- Так, - решительно заявила Наташка, - С этим нужно что-то делать!
- С чем? – я безмятежно смотрела на лучшую подругу, которая сердито бегала по комнате, - Ты чего такая?
- Ничего! – огрызнулась девочка, но тут же пояснила, - Я сегодня видела Машку с этим, как его? Олегом, что ли? Ну, из 8 «Б», темненький такой. Так вот, они целовались!
- Ну и что? – я по-прежнему ничего не понимала, - Пусть целуются. Или тебе Олег нравится?
- Ну тебя! Не нужен мне никакой Олег! – подружка в отчаянии от моей тупости даже топнула ногой, - Целуются, понимаешь? А я никогда ни с кем не целовалась!
Я молчала, и Наташка подозрительно посмотрела на меня:
- Чего молчишь?
- А что говорить? Сама знаешь, что я тоже, не считать же деду Мишу, который всегда расцеловывает в обе щеки?
- Родственники не считоба! – Наташка развеселилась, - Ты еще про папу скажи или дядю Прокопия!
- Они меня не целуют, - я пожала плечами, - Они голову нюхают.
- Мы головы никому нюхать не будем! – рубанула подруга, - Но вот научиться целоваться нужно обязательно! Машке можно, а мы что?
Маша была нашей одноклассницей, хорошей приятельницей и одновременно главной соперницей во всем. Во-первых, Машка была красавица, тогда как мы в свои 12 были внешне ничем не примечательными, если не считать Наташкины веснушки и мои торчащие во все стороны непослушные волосы. Во-вторых, Машка была отличницей, и у нас с ней организовалось негласное соперничество – кто быстрее решит сложную задачу или напишет лучшее сочинение. Если Машка учила стихотворение, то мы с Наташкой учили по два, одно из школьной программы, второе – этого же автора, но «для души». Или Наташка дальше всех кидала гранату, было такое упражнение на физкультуре, и тогда Машка тренировалась потом целыми днями, кидая всё, что попадалось под руку, лишь бы быть не хуже.
Поэтому новость о целующейся Машке так взбудоражила Наташку: она умеет, а мы что же?
- И вообще, - постановила подруга, - Нам с тобой нужно научиться целоваться! Вдруг случай предоставится, а мы не умеем!
- И что ты предлагаешь? – я внимательно посмотрела на раскрасневшуюся Наташку, - Сразу предупреждаю, на тебе тренироваться не буду. Я тебя, конечно, люблю, но целоваться с тобой отказываюсь!
- Тьфу, дурочка! Я и сама не собираюсь с тобой целоваться! Мы будем учиться не на ком-нибудь, а на чём-нибудь, нужно только придумать на чём. Ты тоже думай!
Я этот разговор тут же выкинула из головы, честно говоря, я в 12 лет до сих пор играла в куклы и брала с собой в кровать плюшевую собаку по кличке Бобик. Но моя подруга обладала неутомимой силой, которая затягивала объект В, то есть меня, под влияние объекта А, коим была сама Наташка.
Первым предметом, на котором мы тренировались, стали теннисные мячики, не резиновые, а пластмассовые, для пинг-понга. Но всё заканчивалось тем, что с мячиками во рту мы валились от смеха, удивительно, как не подавились?
Следующим объектом стали игрушки, у Наташки медведь, а у меня всё тот же Бобик.
- Фу, противно! - подруга отплевывалась плюшевой шерстью, - Нужно что-то более живое! Во, придумала! Будем учиться на вареных яйцах!
Но и эта затея не удалась, яйца крошились, приходилось их съедать и на третьем яйце я взмолилась:
- Давай придумаем что-нибудь другое! Я больше не съем!
Через пару дней веселая Наташка прискакала ко мне, и по ее внешнему виду было понятно: подруга что-то придумала!
- Наташка, слушай сюда! Я пыталась целовать яблоки, но они слишком твердые. С луком целоваться ты не захочешь (я с детства терпеть не могу репчатый лук), правда? Свекла противная, морковка неудобная, остается что?
- Что?
- Помидоры, балда! По-ми-до-ры!
Но и тут дело сразу не заладилось, целовать холодные помидоры получалось не очень.
- Я знаю, что делать! – деятельная Наташка посмотрела на меня и я отчетливо увидела чертенят, прыгающих в её глазах, - Надо дать им имена!
- Это как? – я смотрела на помидор, - Помидор Ипполит?
- Ну, вроде того! Например, этот будет Дима, - она взяла в руки покрасневший от стыда овощ, - Наташа, это Дима. Дима, это Наташа.
- Да ну! Почему Дима-то? Сразу буду себе Димасика представлять, - я рассмеялась, - Он хороший, конечно, но целоваться с ним? Бррр!
- Ну хорошо, пусть будет Степа, - покладисто согласилась подруга.
- Стёпка Моргунов!
- Лёша?
- У нас в классе их два!
- Коля?
- Нет, только не Коля, - внезапно я покраснела как тот помидор (Коля еще жил в городке нашего детства, и мы с ним просто переписывались).
- На тебя не угодишь! – рассердилась Наташка, - Сама тогда предлагай!
- Петя и Вася, - покладисто согласилась я, - Таких знакомых у нас нет, так что можно (о Васе, старшем из сыновей тети Вали и дяди Димы я забыла, и немудрено, его все с детства называли Василием).
На этом и остановились. Техника поцелуев нам была незнакома, мы просто складывали губы уточкой и чмокали ими, я – Петю, Наташка – Васю. Вскоре на полном серьезе стали считать, что мы теперь профи в трудном поцелуйском деле.
Но однажды она пришла грустная:
- Наташка… Мама Васю съела! Порезала в салат, и съела!
- А у меня Петя лопнул. Испортился, кажется.
- Ну и ладно, зато мы целоваться научились! Не хуже Машки, правда?
- Правда.
...Мы грустно сидели на крыльце и болтали ногами. До настоящего живого поцелуя оставалось еще целых три года:)
