Для изучения новой болезни требуется не год и не два. А на такие узкие темы, как влияние болезни на бегунов, требуется совсем много времени. Серьёзных исследований пока нет. Но зато есть ценный практический опыт!
О своём опыте встречи с ковидом и об опыте своих учеников рассказывает тренер S10.run Иван Бубнов:
– Иван, вы давно занимаетесь бегом?
– Бегаю давно, наверное, лет 10 или даже больше. Сначала бег был небольшим увлечением. Потом больше и больше. Сейчас бегаю регулярно, выезжаю куда-то целенаправленно на сборы. Сейчас у меня не бег прикладывается к образу жизни, а образ жизни крутится вокруг бега.
– По поводу ковида. Вы давно болели? Полностью восстановились?
– Я болел в конце октября – начале ноября. На самом деле, как бы это ни было ужасно, но я не могу сказать, что восстановился полностью. То есть с точки зрения тренировок, образа жизни, режима и всего остального – вроде как да. Но при этом есть постоянно преследующее странное ощущение в лёгких. До сих пор дыхание не такое, как было до болезни. И, наверно, это самое ужасное, что есть в ковиде.
Сначала это было очень заметно и много на что влияло. Сейчас, в конце января, уже не так, но всё равно является если не ограничивающим фактором, то очень отвлекающим и создающим неудобство.
– Как узнали, что заболели? Какие были симптомы? Что было в первые дни?
– Я работаю в школе, у нас начали болеть много людей. Дети чаще всего болеют бессимптомно, поэтому это всё как-то по школе гуляло, и я тоже подхватил.
Были выходные. В субботу с утра сделал беговую тренировку, вечером вышел покататься на роллерах. Тогда ещё не было никаких симптомов, ну, может быть, лишь лёгкая усталость.
Была только одна забавная штука. На моих часах есть пульсоксиметр (изменяет уровень кислорода в крови), и я никогда ему не доверял. Думал, что за бред – пульсоксиметр в часах, как он может что-то достоверно измерять. Он показывал отличающиеся значения по оксигенации, только когда находишься в горах. Думал, что это такая хитрость часов. Они видят по барометрическому альтиметру, что ты в горах, и подстраивают под это показатели оксигенации.
А тут я смотрю на часы – у меня оксигенация упала до 90. Обычного такого не бывает. Или бывает в первые дни в горах. Тогда не обратил на это внимания, решил, что это глюк часов. Вспомнил уже потом, когда выздоровел.
И вот, ложусь спать. Часам к двум ночи мне становится плохо. Начинает болеть голова. Измеряю температуру, она очень быстро подскакивает.
Весь понедельник и вторник был в таком состоянии – с очень высокой температурой. У меня обычно не бывает больше 38 градусов, за последние годы точно. А тут 38,5 или даже 38,9. Сбивалась на полградуса и опять поднималась.
Ну и самое ужасное – это состояние. Нет каких-то симптомов обычного заболевания, когда, например, простуда. Ни соплей, ни серьёзного кашля. Есть ощущение спёртости и сжатости в горле, но нет ни кашля, ни першения. Очень непонятно состояние.
У нас в Смоленске система здравоохранения работает не особо. Я дважды позвонил, они первым делом спросили возраст. Видимо, осознали, что я молодой и ко мне приезжать не надо. Тогда, наверное, была ситуация, что не справлялись работники.
– То есть вы сразу решили обратиться ко врачу?
– Да, я обращался, но мне никаких тестов не делали и рекомендаций не давали. Написал знакомой, она практикующий врач. Держала меня на контроле постоянно. В любой момент можно было написать, рассказать о своём самочувствии, спросить совета, что делать. Но у меня не было какого-то критического состояния.
Температура продержалась два дня, на третий начала спадать. Причём сразу значительно – до 37 градусов. И уже на четвёртый день температуры не было. Но так как все эти дни совершенно не хотелось есть и не было нормального состояния, то ещё дня три была просто слабость.
Ощущения в области горла стали опускаться ниже, в лёгкие. Дико неприятное ощущение. И оно сильнее чувствовалось, когда я выходил гулять и особенно бегать. Это было очень некомфортно, вгоняло в депрессняк.
– При выходе на улицу было ощущение гипоксии, когда голова кружится?
– Да, выходишь, сразу кружится голова. Наверное, это частое состояние, когда долго сидишь дома и потом выходишь на улицу. Плюс это всё в сочетании со слабостью. Повторюсь, ощущения были очень странные. Такое состояние зомби – ты выходишь, двигаешься, но не понимаешь, сколько ты ещё сможешь пройти, километр или два.
– Вы сразу поняли, что это был ковид?
– Да. Потому что я болею каждый год. Это почти всегда происходит одинаково. Хорошо знаю свой организм. Знаю ощущения, которые возникают до и после болезни, как она проходит. Плюс это почти всегда завязано на спортивной форме. То есть выходишь на пик формы, где-то что-то проворонил чуть-чуть, всё, заболел.
Ковид – был не связан с пиком формы. Не был похож на то, как я раньше болел.
После болезни сдавал дважды ПЦР-тесты отрицательные, чтобы вернуться на работу и выйти с карантина. Потом ещё сдал тест на антитела, и они у меня были. И вот последний раз (в конце декабря) снова сдавал на антитела, и они у меня всё ещё были.
– Сколько вы в итоге просидели дома? Насколько сильно выпал тренировочный план?
– Именно не тренировался я, наверное, восемь дней. Вообще без тренировок.
Если брать изменение плана, то тренировки сдвинулись и изменились очень сильно. На целый месяц, а может и больше. Только в начале января я вернулся к тому, что было до ковида. И то не уверен, что полностью.
– Скажите, психологически бьёт по голове? Отсутствие бега, потеря формы.
– Да, очень сильно. И сильнее всего у меня был депрессняк первую неделю, когда я начал бегать.
Когда ты бежишь в том темпе, в котором никогда не бегал. В моём случае это по шесть с чем-то минут. Ещё и видишь какой-то космический пульс, заоблачный, который я обычно на соревнованиях бывает. Это всё неприятно, пугает. Ты пытаешься сдерживать темп, уже даже идёшь пешком. Пульс при этом незначительно падает.
И у меня это длилось неделю! То есть за неделю у меня не произошло значительных функциональных улучшений.
Бегал чуть-чуть больше, пытался себя заставлять двигаться быстрее и активнее. Но и пульс вместе с этим рос просто катастрофически. До тех значений, что я раньше вообще не видел. Тем более при таком невысоком темпе.
– Наверное, в такие моменты задумываешься, что это всё может остаться с тобой надолго.
– Да-да, не понимаешь, как надолго это. Каждый раз прислушиваешься к ощущениям.
– Вы сами себе составляете план тренировок или работаете с тренером?
– Долго тренировался сам, но последние месяцы тренируюсь с тренером. Это было довольно обидно, когда я начал работать с тренером, прошло 3-4 недели, и я вот так вот заболел. Всё пошло наперекосяк.
– Не знаю, корректно ли спрашивать советов, которые могут помочь.
– Я много изучал эту тему уже после болезни, плюс у меня уже несколько учеников переболели. У каждого болезнь проходит по-разному. У кого-то примерно как у меня. Кто-то вообще бессимптомно переболел, но потом всё равно поймал довольно серьёзную тренировочную яму. А кто-то болел серьёзнее, чем я, и восстановление больше времени заняло.
Исходя из всего-всего, что я от кого-то слышал, что видел в тренировках и что чувствовал на себе, наверное, есть такие общие закономерности.
Первое, как и в любой вообще болезни, не нужно начинать бегать, пока не выздоровеешь полностью. То есть не будешь ощущать себя нормально вне бега.
Грубо говоря, вроде как выздоровел, пошёл на улицу погулять и чувствуешь, что ты гуляешь, а состояние твоё не очень хорошее. В этом случае начинать бегать нет смысла. Можно продолжать выходить на прогулки, но не стоит при этом бегать.
Второе – постоянно контролировать пульс. Не нужно загонять себя в условия, которые до болезни были нормальными и естественными. После болезни они могут быть совершенно не перевариваемыми организмом. Третье – контролировать состояние лёгких.
– Получается, ковид отличается от обычной болезни в плане тренировок тем, что простудой ты отболел неделю и всё. А после ковида не можешь нормально тренироваться очень долго. Вы, получается, уже почти четыре месяца выходите на нормальный режим.
– Да. Это однозначно. Причём это утверждение относится ко всем – даже тем, кто болел бессимптомно. Восстановление к исходной форме занимает гораздо больше времени. Плюсом к этому очень долго сохраняются нестандартные ощущения при дыхании. Например, у меня и ещё одной моей ученицы прямо очень долго.
– Видимо, один из главных советов – не пытаться выпрыгнуть из болезни и забыть о ней в первые же дни.
– Да, нужно обязательно прислушиваться к себе. Это один из постоянных советов всем ученикам – не делать больше, чем можешь. Лучше иногда где-то недоработать, чем переработать и вернуться к плохому самочувствию.
Есть триатлетка из Петербурга Мария Гостева. Она очень большой пост писала в соцсетях о том, что вроде начинала тренироваться, вроде всё хорошо, но потом опять происходит этот откат, опять плохо, она опять возвращается к какому-то непонятному состоянию.
Кажется, что вот всё, переболел, надо начинать опять пахать. А потом перерабатываешь и откатываешься назад в это послеболезненное состояние.
Ещё от ребят из нашей лыжной сборной я слышал, что один из лидеров сборной Сергей Устюгов переболел ковидом, и у него примерно такая же история. Он примерно в октябре заболел на сборах и вернулся в сборную только сейчас.
Поэтому я ни в каком моменте не перебарщивал. Если пытался делать какие-то активные тренировки и ощущал, что они мне не идут, то просто сворачивал программу и начинал всё заново со следующей недели.
– Вы помните что-то по цифрам? По сколько в первые дни бегали?
– Помню. У меня даже есть полная статистика. Восемь дней я не бегал. Потом я первые дни пытался выходить гулять, может быть километра по 3-4. И состояние было не очень. Только в последний из этих дней я вышел погулять, и оно мне показалось нормальным, я решил попробовать побегать.
Я пробежал 5 км, точно медленнее шести минут, ближе к семи минутам. Я так никогда не бегаю вообще. Было чувство, что вообще не передвигаюсь.
В обычном состоянии у меня даже до 110 не доходил бы пульс на таком темпе, но после ковида у меня пульс был 160-165. И я не мог его опустить. То есть начинал идти пешком, он падал до 150. Причём к концу тренировки это стало ещё катастрофичнее. Перестал бежать и пошёл домой, погоревал немножко.
На следующий день опять попробовал выйти. История точно такая же: может, 5-6 км пробежал. Потом я день отдохнул. После этого я начал каждый день бегать, поднимая расстояние на пару км.
Спустя две недели после ковида была первая объёмная тренировка. Мы с ребятами бегали длительную – 20 км. Начинали в районе чуть быстрее пяти минут и заканчивали, наверное, ближе к четырём. Для меня это не является чем-то сверхсерьёзным. Пару дней назад я бегах 28 км по 3.45 и вполне нормально себя чувствовал. Но на той тренировке во второй половине у меня пульс ушёл за 160-165 и максимальный был 188. При том, что у меня максимальный за последние три года был 186.
– Такой личный антирекорд.
– Это была просто катастрофа. Я заставлял сердце работать в режиме, в котором оно должно трудиться только на самых жёстких соревнованиях. А это даже была не супер активная тренировка. Это очень плохо.
