Второй прочитанный мною роман Майи Гельфанд после «За закрытыми дверями» понравился мне ещё больше.
Потому что этот роман – не просто история семьи, но история семьи на фоне больших исторических событий.
Действие романа происходит в Израиле в наши дни. Еве уже 26 лет, но у неё нет ни своего жилья, она живёт в маленькой квартирке с мамой, ни работы, и даже бойфренд её бросил. Единственное место, куда она смогла устроиться – это сиделкой к пожилой женщине. Бабушка оказалась с характером, сиделки у неё долго не задерживались, но Ева сумела не обращать внимание на дурной характер подопечной, и та начала рассказывать ей историю своей семьи.
В принципе, всю предысторию с Евой можно было бы из романа выбросить, потому что история семьи старой женщины - вполне полноценный роман.
Началась история во второй половине 19 века. Хана и Ханох, поженившись, решили искать лучшей жизни и поехали в город Верный. (Тут я забыла про всё и окунулась в роман с головой, потому что город Верный (Алма-Ата, как я продолжаю её называть) мне не чужой. Пять лет я там прожила в своём студенческом возрасте и полюбила этот южный город всей душой).
Приехав в Верный, молодожёны постепенно стали привыкать к многоязычию и многонациональности, к горному климату и землетрясениям, к обилию фруктов на восточном базаре и к новым обычаям. Они рожали и хоронили детей, строили и теряли жильё, в общем, жили, как и все их соседи разных национальностей.
В их семье родилось девять детей, и ещё одного, Залмана, они взяли на воспитание, когда мальчик остался сиротой.
Вот этот мальчик, Залман Ицикович, и стал, на мой взгляд. главным героем этого романа.
Все дети Ханы выросли хорошими, правильными, работящими людьми. Все, кроме Залмана.
В Верный царское правительство ссылало неблагонадёжных личностей, которые и в ссылке объединялись в кружки, продолжая свою революционную деятельность, изучая марксизм, готовя и приводя в исполнение террористические акты.
Понятно, что в революционные кружки входили люди разных национальностей, но Майя Гельфанд делает упор на еврейскую тему. Не секрет, что немало революционеров именно еврейской национальности приняли самое активное участие в насильственной смене государственного строя и впоследствии встали у руля советской власти.
Майя Гельфанд в своём описании этих еврейских революционно настроенных юношей и девушек настолько быстро переходит от самоиронии к жёсткому сарказму, что если бы роман написала не она. а, к примеру, Мария Ивановна Попова, то её (Попову) вполне можно было обвинить в антисемитизме.
Увлёкся революционной деятельностью и юный Залман Ицикович. Увлёкся настолько, что ушёл со скандалом и озлобленностью из семьи, которая его вырастила, выкормила и воспитала. Настолько он был фанатичным человеком, что готов был ради революционных идеалов переступить через кровь, не жалеть никого, в том числе и себя.
Если внимательно изучать мировую историю, историю революций – не только в нашей стране, - то давно понятна одна закономерность: любая победившая революция первым делом уничтожает тех, кто её сделал. И выжить можно только двумя путями, да и то не на сто процентов: или уйти, убежать, спрятаться, забиться в щель и жить тихой жизнью в надежде, что о тебе не вспомнят, или же, напротив, пробиваться на самый верх, на такие высоты, где уже будешь недоступен и неподсуден. Но, повторю, это не стопроцентная гарантия того, что останешься в живых.
После революции Залман стал служить в ВЧК, он быстро продвигался по служебной лестнице и вскоре стал главным чекистом всего города Алма-Ата. Он был очень целеустремлённым человеком и привык получать то, что хотел. Захотел избавиться от своего еврейства, которое мешало ему всю жизнь, и избавился. Стал православным, Львом Истратовым. Захотел себе в жёны Лилю, младшую дочку Ханы – и дождался, сделал так, что она сама пришла к нему. Конечно, в жёны-то он её получил, но полюбить себя заставить её он не смог. Впрочем, может, ему достаточно было того, что она ему подчинялась.
Лев Истратов был настоящим чекистом, отдавал работе всего себя, каждый день подписывал расстрельные списки и списки тех, кто подлежал высылке. И пусть в этих списках были знакомые ему фамилии. Он просто выполнял свой долг. В самом деле, если он не подпишет сегодня, то завтра в списке окажется его фамилия. Был ли он злодеем? Или время было такое? Или что-то сломалось в его душе в тот момент, когда на его глазах убили его родителей и братьев с сёстрами? Не знаю, не берусь судить.
Но, наверное, что-то внутри сознания Льва происходило, видел он, понимал, что что-то идёт не так. Потому что организм его не выдержал, и выразилось это в страшной болезни.
Свой последний шаг в бездну Лев сделал, когда увидел в списке, который он должен был подписать, фамилию своей Лили. Что перевесило в его душе? Любовь к жене или понимание того, что кроме неё никто не будет за ним, больным, ухаживать? Или понимал, что скоро придёт и его очередь?
Лилия Иннокентьевна больше замуж не вышла, она прожила долгую жизнь, вот только любви ей не досталось. И она рассказала эту историю Еве не только для того, чтобы высказаться на пороге смерти, но и для того, чтобы показать девушке: твои беды – это мелочи! Главное, что ты живёшь, главное, чтобы ты нашла свою любовь, своё счастье.
