Родители… нашли невесту?..
У Насти перехватило дыхание…
Как хорошо, что не успела сказать Саше… Не успела сказать ему: я выхожу замуж за Костю…
Не сказала… Будто остановилась на самом краю пропасти.
И очень хотелось рассмеяться Косте в лицо: тебе родители невесту нашли?.. Совет да любовь, Костенька!.. Только знай: я раньше тебя замуж выйду!
Как хорошо, что есть Александр!
Да, маменька права: Саша простоват… Не умеет пользоваться столовыми приборами, неловок в обществе…
Но зато он сильный и надёжный.
За такого выйдешь – станешь любимою женою, которую муж будет носить на руках… и беречь – как зеницу ока.
Потому и поспешила пригласить Александра домой…
Потому и решилась…
Знала: это он в горном деле – самый умный студент. А с девушками…
Целовался впервые.
Что ж говорить о другом… – о самом сокровенном.
Конечно, ничего и ни с кем у него ещё не было.
Значит, легко будет... - сделать так, чтобы он ничего не понял… ничего не заметил.
Настя была уверена: всё произойдёт… И тут же – венчание, свадьба.
А пришлось выслушать его взволнованное признание:
- Я хочу, чтобы ты была моею невестой. Понимаешь?.. Чтобы ты была невестой моей, – прежде, чем станешь женою. Чтобы на сватовстве ты сказала мне: да… Чтобы ты была в подвенечном платье…
И – ничего не произошло.
Даром вышла к нему в одной рубашке.
-Я хочу, чтобы ты была моею невестой… – сказал Александр. Набросил на её плечики пуховый платок… И ушёл.
Ждать, пока он получит диплом горного инженера?..
Но – так хотелось выйти замуж раньше, чем Костя женится!..
А тут ещё Александр снова уехал на свою «Огнедарскую».
После Рождества у студентов Высшего Горного училища заканчивается теоретический курс, и до самого лета они занимаются разработкой и подготовкой к защите заданного дипломного проекта: для этого и разъезжаются по шахтам и металлургическим заводам.
Как же долго ждать!..
… Под руководством будущего горного инженера Калмыкова на «Огнедарской» проводились испытания подземной электрической откатки при помощи бесконечного каната.
Работали несколько дней и ночей. Из шахты Калмыков поднимался на короткое время: ещё раз просмотреть чертежи и расчёты.
А когда испытания были успешно завершены, мужики после подъёма устало расселись прямо на траве у самой шахты. Над степью занималась зоренька, - ровно нежилась в ковыльных волнах да в чабрецовом запахе… Александр Михайлович рассказывал шахтёрам, что на главном подъёме скоро предстоит установка электрической подъёмной машины.
Управляющий Колядин поставил бутылёк самогонки – в честь окончания столь важного дела. Гришка Бирюлин подмигнул мужикам:
- Расстарался Дмитрий Матвеевич! Самогонка – чище утренней росы! Аж пить жалко: так бы и любовался.
Алёха Лагутин серьёзно кивнул:
- Ты, Гришка, не переживай: любуйся, сколько душеньке твоей угодно. Мы сами выпьем, без тебя.
Нюра, жена десятника Палеева, собрала закуску: хлеб, сало… миску капусты-пелюстки, политой пахучим подсолнечным маслом.
Ефим Семёнов присвистнул:
- Ровно скатерть-самобранка развернулась! Пир на весь мир, мужики! Наливай!
Александр Михайлович выпил чарку, поднялся:
-Батя с матерью дома ждут.
Ефим отправился с ним: хотелось ещё послухать про подъёмную машину…
Поселковые бабы и девушки шли к утренней.
Калмыков почувствовал чей-то внимательный взгляд, оглянулся.
Девушка в длинной юбке и в простенькой голубенькой кофточке, в низко повязанной – до самых бровей – белой кружевной косыночке тоже оглянулась. Александр спросил Ефима:
- Это… чья ж такая выросла… черноглазая?..
Ефим проводил девушку взглядом, ухмыльнулся:
- Что?.. Хороша, Александр Михайлович? Это тебе – не в Екатеринославе! У нас все девки такие! Одна – краше другой!
- Как же зовут её?
-Понравилась?.. Натаха это. Черниковых.
Ефим обнял Александра, душевно запел вслед бабам:
Что отуманилась, зоренька ясная,
Пала на землю росой!
Что призадумалась, девица красная,
Очи блеснули слезой…
Должно быть, – выпитая чарка самогонки сказалась… И будущий горный инженер Калмыков подхватил:
-Я ль виноват, что тебя, черноокую,
Больше, чем душу, люблю!..
И вдруг осёкся…
Натаха…
Наталья Черникова.
Вот, значит, о ком говорили батя и мать…
А тёмно-карие глаза вдруг скрылись – за пролесковою синью…
Сегодня непременно надо дописать письмо Насте.
Ефим торжествовал:
- То-то же, Александр Михайлович! О том и говорю: увидишь… – вмиг голову потеряешь. Понравилась?..
Калмыков равнодушно бросил:
- Хороша. Бывай, Ефим Пантелеевич. Мне – домой.
Хороша…
Только лучше Насти – в целом свете нет.
Вечером отец с матерью переглянулись.
Маманя сдержанно укорила:
- Что ж… Ни разу не заехал к Черниковым.
- Для чего мне, мамань, заезжать к ним?
Батя повысил голос:
- А ты не знаешь, – для чего?.. Положено так! Проведать… про сватовство поговорить, – не за горами Петра и Павла.
-Бать! Уж сказано: к другой я намерен посвататься. К той, что сердцу люба.
Мать покачала головою…
Батя загремел:
- Знал бы!.. Знал бы, каким неслухом вернёшься с учёбы, – ни за что не отпустил бы тебя в этот Екатеринослав!
Александр спрятал усмешку, поклонился отцу:
- Спаси Христос, бать, – что отпустил: на «Огнедарской» край как нужен горный инженер.
- Мне с твоего инженерства!.. Коли мы с матерью тебе – слово, а ты в ответ – десять!
… Возвращались после утренней – Лизонька нарочно отстала от девушек… и Натальюшку удержала:
-С Ефимом Семёновым – это он был… твой инженер?
Наталья счастливо опустила ресницы:
- Он… Александр Михайлович.
- Красивый, Наташенька… – Лиза сдержалась, чтоб не высказать удивления… понимала, что растревожит Натальюшкину душу расспросами: отчего ж не подошёл к тебе… не проводил к церкви, не поздоровался даже…
А Наталья – в ожидании сватовства и венчания… в ожидании счастья – ничего не замечала…
Призналась подруженьке:
- Люб он мне… Не только за красоту люблю. Сердцем чувствую – душу его… Знаешь, Лизонька… – Наталья запнулась, щёки её вспыхнули маковыми лепестками… но всё ж договорила: – Всю жизнь любить его буду… Хочу… сына родить ему.
- Ну, и… Дай Бог, Натальюшка. Что ж: говорили вы с ним?
В тёмно-карих глазах затаилась ещё не ясная грусть:
- Лишь молилась о нём – все дни и ночи: в шахте что-то испытывали… какое-то устройство новое… Батянечка рассказывал.
Утром маманюшка отправила Марфу, работницу, на берег: бельё выполоскать. Улыбнулась Наталье:
- Не хочешь ли, дочушка, пройтись с Марфою? Прибрежной мяты набрала бы: батюшка любит, когда я в квас добавляю листья мятные.
Марфа поставила корзину с бельём у реки, взглянула на Наталью. Вздохнула сокрушённо:
- С Егором договорились… Ему нынче в ночную – в шахту… Вчера просил, чтоб я за курган вышла. Обещала я ему. Ждёт Егор…
Наталья поняла… Обняла Марфу:
- Так иди же, Марфуша, – коли ждёт тебя Егор.
- Белья вон… – полная корзина… Не успею.
- Сама справлюсь, – выполощу, – горячо заверила Марфушу Наталья.
-Ой, Натальюшка… Правда? – несказанно обрадовалась Марфа.
- Иди.
Марфуша убежала, – да так скоро… только мелькнула за ивняком светлая косынка.
Наталья подоткнула юбку, взяла из корзины льняную простынь.
А за спиною…
Показалось, – не шаги… не шелест травы расслышала… а дыхание.
Не оглянулась Наталья...
А сердце стучало: он...
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»