Спойлер – существует. Но представляет собой совершенно не то, что чаще всего предлагается под этим названием в поп-психологических пабликах.
Этот текст написан по реальным материалам обобщенных клиентских случаев.
Психосоматика – направление в медицине, а затем и психологии, которое изучает влияние психологических факторов на возникновение и развитие соматических болезней. В таком качестве оно возникло очень давно: уже у Цицерона можно найти ряд замечаний о связи эмоциональных реакций и болезней.
Сегодня это понятие на слуху, интерес к психосоматике то повышается, то затухает, но в целом как будто бы все в курсе, о чем речь. Если попросить любого человека объяснить, что это такое, он скажет примерно так: это когда психологические переживания вызывают болезни. То самое расхожее «Все болезни от нервов».
И это нормально – никто не обязан разбираться в довольно узкой и очень специфичной области знания, не являясь специалистом.
Плохо то, что некоторые «психосоматологи» понимают свою область примерно так же.
Такое упрощенное понимание приводит к ряду искажений и нереалистичных ожиданий от психотерапии: по словам таких специалистов выходит, что для устранения заболевания нужно только найти связь между психологической проблемой и физическими симптомами, осознать, какой психологический триггер вызвал заболевание, и болезнь уйдет.
Я даже не буду касаться самых чудовищных в своей безграмотности авторов типа Луизы Хей и прочих составителей «справочников» и таблиц типа «болит горло – потому что ты не можешь что-то говорить, болят ноги – не выходишь из какой-то ситуации» и тп. Такие гиперобобщения имеют отношение разве что к магическому мышлению, но никак не к психологии и психосоматике.
Но и без них достаточно сложностей.
Психосоматические заболевания имеют абсолютно индивидуальный «дизайн», точно так же, как чисто соматические. Диабет Васи и диабет Маши – два разных диабета, потому что Вася и Маша имеют разные пол, возраст, вес, гормональный статус, букет коморбидных заболеваний и причины диабета.
И психосоматическая симптоматика возникает у каждого человека по его собственной «выкройке», паттерну, включающему врожденные особенности его психики, характеристики нервной системы, вероятные нейроотличия, сложившийся характер и стиль личности, привычные и предпочитаемые психологические защиты, характер и обстоятельства раннего развития, полученные травмы и тд и тп.
Поэтому у наших друзей Васи и Маши при похожих психологических проблемах могут быть очень разные психосоматические проявления: например, у Васи будут болеть почки, а Маша будет не вылезать из бронхитов.
Задача специалиста здесь – не типологизировать, не выбрать нужный вариант из какого-то перечня и дальше чесать по схеме, а изучить, как сложился конкретно этот уникальный рисунок психосоматического заболевания у вот этого живого человека.
Это очень сложно, умеют единицы, и терапевту стоит всегда помнить о том, что любое найденное соответствие – всего лишь гипотеза, а не истина, даже если он в восторге от своего открытия. Гипотеза может быть очень правдоподобной, но и настолько же далекой от реальности.
Терапевт, не умеющий отказаться от красивой, стройно, логичной, милой его сердцу гипотезы, будет бесконечно мучить клиента, пытаясь втиснуть в рамки своей теории. Хорошо, если клиент в ладах со своей агрессией – тогда он довольно быстро разозлится и уйдет, не понеся значительного ущерба.
Но случаются и очень печальные исходы: годы мучений, травматизация, усугубление симптоматики вместо облегчения.
Психосоматика и психоанализ
Я рассматриваю психосоматику с точки зрения психоаналитической концепции, мне близка конверсионная модель Фрейда: соматический симптом возникает, когда психика не справляется с переживанием своими ресурсами.
Есть некий внутрипсихический конфликт, на данном этапе он не может быть разрешен в психическом пространстве – и тогда он конвертируется в телесный симптом, то есть тело берет на себя ту работу, которую не смогла сделать психика.
К сожалению, в связи с этим в работе не имеющих достаточной концептуальной базы «психосоматологов» есть еще одна проблема: даже если гипотеза оказалась верной, и психологическая причина заболевания определена, работа с ней у многих сводится к «прощению», «отпусканию», писанию писем – тем, кто когда-то обидел, или самому себе, а также к рисованию образа чувства или болезни, локализации их в теле (особенно опасное занятие!) и попыткам как-то победить их в своем воображении.
Абсолютно не хочу обидеть коллег, работающих в направлениях эмоционально-образной терапии, нарративных практик, арт-терапии и других, использующих упомянутые методики – вообще-то они прекрасно работают. Я и сама их использую.
Проблемы начинаются, когда эти прекрасные МЕТОДИКИ пытаются использовать как МЕТОДЫ.
Методика – локальный инструмент, алгоритм, который мы используем для работы с клиентом в соответствии с гипотезой, общей концептуализацией случая, целями терапии, пониманием особенностей личности клиента и знанием, какие психологические защиты он склонен использовать.
Методика – конечный пункт, до него нужно еще дойти в результате долгой работы в рамках того метода, которым владеет специалист.
То есть в начале работы мы строим гипотезу – а в конце используем методики типа писания писем, локализации чувств в теле и разговоров с образом своего горя. Посередине должно быть много-много работы, для которой нужны другие инструменты выбранного специалистом метода.
Когда специалист пытается пропустить это «посередине», то даже если его гипотеза о психологической причине заболевания верна, ничего не получится.
Почему так?
Потому что клиенту мало услышать гипотезу о психологической причине болезни от специалиста. Чтобы терапия работала, ему нужно не услышать, а самому прийти к осознанию этой причины, прожить этот путь и психикой, и телом, то есть совершить ту работу, которую тело и пыталось сделать раньше так неуспешно, что это привело к болезни.
К методикам писем, прощений, отпусканий и рисований можно приступать, когда клиент наполнил это действие СМЫСЛОМ – тогда сработает практически любая из них.
А иначе никакая не сработает. Потому что сами по себе они смыслом не наполнены, это только форма, оболочка, наполнить их – задача терапии.
Клиент не обязан видеть и знать эту разницу. Специалист, работающий с людьми – обязан.
Кто виноват и что делать
Есть и другая частая опасность: поиск причин незаметно перетекает в поиск виноватых, причем в роли виноватого неизбежно оказывается клиент.
«Постарайтесь простить/отпустить/сепарировать/забыть свою маму/папу/партнера/обиды/МарьИванну/черта лысого, тогда все пройдет!».
Когда я слышу или вижу ролики и тексты с таким посылом, даже гораздо более мягко выраженным, хочется рвать, метать и еще раз переписать пресловутый закон об оказании психологической помощи в сторону максимального ужесточения.
У человека может не получиться простить. Или он НЕ ХОЧЕТ прощать – и имеет право. И нет, это не значит, что в таком случае психосоматический симптом никогда не уйдет.
Еще из особенно красивого – «Дети болеют, потому что берут на себя проблемы родителей». Это уже прямое обвинение, никак иначе не назовешь – и кстати, если вам психолог говорит что-то подобное с порога, на первых сессиях, едва-едва познакомившись с основными фактами вашей биографии, – просто разворачивайтесь и уходите.
Не потому, что это неправда (детские болезни действительно часто бывают конверсией симптомов неблагополучия всей семейной системы). А потому, что если специалист не понимает, что такие прямые сообщения никогда не сработают – он не сможет помочь.
У него может появиться подобная гипотеза, но сообщать ее как неоспоримый факт, не понимая, что это может лишь ранить – свидетельство непрофессионализма.
Это не работает вот так прямолинейно: обнаружили, что болезнь ребенка – это следствие, допустим, конфликта родителей, родители быренько как-то исправились, и ребенок перестал болеть.
Но на деле клиенты специалистов, называющих себя психосоматологами, довольно часто сталкиваются с таким подходом: ну, причину мы выяснили, теперь все понятно, а значит, точно пройдет! Как не прошло? Это вы плохо старались прощать и отпускать, старайтесь лучше! Напишите еще одно письмо, представьте еще один образ, расскажите, в каком месте вы ощущаете вашу злость и тд и тп, см. выше.
Человек начинает чувствовать себя виноватым и неправильным. Надо ли говорить, что эта мнимая ответственность за то, чего он сделать был не в состоянии, многократно ухудшает ситуацию.
Я написала этот текст, чтобы люди, обращающиеся к психологам, знали: обнаружение, что возможно, у соматического заболевания есть психологические причины – это начало пути, старт психотерапии, а не ее финальный этап. И если ваш специалист не торопится дать простые инструкции – это хороший специалист. Он не пытается затянуть процесс, он действительно хочет помочь.
Автор: Наталья Калиниченко
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
