Я с большим интересом наблюдала динамику головной боли Ивана. До сих пор у медиков нет единого мнения о причинах мигрени. Но факт оставался фактом: в определенные моменты терапии головные боли моего клиента усиливались.
Это происходило тогда, когда мы пытались выяснить, что реально он чувствовал и думал в ответ на нерациональное и в общем-то потребительское поведение окружающих (руководства компании, коллег, но в особенности родителей). Подобраться к его реальным переживаниям было нелегко.
Некоторые факты и воспоминания Ивана говорили о том, что уже в первые три года своей жизни он понял, что показывать свою душевную боль нельзя, а выражать несогласие и гнев — опасно. Используя свой острый ум, он научился оправдывать непонимание и неадекватные требования родителей.
Безразличие и отстраненность стали его защитным фасадом. Хитрость и пластичность детской психики в данной ситуации просто завораживали! Но, к сожалению, вся эта природная сила и мудрость теперь работали не для настоящих потребностей Ивана, а на поддержание его ложного «Я». На то, чтобы удерживать подлинное «Я» в плену ограничений и заблуждений.
Важная часть его внутренней жизни превратилась в «слепые зоны». И теперь каждая попытка приблизиться к ним и осознать почти наверняка оканчивалась головной болью.
Но по мере раскручивания клубка детских воспоминаний, сцепленных с мистическим верованием Ивана в собственную нездоровость и немужественность, паузы между приступами головной боли становились длинней.
Параллельно с увеличением пауз происходил еще один положительный процесс: моего клиента все меньше занимал страх надвигающейся смерти и все больше увлекали мысли о самом себе, о собственной жизни.
Мы подбирались к самому ядру его жизненного сценария. Сам того не понимая, отец сильнейшим образом подавлял Ивана. Он совершал в его жизнь глубочайшие интервенции.
«Живи так, как я, реагируй так, как я, и тогда будешь успешен, тогда у тебя будет много возможностей». Отец не представлял, даже не допускал мысли о том, что его сын родился совершенно другим, что это мальчик с другим набором генов, с другими способностями, с другими предпочтениями, с другим чувствованием мира и образом мыслей.
И вся эта ситуация значительно осложнилась тем, что отец для Ивана был реально положительным героем, образцом, носителем массы достоинств, воспринимающимся социумом только со знаком тотального, всеобъемлющего плюса. Идеальный сотрудник и коммунист; ответственный муж и отец; друг, который всегда поможет; Настоящий мужик. А что чувствовали самые близкие люди этого героя, находясь в его власти?..
Использован фрагмент книги врача-психотерапевта, к. м. н. Ольги Лукиной «Бизнес и/или свобода».
