Если вы ездили в Москву на электричке Казанско-Рязанского направления, то сразу после станции Люберцы-I наверняка видели длинный ряд кирпичных заводских корпусов. В советское время эти здания были цехами Завода сельскохозяйственных машин имени Ухтомского - солидного предприятия с более чем столетней историей. Теперь его нет, помещения сдаются в аренду множеству мелких организаций. Ходят слухи о том, что в недалёком будущем останки завода снесут ради строительства многоэтажных жилых домов.
Недавно я приехал в Люберцы по одному важному делу и пользуясь случаем решил по быстрому пробежаться по территории завода. Для начала, расскажу о его истории. В 1899-м году австриец Карл Вейхельт купил у люберецких крестьян пустырь рядом с железной дорогой, на котором начал строительство завода по производству паровых машин. Он так и не смог довести свой проект до конца. Уже в 1902-м году предприятие приобрёл американец Томас Пурдэ, организовавший на его базе завод по выпуску тормозов для железнодорожных вагонов. Новое производство носило звучное название «Нью-Йорк», что никоим образом не отразилось на его судьбе - дело не пошло и завод быстро обанкротился. В 1910-м году его приобрела «Международная компания производства жатвенных машин в России», которая была зарубежным филиалом американской компании «International harvester». Напишу несколько предложений и о ней тоже.
Жил в штате Виргиния богатый фермер Роберт Маккормик, который любил мастерить всяческие механизмы. Его вожделенной целью было создание машины, способной собирать урожай хлеба. Он долго собирал такую машину, попробовал её в деле один раз - не получилось, годы спустя попробовал второй раз - и снова не получилось. Опечалился Роберт и бросил свою затею, но перед смертью всё же передал чертежи той машины сыну Сайрусу, который довёл дело отца до ума. Вместе с братом Сайрус Маккормик переехал в Чикаго, где открыл фирму по продаже своего изобретения. Дела шли очень хорошо. Как это часто бывает, пушной зверёк подкрался неожиданно - в один из октябрьских дней 1871-го года, производственные цеха Маккормиков вместе с третью остальных зданий города погорели в пламени Великого Чикагского пожара. Сайрус не впал в отчаяние и через несколько лет на месте пепелища выросли новые цеха, ещё больше старых. Компания быстро развивалась и в начале XX века получила название «International harvester”. Тогда то они и задумались об открытии филиала в далёкой России. Было решено приобрести уже построенное предприятие и модернизировать его. Представитель компании долго осматривал различные производства в Санкт-Петербурге, Александровске, Екатеринославе, Ростове и Пензе, посетил Урал, в итоге остановил свой выбор на разорившемся «Нью-Йорке» неподалёку от Москвы. После завершения сделки по покупке завода, его цеха были перестроены, как говорят, в стиле канадского завода той же компании в городе Гамильтон. Я фотографий того завода не видел, знаю только, что он закрылся в 1999 году.
Новый завод выпускал разные виды жаток, сноповязалки, косилки, но самой популярной продукцией были лобогрейки - довольно архаичные, но удобные, дешёвые и простые в обслуживании уборочные машины. До начала Первой мировой войны объём выпускаемой продукции стабильно рос, но последующее десятилетие было крайне неудачным как для завода, так и для всей остальной России. Предприятие национализировали в 1924-м году. Возникает вопрос - почему так поздно? Ведь большинство других производств отошли в руки государства почти сразу после прихода большевиков к власти.
Управляющим на заводе был немец Николай Августович Крумминг, живший в этом уютном домике. Он лично был знаком с Лениным и несколько раз приглашал его к себе в гости, чтобы отдохнуть от суеты и вместе поохотиться на лисиц. Эта дружба вероятно и была причиной привилегированного положения американского капитала в Люберцах.
Когда здоровье высокопоставленного покровителя пошатнулось, Крумминг собрал вещи и отбыл в Германию, американские специалисты уехали к себе, а Люберецкий завод перешёл в собственность государства. Вскоре предприятие стало носить имя революционера Алексея Ухтомского, расстрелянного карательной экспедицией полковника Римана на расположенной неподалёку железнодорожной станции в ходе революционных событий 1905-го года. Дальше всё стандартно: росли новые цеха, рабочие участвовали в социалистическом соревновании, модельный ряд выпускаемой продукции расширялся. В годы войны завод перешёл на выпуск мин, коих до мая сорок пятого было сделано более двадцати миллионов штук. Здесь проходил практику ученик Люберецкого ремесленного училища номер десять Юрий Алексеевич Гагарин. Отсюда на Кубу отправлялись комбайны для уборки сахарного тростника - Фидель Кастро лично приезжал посмотреть на то, как их делают во время официального визита в 1972-м году. После развала Советского Союза над предприятием начали сгущаться тучи, но девяностые оно сумело пережить. Закрылось уже в двухтысячные при весьма странных обстоятельствах.
Ну что же, посмотрим как поживает завод сейчас, точнее как доживают свой век его останки. Судя по сообщениям СМИ, в начале нулевых все здания выкупил некий иностранный гражданин. Завод прекратил своё существование, оборудование было продано как металлолом, площади сдаются в аренду различным организациям. Вдоль опустошённой производственной зоны пролегает улица 65-летия Победы, по ней то я и пройдусь.
Чтобы сохранить девственную естественность окружающего ландшафта, здесь никто не препятствует процессам эрозии и гниения. Во время прогулки по грязным улочкам этой промзоны, в голове всплывают образы из постапокалиптических фильмов или кинолент о войне. Всякие Безумные Максы и Фоллауты, рассветы мертвецов и прочие зомбиленды. Тут теперь можно делать тематический парк для любителей этой темы.
Повсюду трубы: в воздухе, на земле, на стенах домов.
Здесь интересно, но неуютно из-за обилия подозрительных личностей. Они сверлят меня крайне недобрыми взглядами, когда видят как я фотографирую окружающую обстановку, но никаких претензий не высказывают. Хотя нет, показалось, тут всем по барабану, что я делаю и куда хожу.
Жизнерадостное пятно на фоне суровой действительности.
Заброшенные корпуса понемногу сносят. Среди кучек битого кирпича в поисках железа роются бомжи. Разумеется все люки давно украдены, так что нужно смотреть под ноги.
Кажется под слоем синей краски просвечивает цифра «1910».
Мать-одиночка пришла показать сыновьям помойку. Ну ладно, тоже хороший рисунок.
Пожалуй самый симпатичный из сохранившихся исторических корпусов.
Старая трансформаторная подстанция.
Кроме маргиналов, проходимцев и прочих сомнительных личностей, ликвидация производства оказалась выгодна уличным художникам, превратившим понурые заводские корпуса в полигон для своих творческих тренировок.
Бывшее заводское управление.
Памятная доска установлена незадолго до закрытия предприятия.
Руины старого Люберецкого родильного дома, сгоревшего в 2017-м году.
Иностранному гражданину принадлежат здания, но земля в собственности у города. Между владельцем бывшего завода и городской администрацией уже много лет идут судебные тяжбы. Пока что им не видно конца.
Кроме дома Крумминга и старых производственных корпусов, в районе завода сохранились занимательные бараки, сооружённые в 1926-м году. Выглядят они фотогенично, но жить внутри наверное не очень комфортно.
Умели раньше даже простые вещи стильно строить. А сейчас и потомкам оставить нечего.
Старые кирпичные дома тоже достойны внимания, но у меня уже не было времени на их осмотр.
