И хорошее песье поведение, и плохое — это набор некоторых навыков. Вот собака послушно останавливается перед дорогой, а вот видит белку и ломится за ней через кусты, снося мамичкой пару ближайших столбов. Первое, в нашем понимании, — результат хорошего обучения, а второе — плохая привычка. На самом деле все это навыки — штуки, которые не имеют модальности. Субъективную оценку «хорошо» или «плохо» мы даем им сами в зависимости от того, насколько удобно жить с существами, которые ими обладают.
Стоит поменять контекст, и вот уже плохая привычка станет годным навыком и наоборот. Скажем, ваш беговой мистер Уиппет все время останавливается перед тем, что он считает дорогой. Но на соревнованиях по курсингу это не добавляет шансов стать победителем, если трассу пересекает тропинка. А ваша миссис Такса вместо того, чтобы преследовать белку на охоте, говорит папичке: «Сам ее ищи и догоняй, а я пойду вон ту интересную какашку понюхаю». И это вообще не клево, если вы заводили собаку, чтобы ходить на пушной промысел. В общем, навыки и привычки — это просто навыки и привычки, не плохие и не хорошие сами по себе.
В этом и состоит главный подвох обучения собаки. Все навыки — удобные в быту и неудобные — закрепляются в ее поведении одинаково успешно, если они подкрепляются.
То есть пес что-то делает, получает поощрение, и готово дело — навык закрепился. Но поощрением, наградой и подкреплением поведения мы привыкли считать выдачу условной колбасьей попки из мамичкиного кармана, похвалу опять же из мамичкиных уст или еще какое-то осознанное действие хозяина, от которого собаке приятно. А это только часть того, что можно считать подкреплением и поощрением.
Собаке может сделать приятно не только человек, но и, например, обстоятельства или сама же собака. И таким образом закрепится сколько угодно паттернов поведения вне зависимости от вашего мнения на тему, что приемлемо, а что нет. История с той же кошкой — яркий тому пример. Пес гоняется за ней не потому, что родина ему приказала. Процесс погони вообще-то — приятная штука. Маленькая пушнина весело убегает, а ты азартно ее охотишь, реализуя древние инстинкты. Тебе хорошо. И это поощрение, хотя в таком занятии так-то мало смысла: добыть кошку вряд ли получится, а съесть и вовсе не захочется, потому что колбасьими попками сыт.
Пока собака получает поощрение, навык закрепляется. Особенно прочно, если награда поступает не каждый раз, а в случайном порядке.
Вариативное подкрепление работает лучше, чем постоянное. Оно рождает азарт, и об этом скажет любой поклонник игровых автоматов, лотерей и казино.
Гораздо сильнее хочется ломиться за кошкой (покупать лотереи и дергать ручку автомата), когда свое подкрепление ты получаешь через два раза на третий, но зато какое! Вырваться от мамички и загнать кота на дерево для пса все равно, что выиграть сто тысяч в казино. С мыслью «А вдруг на этот раз получится» и пес, и игрок в рулетку будут стараться все лучше с каждым разом.
И безобидные, и опасные привычки колосятся на одной почве. Мы совершаем какое-то действие, в результате которого нам хорошо. При этом не очень важно, что думают по этому поводу окружающие, если эмоции от поощрения сильнее, чем переживания по поводу мнения окружающих. Вот собака выкрала из мусорного ведра пучок костей от куриных крыльев. Мамичка, конечно, застав ее на месте преступления, бурчит и выставляет с кухни, но какая разница, если помоечные кости так хороши на вкус. Привычка воровать еду из ведра закрепится несмотря на неодобрение окружающих. Потому что план по вскрытию помойки почти всегда заканчивается выигрышем.
Есть в психологии такое понятие «самоподкрепляющееся поведение». Вот оно как раз об этом. Если пес делает вещи, за которые судьба или мамичка его поощряют, он будет продолжать делать эти вещи. И его легко понять. Вот, скажем, вы любите блины. Чтобы получить именно такие блины, как вы любите, нужно весь вечер простоять у плиты. Но в конце будет вкусно. В противном случае вы бы не стали проводить каждое воскресенье, три часа методично нагревая тесто на сковородке. Вот так и собака. Стала бы она взламывать помойку, если бы там не хранилась вкуснота? Это бессмысленно. А когда вкуснота там есть, процесс воровства становится самоподкрепляющимся поведением.
Некоторые паттерны поведения вступают в конфликт интересов друг с другом. Вот у вас есть две привычки — есть блины по воскресеньям и смотреть сериалы в свободное время. Совместить не получится: домашний кинотеатр и газовая плита стоят в разных комнатах, а свободных часов в воскресенье слишком мало. Вы, скорее всего, выберете то занятие, от которого получите больше удовольствия при меньшем количестве усилий. Отправитесь смотреть сериал, конечно, а блины можно и заказать, чтобы у плиты не топтаться. Увы, у собак иногда тоже такое случается.
Потенциальная вкуснота у мамички в руках порой менее привлекательна, чем реальный запах тухлятины под кустом. Почему бы не пойти и не наградить себя тухлятиной: это и вкуснее, и напрягаться, подбегая к мамичке и делая просящие брови, не придется.
Кстати, о тухлятине. Навык искать еду на улице и пожирать ее, не слушая ваших угроз и не принимая ваших взяток, это классический пример самоподкрепляющегося поведения. Подкрепление тут идеально, а поведение естественно, с точки зрения собаки. Поэтому привычка шакалить — самая стойкая из вредных. Такое богатство под ногами валяется — собрал и съел. И рисков никаких. Ну максимум мамичка побежит отнимать, но она же все равно не успеет. А все санкции последуют уже после того, как награда найдет своего героя, то есть тухлятина — свой собачий желудок. Поэтому сложно научить собак вести себя при виде еды на земле так, как нам нужно. Но возможно.
Собственно, любое поведение, предполагающее, что собака добудет себе подкрепление без участия мамички, сложно изменить, если не задумываться о его механизме. И слишком много всего можно отнести к самоподкрепляющемуся поведению. Например, собака влезает на стол, чтобы угоститься, тянет поводок, чтобы понюхать ароматный столб, отгоняет других собак лаем, чтобы не пугали ее, гоняется за кошкой, чтобы получить удовольствие от погони, заглядывает под скамейки, чтобы добыть себе лежалый шашлык, и так далее. Борьбу с этими привычками часто начинают с запретов или предложения альтернатив.
Такой подход логичен, если имеешь дело с людьми, которым можно словами объяснить, почему есть с земли и гоняться за кошками — плохо. С детьми даже иногда действует классическое «Потому что мама так сказала, вот почему».
А с собаками запреты работают не очень хорошо. Не так страшен запрет, как велико удовольствие от лежалого шашлыка под скамейкой. К тому же запретили шашлык только под первой скамейкой, а под второй мать отвлеклась и не заметила, как пес его заглотил. Именно поэтому вместо запретов лучше сделать так, чтобы подкрепление ненужного поведения оказалось невозможным. И, конечно, сочетать это все с подкреплением альтернативного поведения, которое всех устроит.
Проще говоря — убирать еду со стола, не ходить за собакой к ароматному столбу на натянутом поводке, удерживать от погонь за кошками, использовать намордник, через который нельзя всосать шашлык из-под скамейки. Это, конечно, не вся работа по коррекции вредных песьих привычек, но один из ее важных этапов, без которого крайне сложно двигаться к прогрессу. Людей тоже сложно убедить перестать делать что-то, если процесс или результат приносят большое удовольствие. Мы просто не сможем взять и перестать греть пресловутое тесто на сковородке, если в конце этого процесса нас ждут блинчики мечты.
Фото sphynxlaiza_xolosmile и Marsha Reid, обработал Ренат Муртаев
