парохода. Вижу название судна на корме, порт приписки - это же мой пароход! Причал тянется чуть не до горизонта, я пытаюсь бежать, догнать, понимаю, что бессмысленно, корма удаляется. В голове мысль - как же это они ушли без меня, без каптиана? Кто разрешил? Куда пошли? Просыпаюсь и уже...

Внезапно, как обычно, в предгорьях Кипра, где я обитаю в настоящий момент, началась зима (днем 15 ночью 7). Зима вернула мне, вместе с дождями, мою северную Музу, освежившую память и подтолкнувшую написать что нибудь на окончание летнего курортного сезона. Тут нет межсезонья. Лето кончается зимой а зима сразу летом в феврале или марте. Ну вот, оправившись от летней жары, посвежев, (дома на Кипре, как правило, не утеплены и не отапливаются) я предлагаю вашему вниманию картинку из жизни старшекурсников морского училища...

Возвращались на остров старым маршрутом через Ереван, удачно попались в меру дорогие билеты. Чтобы не нервничать, не бежать, сломя голову, опаздывая на следующий рейс из-за задержки рейса из СПб, как в феврале, решили заночевать в этом самом Ереване и букнули гостиницу на Booking com. Много лет пользовали этот добропорядочный сайт, заказывали билеты, гостиницы, музеи, концерты и все складывалось гладко и надежно. Но вот, как оказалось, и на старуху бывает проруха. Ереван удивил. Не хотел писать про дорогу, но про такое безобразие надо обязательно доложить почтенной, читающей публике...

Бар с заезженным названием «Аncre doré» один из стоящих в линию подобных заведений сразу за железнодорожными путями паромных причалов в порту Кале. Названия у всех примерно одинаковые: если не золотой, то «серебряный» или «надежный». Я бы переименовал их все в «Плотские утехи» номер 1, 2, 3 и так далее. Почему? Читаем дальше. Городские постройки начинаются сразу за площадкой для грузовиков, выезжающих с паромов или в них заезжающих. Но сейчас там пусто. 4-5 одиноких фур без признаков жизни Светлый, Божий день, но порт пустой, ни одного парома, ни костера, ни фидера...

Жаркий август 197хорошего года в Одессе. Сданы Гос. экзамены за весь курс обучения, окончен пятый курс, перешли на шестой. Судоводители, как доктора, учились шесть лет, ну не совсем шесть, пять лет и 7 месяцев, включая последнюю, преддипломную практику. Преддипломная плавпрактика проходила в обязательном порядке на учебных судах, всей ротой, за исключением отдельных счастливчиков ухитрившихся выцыганить в деканате индивидуалку и исключая «пораженных в правах» – лишенных визы по разному поводу, и...

Фамилия у Шуры была Востриков и за глаза его, кроме как Отец Федор, никто не называл, даже командир роты, капитан 3 ранга NN, время от времени, как бы ошибался с фамилией и тоже называл Шуру отцом Федором. Был Шура обычным среднестатистическим курсантом – стоял в нарядах, ходил на занятия строем, потом трамваем, успевал на сессиях, бывал в жарких странах на плавпрактике, по субботам и воскресеньям угощался «Бiлым Мiцним», в простонародье «Бецманом». В общем все как у людей. Но вот прозвище Шура Балаганов, от тех же классиков, шло ему гораздо больше, чем Отец Федор...

Жара расплавляет сознание и не дает голове собрать мысли в кучу. Холодная вода помогает слабо, за квасом, в русский магазин ехать далеко, да и бутылка очаковского (настоящего) стоит как упаковка бельгийского пива. Пиво от жары не спасает вино на 4/5 с холодной газированной водой – ненадолго. Кондиционер помогает, но шумит и жрет электричество, которое стоит более чем квас пиво и вино с водой вместе взятые. Однако есть выход – сидеть на сквознячке, на лестнице на второй этаж, снизу из открытой двери веранды тянет в открытые окна второго этажа...

Если ты маленький, греческий мальчик, возрастом от одного до четырех лет (иногда пяти), то ты находишься в своем полном праве не слушать родителей, дедок и бабок, драться с ними руками, ногами и подручными средствами, плеваться, щипаться, орать, как резаный, катаясь по полу и дрыгая ногами. Тебе можно все и даже более: разбрасывать по столу и на пол еду из тарелки, саму тарелку и все до чего дотянутся руки на столе. Нет предела совершенству. Еще ты можешь валить в штаны (подгузник), категорически отказываясь от горшка и ходить целый день с Пепилой (соской) в блестящих, белых, молочных зубах...

Ночью разбудил сверчок. Кричал так, как будто его, собравшись, кастрируют другие сверчки, хотя его «шумовые выступления» посвящены как раз обратной цели – привлечению не занятой никем еще сверчковой самки. Вероятно, он пытался перекричать группу других желающих соvоkупления, сидящих через дорогу на соседских кипарисах, но нам с женой, от этого, было весьма безрадостно. Спали с открытыми окнами, на улице +27, в спальне +28. Пришлось закрывать окна и включать кондей, входить в непредвиденные электрические расходы...

Лучшее – враг хорошего. Об этой глубокой и часто игнорируемой нами весьма практической мысли, я напрочь забыл, когда полез по алюминиевой комнатной стремянке подравнять, подрезать верхние концы виноградных лоз, забравшихся по шпалере не туда. Глубокая мысль тут же всплыла в памяти, когда я летел на камни бордюра вместе со стремянкой, чья нога внезапно ушла в грунт между плитками отмостки. Я все знаю про зубную боль, во всех ее ипостасях, знаю боль камней в почках и про многие другие, но упав правым боком на камни торчащего края бордюра, я понял, что все до этого бывшее, было так себе...

- Пассажиры рейса 6677 вылетающие в Ереван приглашаются на посадку в самолет. Выход номер 56... прозвучало под сводами Пулковского аэровокзала и, подхватив рюкзаки, мы размеренным шагом двинулись на 1-й этаж, к выходу 56, на автобус, отвозящий к трапу самолета, стоящего на летном поле. На часах 14.40, вылет в 15.30, значит все по расписанию, и мы везде успеваем. Пересидели зиму в Питере, подивились морозам до -27 и навалившему снегу. Давно такой зимы не было. Намахался лопатой, расчищая снег вокруг...

Продолжение. Начало истории читайте здесь На полпути к пароходу стоит тростниковая хижина, крытая пальмовыми листьями – бар. Пойдем туда переживать перенесенное. От нахлынувших благодарных чувств зову с собой черную компанию. – Я угощаю! Идем не спеша, перебрасываясь односложными фразами. Все тело болит, все косточки и жилочки, голова пустая, еще не осознал, что мог бы раствориться без следа в мировом океане, на радость обитающих там рыб. Ну да ладно. Не в этот раз. Вот и питейное заведение. Заходим,...