И голос – единственный на свете… – от которого так счастливо билось сердце… и даже колени подкосились:
- Наташа…
Наталья быстро одёрнула юбку.
Александр отпустил Огонька попастись. Кивнул на босые Натальины ноги, негромко спросил:
- Вода не холодная?
-Солнышко греет, – несмело улыбнулась Наталья.
Он взглянул на тяжёлую простынь в её руках:
- Давай помогу?
Тёмные Натальины ресницы удивлённо взлетели:
- Я сама умею!..
- Я ж не говорю, что ты не умеешь, – усмехнулся Александр. – Я – про то, что мокрая простынь тяжёлая… Давай так: ты полощи, а я отжимать буду. – По-мальчишески, чуть застенчиво объяснил: – Я тоже всё умею… За годы в училище пришлось не только горному делу научиться… а и всему, что по дому надо: маманюшки и няньки рядом не было.
- Я сама, – повторила Наталья.
А полоскать бельё при нём стыдилась, – краснела под его внимательным взглядом…
Александр понимал, что ему надо уйти… А уходить отчего-то не хотелось. Не сдержался:
-Красивая ты, Наташа…
В тёмно-карих глазах – безмолвное… но такое счастливое и смелое признание:
- Для тебя…
Ох, Натаха-Наташка… Не надо бы мне говорить тебе этих слов…
-Парни заглядываются на тебя…
Наталья равнодушно повела плечиками.
- Неужто… никто по сердцу не пришёлся? – спросил… а сердце вдруг забилось…
Наталья заплела чуть растрепавшуюся косу, перебросила её за плечо. Подняла глаза:
- Тебя я жду.
Александр вспыхнул…
И надо было поговорить с Натальей…
И не знал, какие слова сказать ей в ответ, – чтоб не ранить сердце её… чтоб не затуманило глаза неожиданное горюшко девичье…
Да где ж найти слова такие.
Сказал просто:
- Меня не жди.
Встрепенулись бровки крылышками… и слетелись удивлённо…
-Меня не жди, Наталья, – повторил Александр. – И не думай обо мне. Я другую люблю.
Губы её дрогнули в недоверчивой улыбке:
- Другую?..
Александр ломал в пальцах стебелёк прибрежной мяты:
- Знаю, Наташа… Знаю, – о сговоре отцов наших. Поторопились они… – когда уж и день сватовства назначили. Потому и говорю: ты не жди… И – прости… не держи сердца: не судьба нам – рядом, одной дорожкою, идти.
Не судьба нам…
Заросший мягким клевером берег всколыхнулся у Натальи под ногами…
И небушко ясное стремительно, безнадёжно темнело, – будто утро ночушкою сменилось…
И в груди заболело – оттого, что вдруг не хватило воздуха…
Александр встревоженно поддержал её:
- Прости, Наташа…
То ли трава прошелестела… то ли в чуть слышном её дыхании – безотрадная горечь:
- Мне… свет без тебя не мил…
Он бережно сжал её ладонь:
- Пройдёт это… Встретишь того, кто полюбит тебя… больше жизни полюбит. И ты непременно полюбишь его. Забудешь меня.
-Не забуду…
-Другую люблю я, Наташа. Одну её люблю – все эти годы. Диплом получу – свадьбу сыграем. Она так ждёт нашей свадьбы…
-Счастливая… – сквозь непролившиеся слёзы прошептала Наталья.
Александр взял её руки в свои:
- Да оглянись же ты! Вокруг себя посмотри!.. Сколько парней ждут хоть одного твоего взгляда! И ты счастливою будешь… Самой счастливой.
- Без тебя не буду… Хоть не сбылось у нас… – лишь ты мне люб. И иного счастья мне не надо.
-Наташа!..
- А ты… будь счастлив со своею суженой.
Александр взял Огонька за поводья, вскочил в седло.
Уехал за дальний курган.
Лежал в диких колосках, прислушивался к звону воды в недалёкой кринице, – пока не встрепенулись над степью огненно-красные крылья заката.
Надеялся, – после разговора с Натальей полегчает на душе: сказал ей, чтоб не ждала сватов… чтоб забыла. Убеждал себя, что всё правильно сделал.
И – не верил, что забудет его Наталья…
Дома батя с Черниковым пили самогонку – за поставку угля на Мариупольский металлургический завод.
Петро Степанович обернулся:
- А вот и инженер наш! Садись, Александр Михайлович! – Кивнул бате: – Распорядись, Михайло Андреевич, – пусть Анна Захаровна ещё чарку подаст: за Мариуполь-то!.. Неужто не выпить горному инженеру!.. Да и поговорить – самое время.
Батя разлил самогонку по чаркам, согласился:
- Поговорить, Петро Степанович, – самое время… Про детей наших… про свадьбу, – чтоб всё, как положено… Чтоб – как мы… как отцы наши… да деды-прадеды. За это и выпьем… – Взглянул на Александра: – Чтоб разговор легче пошёл.
Выпили.
Черников подвинул Александру миску с квашеной капустой:
-Ты закусывай, Александр Михайлович. Такой капусты, как у Анны Захаровны, матушки твоей, во всём посёлке не попробуешь. И… твоё слово – первое: когда сватов-то ждать? Наташка… Наталья лишь тобою дышит.
Батя налил по новой:
- За Наталью Петровну. Спаси Христос, Петро Степанович: вы с Марьей Даниловною славную дочушку вырастили, – другой такой в целом свете не найдёшь.
- Так и сын ваш – вон какой молодец. Давай – за детей… И – чтоб внуков дождаться.
Отец и Черников выпили.
Александр чарку не поднял.
Петро Степанович окинул его взглядом:
- Что ж молчишь, Александр Михайлович?
- Скажу. Виделись мы нынче с Натальей Петровной.
Батя нахмурился… В глазах – тревожная догадка.
-Виделись?.. Ну, и хорошо, что сами всё решили! – одобрил Черников. – Наше дело – благословить.
-Ты… подожди, Петро, – остановил отец Черникова. – Взглянул на сына: – И… что ж решили – сами-то?
-Я сказал Наталье Петровне, чтоб не ждала от меня сватов.
Черников густо побагровел…
Как-то сразу понял сердцем смысл этих скупых слов.
Помолчал.
- Что ж… По твоему слову и будет. Хорошо, что не стал кривить душою…
А батя грохнул кулаком по столу:
- Не смей отцу перечить! Говорено уж! Это ты на шахте – горный инженер! Там и будешь… решать да распоряжаться! А в остальном – будь добр помнить, что у тебя есть родители! И наша воля – чтоб ты женился на Наталье!
- Напрасно ты так, Михайло Андреевич, – усмехнулся Черников. Наша с тобою воля – не их счастье. – Безысходно-горькая обида слышалась в словах Петра Степановича: – Лишь одно скажи, Александр: чем не пришлась тебе по сердцу дочка моя?
-Всем хороша Наталья Петровна. Да другую я люблю. Ей обещал, – что женою моей станет.
Петро Степанович сжал рукою лоб:
- Об чём же здесь говорить… Думалось так… а вышло – иначе. По-всякому в жизни случается. –Тяжело поднялся из-за стола: – Про дела, Михаил Андреевич, завтра поговорим: нынче устал я… – Опустил руку на плечо Александра: – За Наталью – спасибо… Что не сделал её несчастною – женитьбой без любви…
… Софья Никитична с беспокойством приглядывалась к дочери.
От внимательной матери разве ж укроется!..
Настенька побледнела… К обеду не выходит. Даже пирог с грибами – Глаша испекла его, чтоб порадовать Анастасию Владимировну… – оставил её совершенно равнодушною…
Дождалась Софья Никитична, чтоб Владимир Григорьевич в училище уехал. Не хотела при нём говорить с дочкой: похоже, дело – исключительно женское… И ни к чему Володе лишние тревоги: мало ли хлопот доставляют ему великовозрастные шалопаи в училище!.. Не все ж студенты такие, как Саша Калмыков!..
Вошла в комнату дочери. Приподняла за подбородок Настино лицо:
-Рассказывай.
Настя попыталась беспечно улыбнуться:
- О чём, маменька?
- Смотри в глаза матери! И – рассказывай. Всё, без утайки. Это… с ним у вас… с Александром?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Навигация по каналу «Полевые цветы»