(прототипом героини этого рассказа послужила реальная женщина)
Нина заглянула в почти пустое ведро в сенях, вылила остатки воды в большую эмалированную кружку и со злостью оглянулась на покосившуюся дверь, ведущую в жилые комнаты: «всю воду за ночь выжрал, проклятый!». Из-за двери слышался хрюкающее-свистящий, временами прерывавшийся на тонко-писклявой ноте храп мужа Ивана.
Пнув ногой не желавшую нормально закрываться дверь – которая, впрочем, тут же снова со скрипом приоткрылась, Нина тяжело вздохнула, взяла ведро и направилась к колонке на другой стороне улицы. Возвращаясь, ещё от калитки она услышала истошные крики мужа:
- Нинка! Нинка!! Ты куда, стерва, водку подевала? Я помню, что ещё оставалась!
Расплескав воду, Нина чертыхнулась и поспешила в дом. Иван сидел на кровати – как всегда опухший, взъерошенный, с красными стеклянными глазами:
- Водку куда подевала? – Наткнувшись на свирепый взгляд жены, уже спокойно и даже немного робко осведомился он.
- На, захлебнись! – Пошарив в углу за шкафом и вытащив оттуда почти опустошённую бутылку, рявкнула Нина.
- Это всё, что ли? – Опечаленно пробурчал Иван.
Опустошив до конца бутылку, он некоторое время мыкался по дому и по двору, путаясь под ногами у занимавшейся хозяйственными делами жены и наконец, выбрав момент, заискивающе попросил:
-Нин, а Нин? Дай сто рублей полечиться!
-Сто рублей тебе, скотина?! – Швырнув на стол тряпку, которой вытирала пыль, с ненавистью вскричала Нина, - ты зачем, тварина, Палычу коровник поджёг? Где теперь зарабатывать собираешься? То хоть на водку свою вонючую сам зарабатывал – а теперь и того нет! Скажи спасибо, что вовремя потушили - и он заявлять на тебя не стал – меня и детей пожалел! Да лучше б тебя, пакость такую, посадили – может посидел бы, да образумился! Дети из-за тебя, пьянь ты поганая, к бабке жить ушли – носа домой не кажут!
- Сама же говорила, что Палыч - буржуй зажравшийся – а теперь на меня бузишь! – Довольно мирно возразил Иван, - ведь говорила же! И чтоб хоромы его ему на голову рухнули, говорила!
- Говорила! – Вздохнула Нина, - буржуй и есть. Нахапал, сволочь, дом какой отгрохал, коровник опять же, работников нанимает, гад. А был-то как все – не иначе где-то наворовал или знакомства какие заимел! Работал он – да где это видано, чтобы столько заработать! А то, что сам в поле выходит и Валька его вместе с нами в сыроварне работает – это всё для вида, показуха всё! Я бы тоже за такие-то деньжищи выпендривалась!
-Ну вот! Что ж на меня-то накинулась? Думаешь, мне в радость на всё это смотреть?
- В радость – не в радость, дурья твоя башка – да только вот, сгорел бы тот коровник – мы бы за него в жизнь не расплатились! И вся моя зарплата в сыроварне за долги бы уходила! Опять же – то хоть работа есть и дорогу вон, Палыч сделал – грязь месить не приходится. Гад он, конечно и буржуй, и дом его с хозяйством всем глаза мозолит – но куда деваться-то?
- Сто рублей-то дашь? – Немного помолчав, напомнил Иван.
Да чтоб ты захлебнулся! - С досадой громыхнув недомытой кастрюлей, Нина вышла из комнаты и вернувшись, швырнула Ивану купюру, - хоть бы тебя мобилизовали, скотину такую!
- Да кто ж меня мобилизует? – Довольно хохотнул Иван, - я ж, это – больной!
- Какой, на хрен, больной?! Чем это ты больной? – Скривилась Нина.
- А этим…алкоголизмом – вот чем! – Радостно сообщил Иван, ретируясь к дверям.
- Хоть бы уж и правда забрали тебя, обуза проклятая! – Покосившись на закрывшуюся за мужем дверь, пробурчала Нина.
Закончив домашние дела, она направилась к матери на другой конец деревни – навестить сына и дочку, которые не пожелали проживать в доме с пьющим отцом. «Надо будет матери на расходы какую-то денежку выдать – опять же, обувь детям справить» - подумала Нина. На обратном пути она решила зайти в магазин, чтобы пополнить иссякавшие запасы провизии. Благо – сегодня выходной, а вчера Палыч как раз выдал всем зарплату.
Посетив родню, Нина дошла до сельского магазина, возле которого ещё издали заметила «газель» фермера Палыча – видимо, продукцию привезли. У входа её окликнула жена фермера, Валентина:
- Нина, добрый день! Ты ведь сегодня выходная?
- Ну да – а что такое? – Насторожилась женщина.
- Мы сегодня сыр и молоко девочкам выдаём – хочешь, приходи к вечеру или в свою смену получишь.
- Приду! – Кивнула Нина, - у меня коровы-то нет – так что, кстати.
Конечно, Валентина знает, что у них нет коровы – и продукцию раз в неделю выдают всем – но она не упускала возможности лишний раз напомнить о своём не лучшем материальном положении – как бы упрекнуть этим «заевшуюся барыню».
По пути домой Нина остановилась поболтать с давней подругой Ольгой. В конце улицы женщины заметили фигуру в чёрном.
- Смотри-ка, Петровна чухает! – Толкнула она подругу под локоть.
- Не иначе, на кладбище. Она туда часто ходит. – Обернувшись, прокомментировала Ольга.
- Глянь, как голову высоко держит – возгордилась! Как же – мать погибшего героя – не нам чета. Деньги получила, льготы разные.
- Что есть, то есть! – Кивнула подруга.
- Рабочих наняла - дом ремонтировать. Крышу ей делают и даже, говорят, туалет с ванной в доме будет – прям, как у фермеров, чтоб им провалиться!
- Ну да – я тоже слышала. А девкам младшим компьютер купила и наряды разные. Но она, вроде и правда горюет – шутка сказать: муж помер, а теперь и сын погиб.
- Погорюет и перестанет – и заживёт припеваючи - не то, что мы! – Скривилась Нина, - твоего-то не заберут?
- Да кому он нужен, калека?! Он же на лесопилке повредился – спина сорвана, рука плохо работает. Хорошо хоть у Палыча работа нашлась.
- Тебе ещё повезло – Федька хоть не пьёт.
- Что есть, то есть – не пьёт и по дому помогает. Мы тоже туалет с ванной в доме хотели – но никак денег не соберём – то Лидке с Танькой к школе что-то купить надо, то мать заболела, то погреб чинили – не одно, так другое!
Поговорив ещё немного, женщины разошлись.
- Туалет она с ванной захотела! – Проворчала вслед подруге Нина, - хрен тебе, а не туалет!
К её возвращению Иван уже был дома – вместе с соседом Колькой он восседал за столом, на котором красовались бутылка самогона от известной на всю деревню бабки Кати, а также миска с солёными огурчиками из погреба, хлеб и нарезанное крупными кусками сало.
- А ну, кончай пиршество! – Рявкнула Нина, бухнув на стол сумку с провизией, - ты, Колька, вали отсюда - а то сейчас мать твою с женой позову!
-Чего раскричалась-то? – Попробовал качать права Иван – но его собутыльник, махнув рукой, быстро покинул негостеприимный дом.
Нина разобрала продукты, зло косясь на продолжившего молча пить и закусывать мужа. Во дворе лениво залаял Шарик – и она выглянула в окно. У калитки топтался участковый Семёныч. Оглянувшись на мужа, женщина вышла во двор, решив сперва разузнать, что ещё сотворил благоверный, а после уже разобраться с ним в зависимости от тяжести «преступления».
- Что стряслось, Семёныч? – Ещё не дойдя до калитки, с беспокойством спросила она, - чёрт мой окаянный опять что-то натворил?
-Тут, Нин, такое дело… - Как-то странно замялся участковый, - повестка твоему Ваньке пришла.
- Повестка? – Удивлённо подняла брови Нина, - правда, что ли?
- Правда! – Отводя глаза, кивнул участковый, - он дома или нет его?
- Дома он! Дома! – Стараясь скрыть радостное возбуждение, закивала женщина, - проходи, Семёныч!
Участковый не спеша проследовал по дорожке к дому.
- Вот и хорошо! Вот и слава богу! – Улыбнувшись, прошептала ему вслед Нина, - глядишь и мне счастье перепадёт! И туалет с ванной заимею - и морду не хуже других задирать смогу!
