Папа стоял на кухне и большим ножом отрезал от замороженного куска мяса полупрозрачные полоски. — Что ты делаешь?! — Бутерброд... — Что?! С мясом?! — Это называется строганина. Лучше, конечно, из оленины, но и так пойдет. Папа любовно уложил две розовых полоски на кусок черного хлеба, посолил, потом обильно поперчил и протянул бутерброд мне. Я хотел было возмутиться, что будет слишком остро, осторожно откусил и открыл рот. Это было невероятно. Странный, непривычный вкус и приятное жжение на нёбе после. — У–у–у–у, — одобряющие промычал я, показывая большой палец, и отправился с куском в комнату, дочитывать книжку. В коридоре повернулся ключ, открылась дверь и вошла мама. — Привет, ма! — Привет! Что это ты ешь? — Бутерброд со строганиной! — я показательно закатил глаза к потолку. — Юра! — мама проигнорировала мое восхищение и возмутилась в сторону кухни, — мы ещё глистов у детей не лечили! — А чё их лечить?! Они не болеют, — парировал папа. Я хохотнул и завалился на кровать.