Один из моих читателей недавно заявил, что мы живем в самую мирную эпоху в истории. Это очень смелое утверждение, и я, как Оби-Ван Кеноби, скептически отношусь к крайностям. За тысячи лет записанной истории, неужели мы действительно никогда не жили так хорошо?
В духе справедливости, я решил, что мы должны рассматривать только относительно крупные, хорошо задокументированные общества — то есть никакого сравнения между современным Чикаго и идиллическим островом в Тихом океане, где живут 300 человек. Я также решил сравнить ведущие общества того времени (например, современный индустриальный мир с Римской империей или Китаем времен династии Сун), а также рассмотреть глобальные масштабы — может быть, Италия сегодня безопаснее, чем 2000 лет назад, но Венесуэла — нет.
И, наконец, что мы имеем в виду, когда говорим о мире — Войну? Преступность? Общее чувство удовлетворенности миром? Я рассмотрю все эти аспекты.
Без лишних слов, давайте начнем анализ!
Война
В Западной Европе можно смело сказать, что война — это пережиток прошлого. Конфликты к западу от Варшавы стали немыслимыми. По сравнению с веками постоянных конфликтов, которые определяли европейскую историю, или с мировыми войнами, становится очевидно, что Западная Европа переживает свою наименее милитаристскую эпоху.
Возможно, заслуга принадлежит ЕС; возможно, это память о Второй мировой войне и успешных восстановительных усилиях после нее; возможно, это связано с тем, что почти каждая европейская страна сейчас является демократией.
В остальном мире ситуация гораздо сложнее. Даже США не переживают эпоху исторического мира; их участие в Ираке и Афганистане привело к тысячам жертв войны в стране, которая исторически придерживалась изоляционизма.
И за пределами богатых стран конфликт по-прежнему существует. В Африке в последние годы было много крупных конфликтов (война в Тыграе, войны в Ливии и Судане, кризис с Боко Харам, исламистские восстания в Алжире, Вторая Конголезская война), конфликты такого масштаба, которые были бы немыслимы до европейской колонизации.
Профессор политологии Тулейнского университета Кристофер Феттвейс писал в 2012 году триумфально о конце войн:
«Сегодня государства защищены от уничтожения или поглощения своими соседями. Завоевание умерло. [...] Доказательства того, что "война почти перестала существовать", как выразился политолог Джон Мюллер, очевидны на всех континентах».
Он даже был оптимистичен в отношении арабской весны, которая тогда только начиналась:
«Хотя пока слишком рано говорить о судьбе движения арабской весны, несомненно, значимо, что первые тираны, павшие в Египте и Тунисе, почти не сопротивлялись».
К сожалению, это не оказалось значимым.
Арабская весна привела к разрушительным беспорядкам и насилию по всему региону, включая гражданские войны в Сирии, Ираке, Ливии и Йемене. Талибан захватил Афганистан, Египет заменил тиранию на новую тиранию, Палестина и Израиль снова в смертельном конфликте; а завоевания вновь вернулись в Украине и России. С учетом всех обстоятельств, оптимизм 2012 года кажется сильно переоцененным.
Экономист Макс Розер создал замечательный график, показывающий распространенность и смертность от войн с позднего средневековья, и мне кажется, что наш современный период не особенно исключителен, за исключением очень краткого и резкого снижения насилия, начавшегося вскоре после геноцида в Руанде.
Холодная война закончилась; Россия была слишком занята собственным крахом, чтобы кого-то завоевывать; Китай был занят подачей заявки на вступление во Всемирную торговую организацию; на Ближнем Востоке было относительно мирно между войной в Персидском заливе и Ираком/Афганистаном. Все это было исторически мирным периодом — но он длился всего около 10 лет, статистический всплеск, и к настоящему моменту мы уже вернулись к обычным уровням насилия.
Преступность
Достоверные данные о преступности в средневековье практически отсутствуют. У нас даже нет надежных оценок численности населения средневековых обществ. Как отмечает историк Сара Батлер:
«Неизбежный вывод заключается в том, что нельзя сделать значимые выводы о масштабах насилия на основе таких разрозненных источников».
Общий научный консенсус заключается в том, что преступность была выше в средневековой Европе, чем сегодня, хотя, возможно, не значительно. Уоррен Браун пишет:
«Все это говорит о том, что, хотя большая часть США или ЕС испытывает значительно меньше насилия, чем большая часть Англии XIII века, некоторые городские жители в США и некоторые обитатели России сталкиваются с примерно таким же уровнем насилия. А некоторые части Англии XIII века переживали насилие, не сильно отличающееся от того, что встречается на Западе сегодня».
Иными словами: крупные города в США или России столь же опасны, как средневековая Англия, а более безопасные части средневековой Англии, вероятно, были примерно так же безопасны, как средний город во Франции или Англии сегодня. И при этом нужно помнить, что хотя лучшие данные касаются городов (благодаря регистрации гильдий, подушным налогам и централизованному ведению записей), очень немногие люди тогда жили в городах.
Современные общества сильно урбанизированы, большинство из нас живет рядом с десятками или сотнями тысяч других людей, но подавляющее большинство людей в древнем мире были фермерами, живущими в очень небольших сообществах, что-то вроде сегодняшних деревень или поселков. Бандиты, конечно, патрулировали сельские дороги в поисках торговцев и паломников, но можно представить, что мелкие преступления были чрезвычайно редкими в таких небольших сообществах, возможно, даже реже, чем в крупных городах сегодня.
Что касается причин резкого снижения преступности, это тема для отдельной книги, но можно отметить такие факторы, как повышение уровня образования и среднего благосостояния (преступление становится более рискованным, когда есть что терять); ведение учета (удостоверения личности, камеры видеонаблюдения и т. д.); и функционирующая правовая система (немногие средневековые города имели эффективную полицию, а наказания были, как правило, мягкими за любое преступление, кроме убийства, из-за отсутствия тюрем).
Я бы с удовольствием рассмотрел этот вопрос для неевропейских обществ, но я не знаю источников, которые могли бы позволить это сделать, особенно для таких мест, как Африка и Америка, где письменные записи были редки в древние времена. Что касается Китая и Ближнего Востока, можно сказать, что уровни мелких преступлений сегодня довольно низкие (значительно ниже, чем, например, в США), так что маловероятно, что они были намного ниже в прошлом.
Более широкое понимание мира
Назовите меня хиппи, но я думаю, что мир — это не просто отсутствие ножевых ранений. Мир — это также состояние целеустремленности и спокойствия; это отсутствие стресса, страха и экзистенциальной тоски. Именно по этому более широкому определению мира, на мой взгляд, современный индустриальный мир терпит неудачу.
Индустриальная и цифровая революции сократили количество времени, которое мы тратим на тяжелый труд; даже такие, казалось бы, ручные профессии, как автомеханик, включают в себя столько же работы с компьютерами, сколько с ключами и гаечными ключами.
Но я не уверен, что ключ к человеческому счастью заключается в том, чтобы проводить 2 часа в день в машине, 8 часов за ответами на электронные письма и подготовкой презентаций, а затем 3 часа за просмотром социальных сетей. Современность сделала жизнь проще — но более простая жизнь не значит более лучшая.
Большинство из нас хорошо осознают, насколько хуже была жизнь древних людей, например, отсутствие политической свободы; но мы плохо умеем ценить преимущества их образа жизни.
Люди в Европе, Китае или Перу 1000 лет назад были гораздо ближе к природе (представьте себе, как выглядели звездные неба в древней Флоренции или Пекине!); у них были глубокие связи с семьями, они хорошо знали своих соседей; они были в лучшей физической форме; они не беспокоились о созданных человеком изменениях климата, терроризме, стрельбе в школах, пробках или срочных рабочих письмах в 10:37 вечера в пятницу.
Верно, что многие из тех мирных аспектов жизни древних людей сопутствовали отсутствию свободы. Не нужно было искать квартиру, потому что у вас был один и тот же арендодатель на всю жизнь; не нужно было беспокоиться о рынке труда, потому что вы занимались той же работой, что и ваш отец, дед и прадед; не нужно было страдать от экзистенциальной тревоги, потому что Христос/Мухаммед/Конфуций уже объяснили вам ключ к хорошей жизни, и вас воспитывали так, чтобы вы никогда не сомневались в этом.
Но я не здесь для того, чтобы спорить о том, были ли древние люди более свободны, чем мы; я здесь, чтобы задаться вопросом, жили ли они более мирной жизнью, и во многих отношениях, я думаю, что да. Возможно, их жизнь была медленнее, скучнее, беднее и, возможно, даже более жестокой; но в ней также была красота и повседневная гармония, которые мы сегодня с трудом можем себе представить.
Человеческое счастье не началось в 1920-х, и ошибка думать, что тысячи лет человеческого опыта можно так легко сбросить со счетов, как мы часто делаем по отношению к древним людям. «Разве все не умирали от холеры, голода или войн? Разве всех не казнили за шутки про церковь или сюзерена? Разве не отрубали руки за кражу буханки хлеба?»
Древняя жизнь, безусловно, имела свои серьезные проблемы, но правда в том, что большинство наших предков не работали по 15 часов в день и не проводили свою жизнь в беспросветной нищете. Они наслаждались хорошей едой и напитками, шутили, занимались сексом, ходили в походы, показывали своим детям бабочек, останавливались, чтобы полюбоваться красивыми зданиями, пели в полях и вообще жили полной, осмысленной жизнью.
Мы должны гордиться тем, что живем в обществах с относительно низким уровнем преступности и конфликтов. Мы могли бы гордо заявить об этом, но я предпочитаю, чтобы мы оставались смиренными и вдумчивыми, и чтобы мы обдумали, как можем сделать нашу жизнь еще более мирной, заимствуя ценные уроки из прошлого о том, как этого добиться, принимая во внимание, что, возможно, индустриальный модернизм слишком далеко увел нас от корней благополучия.
Не обязательно возвращать феодализм или гладиаторов, чтобы оценить преимущества традиций, сообщества, природы, физической активности и городов, построенных для пеших прогулок, а не для вождения. Есть много вещей, которые я хотел бы привнести из прошлого в настоящее, чтобы сделать мир более мирным — а что бы привнесли вы?
