Предопределённость – странная штука. Вроде бы ты о ней знаешь, понимаешь, чем всё закончится, но здесь и сейчас ты готов драться и действовать так, как будто бы ты понятия не имеешь, что всё уже решено и что ждёт тебя в будущем. Довольно противоречивое ощущение, не находите? Зачем что-то предпринимать, учитывая, что конечный результат известен заранее? Не проще ли сломать логику бытия и просто отдаться на волю течения? Хм… а если именно такие действия и приведут к запланированному финалу? Попробуй тут угадай.
Иногда Алексея прямо подмывало посмотреть, что будет, если он здесь и сейчас опустит руки. Пуля сама по себе пролетит мимо него? Или растревоженный манекен внезапно потеряет из вида стоящего прямо перед ним человека? А если нет? Будущее изменится? Тогда он исчезнет, но вместе с ним исчезнет всё то, хорошее, что уже есть в его жизни. Тот ещё выбор.
Пока что Плетнёв решил, что соблюдать здоровые меры предосторожности – самое лучшее, что можно предпринять.
Довольно быстро, короткими перебежками, прикрываясь за остановившимся навеки автотранспортом, они достигли другой стороны улицы. Все манекены, из тех, что они смогли приметить, остались по правую руку. Пока всё шло нормально. Но только до того момента, как, заглянув в запылённые окна вокзала, они смогли рассмотреть группу застывших в кататонии существ. Служебный вход, выбранный ими изначально, как способ проникновения внутрь, тоже оказался заполненным манекенами, только эти ещё и подёргивались, что не сулило ничего хорошего.
- Вроде стоят не плотно, - прошептал Гранин.
- И что ты предлагаешь? - возмутился Плетнёв. - Проскочить между ними? Между капелек дождя и не намокнуть?
- Ну…
- Нет! – отрезал Алексей.
Он по своему опыту знал, что Манекены хоть и медлительные в своём обычном состоянии, но цепляются так, что хр*н отцепишь. А зацепится один, даже если ты его убьёшь, бежать с такой гирей будет несподручно, а там и другие подоспеют. Навалятся толпой и поминай, как знаешь, как говорила его бабка.
А тут получалось, что Гранин, во что бы то ни стало, хочет, чтобы они с ходу влезли в осиное гнездо, не потревожив ни одной осы. Мёдом ему там что ли намазано! Алексею это не нравилось, да и Василий всем своим видом показывал, что материала, как он его понимал, учёными собрано выше крыши, и пора бы уже и честь знать. Обещанные Комитетом деньги, конечно, его манили, гонорар обещал быть далеко нескромным, но на тот свет их с собой не утащишь.
Пришлось собраться и обдумать дальнейший план действий. Гранин аж сгорал от нетерпения, так он хотел попасть внутрь, чтобы самолично зафиксировать поведение стада и записать его шёпот в непосредственной близости для дальнейшей расшифровки. Что там было расшифровывать – не понятно. Ярослав меньше, но тоже демонстрировал глубокий учёный зуд.
Проведя небольшую разведку местности, вскоре они обнаружили подземный переход, который, по логике вещей должен был вести внутрь основного здания вокзала. Вероятный путь проникновения заметил Василий. Исходя из близости к вокзалу, он предположил, что тот должен вести внутрь последнего. По крайней мере, так это устроено на Комсомольской площади в Москве.
Стараясь не шуметь, Алексей кулаком в перчатке погрозил обоим туристам, они стали спускаться по каменным ступеням.
И здесь уже не было даже того рассеянного дневного света или даже сумерек, что царили наверху, тьма была кромешной. Можно было бы включить фонари, но тогда вероятность наткнуться на манекенов возрастала в разы, так как одному богу было известно, как они поведут себя, раздражённые искусственным светом. Поэтому они дружно надвинули на глаза приборы ночного видения.
Всё вокруг приобрело палитру чёрно-белого телевизора, но зато всё было видно, почти как днём. Перед ними открылся широкий подземный переход, в стенах которого можно было заметить двери, скорее всего во вспомогательные помещения. На полу распластались тела людей рядом с большими сумками и чемоданами – должно быть, кто-то из них шёл на вокзал, кто-то наоборот только-только приехал и покидал его. Манекенов пока заметно не было.
Но первое, что бросилось в глаза, когда они спустились это тяжёлая металлическая дверь, которая когда-то очень давно начала подниматься из паза в полу, но так и остановилась, выдвинувшись на какие-то двадцать-тридцать сантиметров.
- Походу сработала система защиты по типу той, что в нашем метро установлена, - совсем тихо произнёс Василий. – На случай ядерного удара.
- Видимо она не была автоматической, или механизм не проверяли и не ремонтировали, раз он дал сбой, - согласился Алексей, и перешагнул застрявшую в полу дверь.
Гранин перешагнув, присел и оценил её взглядом.
- Тут интересно другое, - сказал он, - не просто же так местные жители её поставили, видать были причины.
Он поднялся, спросил:
- Никого?
- Никого, - подтвердил Плетнёв, имея в виду манекенов, - идём дальше.
Метров через пятьдесят им пришлось свернуть в правое ответвление.
Ближе к ступеням, которые вели наверх, им пришлось перешагнуть ещё через одну дверь, которая застряла аналогичным образом, едва показавшись из пола. Интересно было бы узнать, что было бы с людьми, если бы подземный переход всё-таки успел закрыться? Как долго они смогли бы оставаться в живых, было ли у них с собой достаточно еды и воды? Когда бы они начали смотреть друг на друга волками и видеть в своих соседях по несчастью источник белка? С другой стороны, судя по тому, что они наблюдали, воздействие было настолько мгновенным, что лишь у малого количества людей было время хоть что-то осознать. Может, оно и к лучшему. То, как люди могут вести себя, будучи доведёнными до крайности, иногда и словами описать сложно.
Через пару минут их головы уже возвышались над уровнем пола, они находились в зале ожидания. Присев за длинными рядами кресел, они решили осмотреться. Зал ожидания был полон пассажирами, так и не дождавшимися своего рейса, и среди них было много детей, что заставило Алексея поморщиться. Дети – святое, и тот, кто сотворил такое, настоящий изувер, какими бы мотивами он не руководствовался.
- У тебя прям на детях какой-то пунктик, - прошептал одними губами Василий.
- У тебя есть дети?
- Нет.
- А я за своих готов мир наизнанку вывернуть.
Присев на одно колено, Алексей снял ПНВ и осмотрел помещение невооружённым глазом. Нет, здесь хоть и было светлее, тусклый свет проникал сквозь запылённые окна, но всё равно без ПНВ толком разобрать обстановку было трудно. Он вновь надвинул на глаза окуляры, включив питание, и тут же жестом приказал всем замереть, указав рукой в направлении дальнего угла.
Это были манекены. Группа из нескольких особей, что столпились в кучу и так и стояли в углу, ни на что не реагируя. Благо они находились метрах в тридцати от них. Стоят, не двигаются. Странно, другие, что снаружи, изредка дёргаются, меняя позу, а эти, вроде как, не реагируют ни на что и стоят плотно так, будто их согнали в угол специально.
Кто-то осторожно постучал Алексея по плечу. Обернувшись, тот обнаружил перед собой Василия.
- Думаю, проскочим через выход из зала, - практически одними губами проговорил он. – В соседнем зале вроде никого.
Алексей размышлял. Щёлкнув переключателем, он перевёл окуляры в режим тепловизора и посмотрел в сторону группы застывших существ – никакого отсвета, почти никакого. Холоднокровные они что ли? Надежда была маленькая, вдруг, стена будет иметь другую тепловую сигнатуру, но нет, всё бес толку. Значит, увидеть тех, что могут скрываться за стенами, тоже нельзя. Идти придётся практически наугад.
- Пошли! – Алексей привстал и тихой походкой двинулся по проходу между креслами, время от времени переступая засохшие тела, остальные пошли за ним, стараясь идти след в след.
Менее чем через минуту, он поравнялся с группой манекенов в углу. До них метров пять-шесть. Он остановился и вгляделся в них – никакого движения.
Звук металла по гранитному полу разлетелся по помещению звонким предательским эхом. Алексей обернулся, чтобы увидеть, как Ярослав пожимает плечами, признавая свою вину, а по полу, описывая дугу, катился какой-то стакан, выпавший из задетой учёным сумки.
Все застыли как вкопанные, затаив дыхание. Алексей перевёл окуляры ПНВ на группу манекенов.
«Тихо, тихо… мало ли что тут от времени может сыпаться, не на каждый же звук вы будете реагировать, вы же типа разумом обладаете…»
В следующий миг манекены буквально вспыхнули красным, жёлтым и оранжевым в тепловизоре Алексея.
- Да чтоб тебя! – уже не таясь, сказал он. – Уходим! Всем смотреть в оба! Избегать больших групп и закрытых помещений!
Они рванули из зала ожидания разве что не бегом, а за ними манекены приходили в движение. Алексей, покидая зал, успел заметить, как те, что были ближе всего к ним, вытянули свои тощие руки в сторону людей, как самые типичные зомби из фильма ужасов.
За поворотом оказался манекен, который внезапно ловко попытался схватить Алексея за правую руку, но тот ловко увернулся и съездил существу прикладом по голове, отправив того в нокаут. Мерзкое чувство дежавю на мгновение захлестнуло его, но он быстро взял себя в руки.
В дальних проходах и у центрального входа наметилось явное движение. Надо же, как они среагировали! А вдруг и в самом деле они общаются между собой на какой-то частоте? Вон как чёртов шёпот усилился, порой переходя в гул наподобие осиного.
Они побежали наверх по широким мраморным ступеням с резными каменными перилами с выключенными фонарями, то и дело, перешагивая через засохших мертвецов, пока не достигли балюстрады второго этажа. Была лёгкая надежда, что лестница станет для манекенов естественным препятствием.
Присев на корточки за перилами, они сверху оглядели помещение холла. Манекены из зала ожидания выходили, еле волоча ноги. И, кажется, намеревались пройти мимо лестницы, по которой взбежали люди. Из дальних уголков видимых помещений тоже не особо спеша двигались манекены. Яркость существ в тепловизоре заметно поубавилась. Хорошо было бы, чтобы их мозгов хватило только на то, чтобы пойти на звук, ничего не найти и снова впасть в кататонический ступор.
Группа манекенов из зала ожидания прошаркала мимо лестницы, по которой поднялись люди, и, неуклюже потолкавшись, зависла примерно по центру холла. Было видно, как в тепловизоре их сигнатура постепенно тускнеет, сливаясь с общим фоном.
Кажется, пронесло.
Алексей сделал пару шагов к Ярославу и молча схватил его за грудки.
- Ты мог нас всех здесь похоронить! – зло прохрипел он.
- Он всё понял! – вмешался Гранин. – Никто от такого не застрахован.
Плетнёв разжал кулаки и глубоко выдохнул. Взглянул на манекенов: те вроде никаких признаков активности больше не проявляли.
Алексей, сидя на полу, привалился спиной к перилам и вытер тыльной стороной перчатки невесть откуда выступивший на лбу пот. Нервно получилось. И чего это ты так разнервничался, знал же куда идёшь!
Со стен на него взирали неизвестные герои неизвестных исторических событий чужого мира. Барельефы и скульптуры, подпирающие потолок соединялись в какой-то свой, но вполне логичный сюжет покорения какого-то материка: воины с изогнутыми мечами и миндалевидными щитами высаживались с древних увешанных по бортам такими же щитами кораблей на берег, где вступали в сражение с его защитниками. Интересно, к кому из них относились жители города: к тем, кто победил, или к тем, кто поиграл? Впрочем, из барельефов сделать вывод, кто победил было невозможно. Ну, хоть Царицы с сердцем в руках здесь не было, и то хорошо. А ведь красиво, чёрт побери, сделано!
- Я думаю, нам туда! – тихо произнёс Гранин, указывая на анфиладу, ведущую с балюстрады. – Оттуда шум идёт. Там, думаю, выход к перронам должен быть.
- А ты ещё не передумал? Может, ну его? – на всякий случай поинтересовался Алексей. – А то нам ещё в подземный храм идти.
- В храм успеем, - с неопределённой интонацией ответил учёный. – Надо записать шёпот.
- Ну, надо так надо, - Плетнёв выдохнул, поднимаясь на ноги, и они продолжили движение к перронам. Если на другой балюстраде не окажется манекенов, то можно будет там и устроить наблюдательный пункт для измерений.
Гуськом они пробежались по длинному балкону, потом по анфиладе и залегли с биноклями на балюстраде, что нависала над протянувшимися внизу перронами. Сверху их покрывала высокая крыша.
- Етить-колотить! – не удержался Василий. – Да у них тут прямо собрание!
Внизу с балкона виднелись перроны: самые широкие по бокам, три перрона поуже – в центре. И на перронах и на путях, их разделяющих, среди локомотивов и поездов колыхалось море из манекенов. По ним словно проходила волна, которая сопровождалась потрескиванием и шелестом, в котором, при желании, даже можно было бы разобрать отдельные слова. Будто кто-то творил жуткое заклятие. Они, конечно, могли оказаться обычной тарабарщиной, но могли нести и смыслы, понятные только манекенам.
- Слышишь? – спросил Плетнёв учёных. – Что они говорят?
- Забавно-забавно… - отозвался Гранин. - Фонетика местного языка не известна, это затрудняет расшифровку. Да, и сохранившихся носителей аудиоинформации пока не обнаружено. Были как-то найден аналог магнитной плёнки, но образцы, представляешь, рассыпались.
- Кто же их так взбаламутил! – произнёс Алексей, разглядывая покачивающихся созданий. Ярослав, тем временем, вытащил приборы, повертел переключатели, пощёлкал кнопки и, подсоединив микрофоны, просунул их между перилами. Попутно он стал вести съёмку происходящего на камеру.
- Может, это у них такой способ коммуникации между собой? – произнёс Гранин. – Можно же допустить, что им тоже иногда хочется переброситься парой слов.
- Не уверен, - с сомнением в голосе сказал Алексей. – Помню, как в прошлый раз они шептались, когда моя группа шла по улицам, и пялились на нас из окон. До того они молчали.
- Думаешь, из-за нас?
Алексей отрицательно покачал головой.
- Они стали шуметь задолго до того, как мы их заметили.
- Так, может, они заметили нас первыми? – не сдавался Гранин. Так и хотелось спросить, как в том анекдоте: ты вообще чей друг, мой или манекенов?
Сдержанная улыбка коснулась губ Алексея.
- На двенадцать часов, на крыше вагона, - произнёс он. - Что ты скажешь на это?
Все сразу приложили бинокли к глазам и устремили взоры туда, куда указывал Алексей.
- Гадом буду, если это манекен! – приглушённо проговорил Василий, и повторил. – Не, это точно не манекен!
Среди колышущегося моря манекенов на крыше одного из вагонов стоял человек, точнее человеческая фигура, одетая в плащ длинной по колено и с накинутым на голову капюшоном, из-за чего лицо его терялось в темноте. Разобрать, кто скрывается под плащом, мужчина или женщина, было невозможно.
И словно в ответ на слова проводника фигура подняла правую руку, и сделала пару взмахов, будто бы приветствуя людей. Затем незнакомец быстрым шагом прошёл по крыше и, ловко спрыгнув, исчез между вагонами.
- Это что такое было? – Василий отнял бинокль от глаз и обернулся в сторону Алексея.
Сказать, что тот был удивлён – ничего не сказать! Но к удивлению примешивалось и ещё одно ощущение!
- С*ка, я так и знал, что мне тогда не привидилось! – проговорил Плетнёв.
- Когда?
- Когда мы влезли в тот поезд на сортировке. Я думал, что это просто игра света и тени, а это был человек! И готов поклясться, что это был именно он!
И что теперь? Бежать ловить? Так этот крендель, кем бы там он ни был, судя по всему, отлично ориентируется на местности и к тому же не боится перемещаться вблизи манекенов. А ещё Плетнёв был уверен, что именно незнакомец разбередил всё стадо.
Кстати, а чего это Гранин так рвался на вокзал?
- Какого хр*на происходит? – выкрикнул Алексей, когда, повернув голову, увидел, как на руках Ярослава, сползает на пол обмякшее тело проводника.
Он потянулся к автомату, но тут почувствовал укол в области шеи, и тело стало превращаться в вату, пальцы разжались сами собой, и рукоять автомата выскользнула из них. Сознание, однако, продолжало ещё цепляться за реальность.
- Вот значит как? – выговорил Алексей заплетающимся языком, когда в поле его зрения оказался Гранин. – Ну ты и гн*да.
- Не стану утверждать, что твоё руководство было в курсе этого, - с показавшимся Алексею фальшивым сожалением в голосе произнёс Гранин, - более того, подозреваю, что это сильно ему не понравится. – Он вздохнул. – Признаюсь, мы бы и сами справились с этим путешествием, но твоё руководство было уверено, что мы без вас здесь потеряемся.
Темнота постепенно окутывала Алексея. Он перевёл затуманенный взгляд на Ярослава, который собирал вещи. А ведь он не просто так шумел, подумал Алексей. То монитор разобьёт, то стакан уронит… Подавал сигналы?
- Какого чёрта?! – шептал он, теряя сознание. - Я смотрел на вас через фильтры! Вы…
- Люди? Хм… - Гранин задумчиво посмотрел в пол. – Препарат действует довольно длительное время. Нам вполне хватит, чтобы сделать то, что мы хотели и успеть уйти. Короче, если призванные не доберутся до вас раньше, чем вы очнётесь, то у вас есть вполне себе не нулевой шанс уйти отсюда целыми и здоровыми…
- Что?.. – сознание Алексея окутывала мгла, - Призван…
Гранин поднялся на ноги, повертел в пальцах и отбросил в сторону совсем маленький шприц.
Алексею хотелось спать. Но не нормальным сном. А каким-то вязким, не естественным. Последнее, что он услышал, прежде чем провалиться в темноту:
- Это тебе, - Гранин наклонился и сунул что-то небольшое и белое в нагрудный карман куртки Алексея, - потом посмотришь. В конце концов, если бы мы хотели, то давно бы вас убили, помни об этом. Кстати, передавай привет Анне.
***
Самое плохое в секретных миссиях, размышлял Алексей, то, что ты не знаешь, какие задачи поставлены перед твоими спутниками. Тебя свело с ними твоё руководство, тебе обрисовали круг обязанностей и больше ничего. В общем и целом, конечно, могут сообщить, что будет делать сопровождаемое лицо, но что именно, скорее всего, умолчат. И в определённом смысле так и должно быть.
Но по этой же причине ты оказываешься в ситуации неопределённости. Ты можешь сколько угодно тщательно подходить к выполнению своих обязанностей, но твои спутники могут своими интересами отправить все твои усилия коту под хвост.
Хуже только, когда даже твоё начальство не знает, что задумали его подчинённые.
Жутко хотелось в отпуск.
Тёплое море под звуки прибоя покачивало Алексея туда-сюда. И было так хорошо, как никогда до этого. А ведь он давно не выезжал на море, подумал он. Надо бы в отпуске обязательно отправиться на море. Сейчас, правда. Времена такие, что людям при должности и звании дальше Краснодарского края или Абхазии трудно уехать. Ну, хотя бы Абхазию… В Сочи на пляже упасть некуда.
Море качает тебя волнами всё сильнее и сильнее. Зачем? Как будто ты сделал ему что-то плохое.
С другой стороны, если он давно не был на море, то как он оказался на нём сейчас?!
- Да просыпайся же ты, чтоб тебя! – это был Василий. – Фигасе тебя торкнуло!
Алексей резко принял сидячее положение, помотал головой
- Убью! – только и сказал он.
- Убьёшь, убьёшь! И я убью! Всех убьём, – согласился проводник. - Но потом. Сначала выберемся отсюда. А то сдаётся мне, наши ходячие друзья что-то уж больно активизировались, - шёпот, перерастающий в гул, и в самом деле стал громче. - Хорошо хоть не так, как в твоём рапорте описано. Но всё равно, лучше не дожидаться, пока они сюда доберутся.
Он похлопал его по плечу и ещё раз растормошил:
- Ну, ты как?
Обернувшись, Плетнёв через плечо посмотрел на заполненные манекенами перроны. Как ни крути, а ведь стадо действительно двигалось. Медленно, но двигалось. Гудело и двигалось. И, стоит признать, что по вектору это движение было в их с Василием сторону.
- Сколько прошло времени, как нас вырубили?
- Минимум час.
- Чёрт! Много!
- Да уж, отличная у них, надо признать, дурь, - ухмыльнулся Василий, мне такое снилось! – хихикнув, произнёс Василий, бросил взгляд на лейтенанта. - Ты себе лоб расшиб.
- Что?
- Лоб, говорю. Кровь у тебя.
Алексей дотронулся до ссадины, сморщился, и, посмотрев на испачканные кровью пальцы, полез в аптечку за пластырем, но тут вспомнил, что Гранин, что-то оставил в кармане куртки.
Из последнего он извлёк сложенный вчетверо разлинованный листок бумаги. Такие он видел в блокноте Гранина, когда тот делал свои записи, если ему казалось что-то интересным или стоящим внимания.
Плетнёв развернул клочок бумаги, вырванный из блокнота Гранина.
На нём почерком учёного было написано всего четыре слова: «Иногда спасение – хуже смерти!».
Вдохновить автора можно перечислив любую сумму на карту Сбера:
5469 4300 1181 6529 или
2202 2001 5869 1277
На имя Сергей Юрьевич Я.
Насколько знаю, перечисление происходит без комиссии.
Или на кошелёк Ю-Мани
