Настиной решительности Костя вовсе не обрадовался…
Не вдохновило Константина и её желание – побывать на том берегу.
Грести Костя не умел.
Хотелось покрасоваться перед девчонкой…
Надеялся, что Настя откажется от прогулки: лодчонка – так себе… ветхая, к тому же над прудом – тучи комаров…
Кислая улыбка тронула Костины губы:
- На тот берег?.. Что ж… Я счастлив исполнить любое ваше желание.
Срочно надо что-то придумать…
Пока соображал, – откуда-то приплывшая туча закрыла солнце.
Костя несказанно обрадовался.
Чтоб скрыть радость, озабоченно нахмурил брови:
- Да!.. Было бы очень славно: поплыть на тот берег… Вот только погода сегодня препятствует тому, чтоб я исполнил ваше желание: небо в тучах… того и гляди, – дождь хлынет. – С сожалением покачал головою: – Я так долго ждал этого дня… Но – нет. Я не могу подвергать вас такой опасности.
Настя удивлённо взглянула на небо:
- Дождь?.. Так мы успеем. А на том берегу есть рыбацкий шалаш.
-Шалаш?.. – озадаченно переспросил Костя. Тут же нашёлся: – А коли дождь окажется затяжным? Вы только представьте, как будет волноваться ваша маменька, ежели вы опоздаете с прогулки! Да ещё и явитесь домой – вымокшею под дождём.
- Каакой вы, Костя… – разочарованно протянула Настя.
- Какой же?
- Нерешительный… И – уж такой осторожный, что даже скучно становится.
Костя шагнул на берег, протянул Насте руку.
Она – словно не заметила… Сама вышла из лодки.
Константин усмехнулся:
- Скучный?.. Уж не намекаете ли вы на… горняка вашего?.. Неужто с ним вам было веселее? Я порой удивляюсь вам: и о чём можно говорить с ним… коли его неотёсанность за километр видна… Он вам рассказывал про шахту угольную?
Настя пожала плечами:
- И про шахту тоже… Должна вам сказать, – это интересно: глубина… и темно, лишь огоньки в шахтёрских лампах…
-Что же в этом интересного? Особенно – для такой девушки, как вы! Уголь, пыль… Уж не хотите ли вы сказать, что выйдете замуж за шахтёра?
Настя кокетливо опустила ресницы:
-Может, и выйду… Александр учится на горного инженера… И он влюблён в меня – без памяти. Представьте: он написал мне письмо – из этого своего… Огне… Огневого… или… Огнедарского, кажется… А маменька прочитала письмо. Глаше, нашей горничной, пришлось поить её валериановыми каплями.
- Не составляет труда – понять вашу маменьку. И… жаль, что вы… что вы заметили лишь чувства этого шахтёра. Поверьте, Анастасия Владимировна: в вашем окружении есть более достойные молодые люди, способные сделать вас счастливою.
- Сделать счастливою?.. Костя!.. Некоторые молодые люди не решились покатать меня на лодке…
- Ваша колкость неуместна, Настя: я забочусь о вашем благополучии.
Настя не обратила внимания на столь высокие Костины слова:
-А Саша… Александр, – он смелый. И – сильный.
-Здоровяк, – согласился Костя.
Он до сих пор помнил, с какою лёгкостью будущий горный инженер отбросил его от гимназиста Ильи Чепурина… В глубине души Костя был рад такому исходу дела… и даже благодарен студенту Горного училища, что так вовремя оказался рядом и разнял их с Ильёю. Неизвестно, чем закончилась бы эта драка: кулачищи у гимназиста – ровно булыжники, а ходить потом с синяками и расквашенными губами – хорошего мало…
- И уж точно: он не побоялся бы летнего дождя! – вызывающе бросила Настя.
-И увёз бы вас на шахту, – в тон ей заметил Костя. – Вы представляете себя – в шахтёрском посёлке? Представляете себя – среди шахтёров?
- Легко! Мне здесь всё надоело! И я с удовольствием уеду, – хоть в шахтёрский посёлок… хоть на край света.
- Непростительная опрометчивость. Объяснимая разве что вашей юностью, – заметил Костя.
… А у маменьки письмо Александра вызвало приступ мигрени.
Она ещё раз пробежала глазами письмо… Бессильно откинула голову на спинку кресла:
- Какой нахал!..
Как же не нахал!.. В конце письма совершенно бесстыдно приписано: целую.
Софья Никитична велела Глаше позвать Анастасию.
Настя вошла.
Маменька взяла со стола конверт:
- Это… что?
- Письмо, должно быть, – равнодушно взглянула дочка.
- Письмо… От кого?
- Да откуда же мне знать, маменька, от кого вы получаете письма! – с нескрываемой досадой ответила Настя. Они с Костей договорились встретиться, и уж пора было собираться… И почему маменька всегда – так не вовремя: с какими-то наставлениями, нравоучениями… с какими-то письмами!
- Я получаю?.. Письмо адресовано тебе.
-Мне? – Настя протянула руку за конвертом: – А коли мне, – зачем вы распечатали конверт и прочитали письмо?
- Не смей дерзить матери, негодная девчонка! Сейчас же рассказывай!.. Рассказывай, что за наглец пишет тебе письма? Признавайся: ты целовалась с ним?
- С кем, маменька?..
-С кем? – Софья Никитична задохнулась: – Глаша!.. Воды!.. Бесстыдница!.. С кем?.. Значит, он – не один?
Настя быстро подняла упавший конверт.
От Александра. Он говорил, что непременно напишет, – из своего Огне… Огнедарского.
Вскинула на маменьку глаза:
- А если я выйду за него замуж?
- Замуж?.. За него?
- Вы просто не помните, маменька. Александр – лучший студент Горного училища. Папенька часто о нём рассказывает.
- И ты… и ты…
- Я выйду за него замуж, – своенравно повторила Настя.
- Ты выйдешь замуж, – кивнула мать. – Ты выйдешь замуж за Марка Тимофеевича.
Марк Тимофеевич – сын Ольги Васильевны, маменькиной подруги.
- За этого недотёпу?.. Я лучше в монастырь уйду, чем стану его женою!
-Что лучше, – посмотрим. Я сегодня же поговорю с отцом.
Владимир Григорьевич не сразу понял, чем так разгневана Софьюшка…
Вместо того, чтоб велеть Глаше подать ужин, Софья Никитична ходила по комнате, сжимала руками виски:
- Эта своевольница и правда уедет с ним на какую-то шахту!
- О чём ты, Софьюшка?
Жена остановилась, негодующим взглядом окинула Владимира Григорьевича:
- А ты, Володенька, смотрю, – уж готов благословить единственную дочку?.. Это ты виноват! Ты позволяешь этой взбалмошной девчонке всё, что взбредёт ей в голову!
- Благословить?.. О чём ты, Софьюшка? – профессор Колесников решительно не понимал, почему – вместо ужина – Софье Никитичне вдруг захотелось поговорить о методах воспитания.
- А я требую! Я требую, чтобы ты сделал так, чтоб этого нахала отчислили из училища! Вот пусть и едет на свою шахту!
- Какого нахала, Софьюшка?
- А ты не знаешь!.. А ты – не знаешь?!.. Хорош отец, профессор Колесников! Ваша дочь целый год встречалась с этим… с этим – у тебя на глазах! Целовалась с ним! А ты не видел!
-Ты – про студента Калмыкова? – наконец догадался Владимир Григорьевич. – Александр – один из способнейших студентов. Из него получится отличный горный инженер. И могу сказать точно: они с Настей у меня на глазах не целовались.
- Не целовались?! И тебе от этого легче? Мне совершенно всё равно, что там получится из твоего способнейшего студента! Я не позволю, чтоб он увёз мою дочь на какую-то шахту… и сделал её своею домработницей! Я требую: он должен быть отчислен из училища! И Настя забудет о нём!
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Навигация по каналу «Полевые цветы»
