Переход от культуры действий к культуре чувств стал маркером времени. Вместо дворовых игр и спонтанных решений — бесконечная рефлексия, обсуждения и эмоциональные практики. Но всё чаще возникает вопрос — не потерялось ли в этом процессе что-то важное: способность просто действовать?
Когда я была маленькой, а потом юной, мы, тогдашние «дворовые» дети и подростки, были на современный взгляд довольно примитивными созданиями. Мы выходили во двор, оглядывались, и, увидев знакомого сверстника, не всегда даже внятно приветствовали друг друга. Мы практически никогда социально друг друга не касались — приветственно обняться или просто похлопать по плечу даже между личными друзьями, даже после разлуки на всё лето — такое было абсолютно немыслимо.
Встретившись во дворе или по уговору на улице, возле школы и т.д., мы всегда задавали друг другу один и тот же вопрос: ну что, ребята, чего делать будем?
Дальше следовали предложения:
● а давайте в прятки;
● а давайте на гаражи и будем оттуда на кучу (песка) прыгать;
● а давайте на стройку карбид искать;
● а я мяч вынес, давайте в вышибалы;
● а давайте — в соседний двор;
● а давайте — на трамвай и до кольца.
Глаголы собственно действия в этих предложениях обычно пропускались, потому что подразумевались стопроцентно и даже не нуждались в озвучивании: предлагалось бежать, лезть, ехать, играть, идти, искать и прочее такое.
Если (уже ближе к подростковости) задумывались и предлагались какие-то более сложные коллективные действия для собирающейся (под действие же!) компании, то озвучивалось это так же лаконично, практически без объяснений и аргументации (принять решение предстояло каждому самостоятельно):
● а давайте в воскресенье на лыжах на Голубые дачи;
● а давайте за город на электричке;
● а давайте завтра в [кинотеатр] «Призыв» на Фантомаса.
В моменты высочайшей и непременно персональной интимности — как дружеской, так и связанной с влюбленностью — мы могли, глядя в землю, тихо, запинаясь и с придыханиями, спросить сидящего рядом человека:
— А вот скажи. О чём… ты… сейчас… думаешь?
Если что-то шло не так, то в ответ можно было услышать:
— А тебе-то что? — или и вовсе:
— А не твоё дело!
Если же более-менее распространённый ответ был получен, то в случае дружеских отношений оба мыслили (но, конечно, не говорили!) категориями «дружбы до гроба», а в случае отношений влюблённости — обычно переходили к молчаливому петтингу.
Вопрос «что ты сейчас (да и вообще) чувствуешь?» мы не задавали друг другу никогда по одной простой причине: нам просто не приходило в голову, что про это вообще можно спросить и ответить. То есть мы, конечно, знали, что и у меня, и у других людей в принципе есть нечто, называемое чувствами, но всё-таки относили эту область скорее к литературным героям, которых проходят на уроках литературы, а потом пишут про них сочинения. Сознательно пользоваться этой областью жизни нашего мозга и организма в целом мы не умели, да в общем-то и не считали особо нужным. Все наши повседневные потребности как будто бы перекрывались действиями (их было много и они были разнообразны) и относительно редкими когнитивными умозаключениями.
Оцените теперь, уважаемые читатели, как всё изменилось за жизнь всего двух поколений.
Недавно ко мне пришла молодая женщина и предъявила проблему: у моего ребёнка (начальная школа) мало друзей.
— Ага, бывает, — сказала я и спросила. — А что вы уже делаете по этому поводу?
Я всегда так спрашиваю, чтобы сэкономить время. Вот это, это и это по поводу нашей проблемы мы уже сделали, говорит семья, и оно — увы! — не помогло. Значит, придумываем и ищем что-то другое.
Что я предполагала услышать здесь? Ну, например, устройство квартирных вечеринок для группы маленьких девочек — с конкурсами и призами, познавательная поездка куда-нибудь (в музей, в парк) — и взяли одноклассницу, оформление ребёнка на «продленку», где она сможет пообщаться и подружиться с одноклассниками в менее формальной обстановке, обучение дочки каким-нибудь играм, которые можно провести на переменке… да мало ли всего…
Ответ матери был такой:
— Я контейнирую её эмоции.
На несколько мгновений я аж потеряла дар речи. Потом, пожалуй что, разозлилась.
Слишком много дешёвой поп-психологии вокруг. Невозможно открыть почти никакую интернет-страницу, чтобы она на тебя оттуда в том или ином виде не выплеснулась. Сейчас оно всё чаще выплескивается в виде нарисованных ChatGPT диаграмм, картинок или бодро-примитивных текстов с эмоджи перед каждым коротким абзацем, написанных им же.
На умных взрослых всё это, разумеется, не действует. А вот на детей, подростков и не очень умную молодёжь — очень даже.
Понимаете, мы ведь по-прежнему остаёмся частью биосферы Земли (или ноосферы по Вернадскому, если хотите), биологическим видом крупных приматов с очень развитыми мозгами. И энергетически мы запрограммированы на вот такую идеальную цепочку: что-то почувствовали (информация от органов чувств или от желез внутренней секреции) — что-то об этом подумали (если успели) — что-то по этому поводу сделали — если получилось, получили от сделанного энергетический прибыток (добытая своими усилиями еда, удовлетворение полового инстинкта или чувство глубокого и сложного интеллектуального, творческого удовольствия — тут не так уж важно). Если не получилось, цикл повторяется до достижения результата или до исчезновения стимула.
Это (вышеописанное) — оно не хорошо и не плохо, оно просто так получилось в процессе эволюции. Во времена моего детства мы (ан масс) первые два этапа не рефлексировали и сразу переходили к действию: побежали! Полезли! — а рефлексия второго этапа (что думаешь?) наступала у нас только на вершине личностного проявления.
Современные молодые люди ан масс (благодаря опять же общественной эволюции) психологически устроены намного тоньше и сложнее.
Нынешние подростки и молодые люди могут практически без конца (однообразно и примитивно, но всё же) говорить о своих чувствах. Бесконечные тексты в интернете на общую тему «как я болел депрессией» и «вот какие у меня сложные психологические проблемы и травмы» создают петлю положительной обратной связи и поставляют для них матрицы и образцы. Им всем это явно легко даётся.
Удивительно, но на вопрос: «что ты думаешь… (о том или об этом)?» — они отвечают с бОльшим трудом и чаще говорят «не знаю». Особенно если это касается не их самих, а других людей.
А вот с «делать» у них совсем какой-то швах…
И не только у подростков, как я замечаю, но и у части молодых людей, и это, конечно, уже весьма грустно.
В какой-то момент надо идти и делать (поставив на паузу «чувствование» и «думание»). А они не идут и продолжают «чувствовать и думать» — и в результате образуется слишком много всего зависшего, не сделанного, всё ещё не начинающегося и не начавшегося («мне уже сорок пять лет, а я всё ещё не понял, кем же я стану, когда вырасту»).
Есть защитные механизмы:
● ладно, я буду делать, но сначала послушаю ещё вот эти лекции;
● прочту книгу про мотивацию;
● пройду вот эти курсы;
● поработаю с психологом;
● скорректирую диету.
Как вы понимаете, наше «общество потребления» на обслугу вот этого вот состояния своих членов радостно выделяет тысячи специалистов и миллиарды денег. Конечно, конечно, дорогие… идите вот сюда, на нашу страничку, мы вас научим и всё вам дадим.
И ничего вроде бы в этом плохого нет, кроме одного. Отсутствие удовлетворения от завершения цикла (никто в этом не виноват, но он же у нас в прошивке всё равно есть и никуда не подевался) вызывает у человека хроническое чувство тревоги: «Что-то в моей жизни идёт не так!», а хроническая тревога, непонятно из-за чего, в свою очередь вызывает истощение адаптационных механизмов и резервов. Человеку плохо.
Человек ищет помощи. Ему говорят:
● все ваши травмы из детства. Сейчас мы их разберём, за два-три года справимся и всё наладится;
● да это потому, что у вас отношения (с мужем, с матерью, с друзьями) неправильные. В них есть абъюзинг и газлайтинг. Надо их прекратить и всё у вас будет хорошо;
● это вас просто разрывают ваши эмоции. Их надо проговаривать. Идите сюда и рассказывайте. Я за ваши деньги буду их контейнировать.
***
Что же из этого следует? Разумеется, я могу ошибаться, но, на мой взгляд, мы уже слишком перегнули палку в сторону «чувствования» и «психологизации» всего и вся, и нам (обществу и отдельным людям) пора возвращаться к акценту на «делание».
Конечно, два раза войти в одну и ту же реку невозможно (да и не нужно), и это будет не повторение старого, а какой-то новый этап развития. Но если мы хотим эту базовую личностную тревогу у себя и у своих детей и подростков немного уменьшить, то, возможно, нам следует реже вспоминать о том, кто что чувствует, и чаще задавать вслух очень простой вопрос: «Так, а что я (ты, мы) прямо сейчас по этому поводу буду делать? Сначала вот это. Отлично. А потом? Понятно. Что ж, приступаем».
***
Я наблюдаю всё это давно и в процессе. Люди следующего и после следующего поколения наблюдают из своих точек и видят, скорее всего, иначе.
Мне интересно — как?
Пишите своё мнение, аргументы, согласие или несогласие по адресу: katgift12@gmail.com. А я опубликую ваши соображения в нашей традиционной рубрике «Люди пишут письма».
