Все мы являемся листиками на ветру, оторванными от дерева. Мы собираемся вместе в силу обстоятельств и ветра перемен.
Два года назад состоялась первая экспедиция по чайному пути, который следовал по этим краям 200 лет тому назад из Китая в Россию.
«Чайный путь» - торговая дорога, кормившая разные народы и страны, проходившая через Бурятию от Кяхты до Байкала. Река жизни текла по нескольким руслам: через Верхнеудинск, Тункинскую долину и напрямую через Хамар-Дабан. На древней торговой дороге ныне находятся четыре района: Кяхтинский, Джидинский, Селенгинский и Кабанский.
По Селенгинскому району пролегает едва ли не самый длинный участок на забайкальской части Чайного пути, здесь берет начало уникальный сохранившийся историко-культурный объект - Удунгинский тракт, нареченный по названию звонкой горной речки Удунга.
Построен тракт в 1870-х годах на деньги купцов, которые спонсировали предприятие ради сокращения транспортных расходов: этот путь был в два раза короче, чем дорога вдоль берегов Селенги, но в то же время и в два раза тяжелее, поскольку пролег через величественный хребет Хамар-Дабан.
Рано утром экспедиция выехала из Гусиноозерска на трёх машинах-внедорожниках. Забрав проводника Михаил Лазарев в поселке Селендума, наш поисковый отряд помчался вслед за ускользающим ароматом чайного листка. Первым пунктом на нашем Чайном пути стал старый колодец в 15 км от Селендумы, среди реликтовых миндальных и абрикосовых рощ, почти на границе Селенгинского и Джидинского районов.
Именно в этом месте когда-то поили лошадей и запасались водой чайные караваны, нагруженные зелеными листьями. Колодец сегодня представляет собой полуразрушенное деревянное строение. Покружив немного над ним, наш листок полетел к склону горы, на которой отчетливо виден зигзагообразный рисунок пожелтевшей травы, отмечающий контур старой дороги. Здесь торговые караваны неспешно поднимались на перевал.
Подъехав к подножью горы, мы были вынуждены оставить машины – дорога показалась непроезжей для наших внедорожников. Серпантин вблизи выглядел как отчетливо сохранившиеся колеи, выдавленные под тяжестью колес тысяч повозок. На изгибах дороги сохранились каменные кладки, подпирающие и укрепляющие проезжую часть. Камни уложены друг на друга без применения скрепляющего состава и, тем не менее, держат дорогу до сих пор. На подъеме наш листок чая пролетел над выступающей ровной площадкой с прекрасным видом на горную долину. Вероятно, здесь было место для отдыха караванов после крутого подъема. Стоя на старых каменных кладках, мы невольно вслушались в ветер, который словно доносил голоса путников, переговаривающихся между собой за пиалой свежего чая.
На одном из виражей своего полета чайный листок приземлился на плоский камень, который теперь служит витриной для груды заржавевших сломанных подков, которые честно служили тысячи верст сотни лет тому назад и остались в этих краях красноречивым памятником многочисленным караванам. Среди груды железа видна старая английская винтовочная гильза – молчаливое напоминание непростой истории этих мест, в годы Гражданской войны ставших ареной ожесточенной борьбы разноязыких и разноидейных армий.
После преодоления дабана листок был подхвачен ветром и вынесен в живописную Селенгинскую долину. Мы спускались вдоль стройных рядов молодых деревьев. Они выстраиваются в ряд неслучайно, они выросли в глубокой колее дороги, ведь именно в ней скапливалась влага, и семена получали шанс прорасти. У подножия расположился еще один «верстовой столб» - нагромождение камней, ставшее точкой фиксации расстояний на пути. Эта конструкция по типу бурятского обоо была издалека видна путникам. Она заросла алтарганой, кусты которой, обычно едва возвышающиеся над землей, здесь достигают необычайного размера.
Вслед нашему листочку мы пересекли далее трассу, ведущую в Закамну, на пути встретив орнитологический оазис посреди степи – удивительное озеро, которое населили бесчисленные перелетные стаи лебедей. Преодолев расстояние в 10 км, наш чайный лист припал к основанию молитвенного камня (мани-шулуун). Этот камень стоит на вершине холма и виден издалека. Вероятно, он также служил верстовым столбом, обозначая середину пути от Кяхты до станции Мысовой. На нем на 5 языках высечены мантры, умиротворяющие гениев-хранителей этой территории, и благословения на удачную дорогу. Такое удивительное собрание священных текстов как ничто другое символизирует встречу на Чайном пути народов и культур Востока и Запада во имя взаимного процветания. Порода, из которой высечен камень, слоистая. Самое удивительное и загадочное в том, что со временем верхние слои отпадают, но священные символы на поверхности рельефно проявляются снова и снова.
Листок, сорвавшись с камня, помчался по направлению к цепи гор – отрогам древнего Хамар-Дабана, туда, где широкие луга Иройской долины постепенно сужаются в ложбину между горами, образуя естественный коридор. Говорят, что барон Унгерн направил своё войско именно этим путем, чтобы прорваться к Байкалу, к станции Мысовой. Если бы этот план удался, он мог перерезать Транссиб и навсегда оторвать Забайкалье и Дальний Восток от Советской России. Унгерновцам героически противостоял отряд красноармейцев, окопы которых тянулись по склонам сопок. До сих пор видны ровные ряды деревьев, которые проросли в тех самых окопах.
Проехав по горному коридору, мы достигли реки Темник и одноименной станции, которая вошла в историю на снимках фотографа А. Чарушина, датируемых 1880-ми годами. К нашей радости, очертание горы не изменилось, да и река осталась в прежних берегах.
Мост через речку Удунга также удивил нас сохранившимся ландшафтом, повторяющим снимки фотохудожника.
Станция Удунга находится выше по течению реки, и мы не стали заезжать туда из-за труднопроходимости дороги, здесь древний маршрут чая и наш путь ненадолго разошлись. Мы свернули в поселок Таёжный для того, чтобы двигаться дальше по лесовозной дороге через Хамар-Дабан, идущей почти параллельно строму тракту.
Далее по таежному бездорожью мы, плавно набрав высоту 1300 м над уровнем моря, заехали на гребень Хамар-Дабана. На вершине, как и положено в приключенческом романе, лежал снег. Он выпал накануне на еще зелёную траву и укутал землю в белое одеяло. Примерно 20 км со скоростью пешехода мы ехали прямо по заснеженному гребню хребта. Через какое то время начался спуск, мы въехали в снег вперемешку с дождем, и на нашу дорогу, кружась, прилетел старый знакомый, чайный лист. Мы вернулись на маршрут Великого Чайного пути, это произошло примерно на 30 км от Мысовой.
Этот участок пути наиболее живописен, горная речка Мысовка сопровождает путников хрустальным журчанием. Дорога вдоль нее поражает природным разнообразием, есть даже участок с неофициальным названием «Ботанический сад», примечательный своими гигантскими реликтовыми тополями и осинами. Красота этих мест увековечена 120 лет назад во множестве фотографий Чарушина.
К семи вечера тайга уснула, и дорога погрузилась в темноту. Наша экспедиция достигла Кривого моста, на котором тоже был пункт стоянки караванов.
Проехав ещё 7 км вслед за зеленым чайным листком, мы неожиданно резко оказались на Кяхтинской улице города Бабушкин, который вырос вокруг станции Мысовой на берегу Байкала. Холодный морской ветер забрал наш листок, чтобы, соединив его с водами священного моря, заварить душистый и ароматный чай – символ жизни, долголетия, трудолюбия и чистоты души.
В свете поиска новых брендов Бурятии, в связи с усилением трансграничного сотрудничества маршрут древней чайной дороги «Удунгинский тракт» должен стать визитной карточкой региона, местом притяжения тпутешественников.
