Александр ещё больше растерялся:
-Нет… Я – учиться. В Горном училище.
Девчонка ещё раз окинула взглядом его брюки и расшитую косоворотку, переброшенный через плечо пиджак. В больших синих глазах мелькнуло разочарование:
- Учиться?.. Ты… собираешься учиться?
- Собираюсь поступить в Горное училище, – кивнул Александр.
-Сюда трудно поступить, – равнодушно заметила девчонка. – И учиться тяжело.
Александр справился с волнением, усмехнулся:
- А ты здесь учишься?
- Ещё чего не хватало! – заносчиво фыркнула синеглазая девчонка. – Мой папенька – профессор Колесников. Поэтому я знаю, как студенты сдают экзамены. Не боишься?
- Чего же здесь бояться.
-Смеелый, значит, – протянула девчонка. – И откуда ж, отважный такой, приехал… учиться-то?
- Из-под Луганска я.
- Это… где шахты угольные?
- Да.
-Так ты шахтёр?
- Шахтёр. Выучусь, – горным инженером буду.
Подружка нетерпеливо окликнула её:
- Настя, ты скоро ли?
У Александра сердце забилось: Настя, значит…
А она с небрежно-снисходительною улыбкой бросила:
- Ну… учись, шахтёр.
И убежала.
Профессора Колесникова луганчанин в белой косоворотке с расшитым воротом не нашёл. Правильнее сказать, – не сильно и искал. А вступительные экзамены в Екатеринославское Высшее Горное училище сдал так, что потом преподаватели нарочно приходили посмотреть на первокурсника Александра Калмыкова – как на диво…
С Настей увиделись уже глубокой осенью.
Кружились редкие снежинки, и отчётливее чувствовалась горьковатая нежность опавших листьев.
Загрустил студент-первокурсник: уж не однажды снилась балка родная и багряно-жёлтые кленовые звёзды на речной глади… чистый и свежий запах угля снился…
Вышел после занятий – даже на мгновенье глаза прикрыл: так домой захотелось.
А навстречу шла… Настя?..
Уверенно стучала каблучками.
Быстрым и лёгким движением поправила выбившуюся из-под фетровой шляпки прядь светло-русых волос, улыбнулась:
- Я ждала тебя.
-Зачем? – не понял Александр.
Вопрос прозвучал не очень учтиво…
А Настя отряхнула снежинки с его студенческой фуражки, насмешливо покачала головою:
- Каакой же ты… шахтёр луганский. – Объяснила: – Захотелось увидеть тебя. А ты… не рад нашей встрече?
Александр вспыхнул:
- Рад… Настя. Очень рад.
Синие Настины глаза смеялись:
-Очень-очень рад?.. Тогда, может, пригласишь меня прогуляться в парке?
К завтрашним занятиям надо было подготовить сложный чертёж… Решить задачи по физике, и успеть выучить тему по богословию.
А столь важные дела вдруг отодвинулись – перед такой неожиданной и… желанной встречей… Александр склонил голову:
- Сделайте честь, Анастасия Владимировна.
-Я уж боялась… думала, – не согласишься: очень уж ты серьёзный. Папенька… профессор Колесников часто рассказывает о тебе… говорит, что ты – самый способный студент. А имя своё ты мне так и не сказал… в нашу первую встречу. Лишь от папеньки узнала, что зовут тебя Александром. Красивое имя… И тебе очень к лицу.
Настя хотела, чтоб они встречались каждый день. Приходилось объяснять – про чертежи и физику… Богословие, химию, горно-заводскую механику, геологию и геодезию.
Александр, как все студенты-первокурсники, ждал Рождественских каникул. Но перед самым отъездом в Луганск профессор Колесников предложил ему дать несколько репетиторских уроков по черчению – местным гимназистам, что собирались поступить в Горное училище:
- Чего ты там не видел, в своём посёлке! – убеждал Владимир Григорьевич студента. – Родителям письмо напиши. А остальное – вовсе не обязательно слушать, как по вашим балкам волки воют. Не лучше ли делом заняться. И заработанные деньги лишними не будут. Отец порадуется, что ты сам обходишься. Кстати: надо будет помочь с чертежами здешнему заводскому инженеру. Кузьмин обратился с просьбою ко мне, да мне некогда этим заниматься, а ты великолепно справишься. В оплате Павел Никифорович не поскупится.
Кому ж не хочется быть самостоятельным…
Отцу и матери Александр написал длинное и подробное письмо, из которого следовало, что в училище и в целом – в Екатеринославе без него никак не обойдутся…
И на этих первых зимних каникулах ещё случилось…
Не менее важное, чем все сложные чертежи и репетиторские уроки.
Случился самый первый поцелуй.
Гуляли в парке. Вечерело. Городские фонарщики зажигали фонари.
Настя сама поцеловала Александра. Будто поскользнулась… и случайно коснулась губами его виска.
И вдруг смело нашла его губы.
Потом перевела дыхание…
Взглянула в глаза:
- А ты?.. Теперь ты…
За свой неумелый… оттого такой неловкий поцелуй Александру было очень стыдно.
Настя поняла… Спрятала улыбку:
- Ты… первый раз целуешься?
Александр чувствовал, что краснеет…
Настя взяла его за руки:
- Я же вижу… ты – впервые.
- А ты?..
-Я?.. Так… Минувшею зимою у нас в гимназии был Рождественский бал… Мы танцевали с Костей Фроловым – он летом окончил мужскую гимназию… и нынче учится в университете, на юридическом факультете. А потом мы с ним ушли в класс… и там… Ой, Саша!.. Это было так давно! И – ни к чему вспоминать. Лучше скажи: понравилось ли тебе?
Понравилось ли…
Стыдно было – и от своего неумения… и оттого, что Настя – ещё гимназистка…
А ещё – казалось, что это должно было случиться по-другому…
Может, – простое мальчишеское желание её робости…
Не смелого и требовательного взгляда… а опущенных ресниц хотелось.
Предложил:
- Я провожу тебя домой.
Настя удивилась… и обиделась:
- Домой?.. Ты бы ещё сказал, что спать пора!
- Я обещал твоему отцу… я обещал Владимиру Григорьевичу, что к завтрашнему утру сделаю чертежи…
- Какой же ты скучный, Саша!
Настя пошла вперёд, и до самого дома молчала…
Дом профессора Колесникова – за высокими коваными воротами. Настя остановилась:
- Я тебе нравлюсь? Скажи: нравлюсь?
Таких синих-синих глаз… с такою пролесковой нежностью ни у одной девчонки нет…
И душою Александр не кривил:
- Нравишься.
- Значит, завтра мы встретимся. В десять утра. Ты будешь ждать меня у входа в Потёмкинский сад.
- В десять у меня урок черчения с гимназистом Лёвой Никитиным.
-Тебе важнее, чтобы гимназист Лёва Никитин научился чертить? Или – наша встреча? Я так ждала Рождественских каникул!.. Надеялась, что мы будем гулять с тобою… Думала, – ты из-за меня остался в Екатеринославе. А ты, выходит, из-за Лёвы Никитина не уехал на свою «Огнедарскую»?
- Из-за тебя. И Лёве обещал помочь. Слово своё держать надобно.
-Вот и держи своё слово. И – прощай. Меня ты больше не увидишь.
-Настя!..
Александр хотел удержать её за руку, но она убежала во двор.
А в первый день после каникул однокурсник Степан Авдеев таинственно подмигнул Александру… и подал белоснежный конверт:
- Держи, Калмыков. Тебе это.
Александр недоверчиво взглянул на конверт:
- От кого?
-А сам – неужто не знаешь?.. От кого же можно получить письмо, как не от дамы сердца?.. До чего же ты балбес, Сашка. Это бы – ладно… Да обидно, что ты – вот такая дубина стоеросовая – понравился Настеньке Колесниковой. Жаль, что не заметила Настя достойных парней, – Стёпка ударил себя в грудь кулаком, – а выбрала тебя. Жизнь порою так не справедлива.
Александр сложил конверт, опустил в карман: не читать же письмо при Стёпке!
А Стёпка не унимался, – полюбопытствовал:
- Что: так и не прочитаешь?
На лекции по Богословию Степан уютно устроился подремать.
Александр открыл конверт, развернул сложенный вчетверо лист:
-После занятий приходи к женской гимназии. Я буду ждать тебя.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»