Ледокол «Владивосток»
Андрей Машков гулял за стадионом КТОФ. Погода стояла по-настоящему летняя, несмотря на начало июня, а во Владивостоке она всегда сопровождается обильными туманами, которые южный ветер тянет с Сахалинской.
Ярко-синее небо с редкими белёсыми облачками. Ни единого ветерка. Берёзки, клёны, осины да частые кусты отцветающего жасмина воистину позволяли наслаждаться природой.
Машков гулял с коляской, в которой мирно посапывал его трёхмесячный сын. Это он сейчас спал, а ночью его как будто подменяли. Он, как казалось Машкову, перепутал день с ночью и то постоянно куксился, то просил кушать, а то отказывался лежать в мокрых пелёнках, во весь голос заявляя об этом.
К утру они с женой выматывались до предела. Ванюшка тут же засыпал на несколько часов, а им приходилось готовить поесть, постирать и погладить пелёнки с одеждой нового члена семьи. Кроме того, магазины, покупка продуктов, детская кухня да забота об остальных детях.
Видя обессиленную жену, Машков обычно днём брал коляску и на несколько часов уходил из дома, чтобы неугомонный сыночек подышал свежим воздухом, а жена немного отдохнула. А сам, чтобы не заснуть, не присаживался на редкие скамейки, а постоянно находился в движении, толкая перед собой коляску.
Если сын начинал ворочаться, то Машков сразу засовывал ему в рот бутылку и ждал, пока она не опорожнится либо сын не начнёт мирно посапывать.
Обычно прогулки занимали время с часу дня до четырёх. К вечеру солнце уже не так пекло, да и начинал ощущаться ветерок, несущий морской прохладный воздух с востока.
За стадионом всегда стояла тишина. Сюда даже не долетали звуки проходящих по Борисенко трамваев. Прекрасное место для отдыха и прогулок с чистым воздухом в самом центре города. Здесь даже редкие посетители пивбара «Чилим» не омрачали ежедневные прогулки родителей с колясками и пенсионеров.
Почувствовав, что сын начинает просыпаться и никакие раскачивания коляски его не угомонят, Машков закончил прогулку и направился к дому.
Оставив коляску на первом этаже, он осторожно вынул своё сокровище и, ласково приговаривая успокоительные слова, поднялся на третий этаж, к квартире. Осторожно постучав в дверь, он ждал, когда жена или кто-нибудь из детей откроет её.
Сейчас её открыла жена. По её виду Машков моментально сообразил, что что-то произошло.
— Что случилось? — тихо, чтобы не разбудить сына, прошептал он.
— «Гонец» из пароходства по твою душу приходил, — таким же шёпотом ответила она.
— Чё это вдруг? — удивился Машков, ведь он находился в отпуске и ему ещё предстояло догуливать около четырёх месяцев. — Они там что, вообще все чокнулись, что ли? — раздражённо отреагировал он на неприятную новость.
— «Гонец» передал письмо и сказал, чтобы ты завтра приехал в кадры, - прошептала жена.
Марина забрала спящего сынишку и, пройдя в комнату, показала на стенку, где лежал у магнитофона конверт.
Машков, сняв обувь, прошёл в комнату и, взяв конверт, раскрыл его. Действительно, это было письмо от инспектора по механикам, где в приказном порядке ему предписывалось прибыть завтра в отдел кадров.
Что за срочность такая? Ведь завтра суббота. Нерабочий день. Зачем он в кадрах понадобился в выходные дни? Машков сел в кресло и задумался. Причин, по которым его могли вызвать, он найти не мог.
Для учёбы на курсах повышения квалификации, про которые ему талдычили ещё в прошлом году, поздно. Кто же на лето глядя учёбу затеет? Наказать за что-то? Так вроде бы никаких залётов за ним не числилось. Наградить? Так кто ж его наградит? Подвигов он вроде бы никаких не совершал, а если и есть награда, то пусть она подождёт своего героя. Никуда она от него не денется.
Поломав голову над возможной причиной вызова, он для себя решил, как тот мудрый солдат: поближе к камбузу, подальше от начальства. Тем более от такого, как в отделе кадров. Просто так не позовут, а если и позовут, то не на хорошее судно, а на какую-нибудь развалюху, которая сейчас загибается, да в такой рейс, что дети забудут, как папу зовут. На хорошие суда направляют по блату, втихаря, чтобы без излишней афиши, да и то только своих. А он к такому контингенту никакого отношения не имел.
Поэтому, откинув всю ересь, забивающую голову, он заглянул к жене, занятой кормлением сына, и поинтересовался:
— Ну и что ты сказала «гонцу», когда он узнал, что меня нет дома?
— А что первое пришло в голову, — шёпотом продолжила Марина, качая сына на руках.
— Ну и что? — повторил вопрос Машков.
— А то, что тебя нет дома и ты уехал в Артём к брату. — И она весело посмотрела на мужа.
— Молодец — что тебе сказать, — ухмыльнулся Машков и, собрав пелёнки, промоченные за время прогулки, пошёл в ванную комнату стирать бельё, скопившееся за сутки.
Стиральная машинка была ещё та! Ей было, наверное, лет пятнадцать, а то и двадцать. Её им отдали родители. В магазинах стиралок днём с огнём не найдёшь, а если их и выставляли на продажу, то продавали только по записи или по блату.
Название стиралка носила гордое: «Дон». Загрузка сверху. Налил горячей воды, добавил порошок и оставил её бултыхаться на полчаса. Импеллер крутится, а под его воздействием и бельё в машине вертится. Закончилась стирка — вынул бельё, вывалил его в ванну, прополоскал там и через валики, приводящиеся во вращение рукояткой и мощными мужскими руками, отжал бельё.
Следующий процесс — это надо развесить бельё на балконе. Лето. Хорошо, если день, как сегодня, солнечный, то бельё высохнет за несколько часов. А если выдастся туманный день, то пелёнки могут болтаться на верёвках и сутки. Тогда приходилось их полусухими гладить утюгом.
Хочешь не хочешь, а двадцать тёплых пелёнок, двадцать тонких, двадцать подгузников, а то и больше, вместе с распашонками да шапочками — будь добр, приготовь для нового отпрыска в семье.
Конечно, Марина со всем этим сама справиться не в силах. У неё и с остальными детьми завал, да по дому дел не меньше. А тут ещё магазины, где ни черта нет, готовка еды и прочее, и прочее — да разве перечислишь все заботы, которые свалены на женские плечи.
А она ещё успевает и за собой следить, а не лахудрой по дому на метле летать. Ведь ей хочется и мужу нравиться, и просто быть красивой женщиной.
Поэтому, перестирав бельё, Машков занялся глажкой высохшего комплекта. Вскоре это занятие прервала Марина, позвавшей поужинать.
Как только семья усаживалась за стол, сразу включался телевизор. Ложки начинали мелькать с повышенной скоростью, закидывая еду в детей, а те, зазомбированные голубым экраном, не моргая смотрели в него, и еда автоматически исчезала с тарелок. Не понимая пользы телевизора, Машков пытался вначале сопротивляться, заявляя, что телевизор мешает усвоению пищи, но увидев всегда пустые тарелки, прекратил бесцельные объяснения. Марина лучше знала, как надо успокоить детей и как лучше их накормить.
Вот и сейчас телевизор был включён, за столом воцарилась тишина и из зомбоящика полились новости третьего канала. После новостей должны начаться долгожданные мультики, поэтому дети их ждали и новости поглощались вместе с едой.
Вначале, как всегда, шли вести с полей: кто где и что засеял и как сознательное крестьянство справляется с решением партии и правительства по выполнению продовольственной программы. Коммунисты, как всегда, оказывались впереди на боевом коне, то есть на тракторе. Потом пошли городские новости, от которых у Машкова не то что пропал аппетит, а раскрылся рот, и он только сейчас начал понимать визит сегодняшнего «гонца».
Оказывается — а Машков об этом даже и не предполагал, потому что занимался пелёнками и сыном, — в Антарктиде во льдах затёрло снабженец полярных станций «Михаил Сомов», и на помощь ему из Владивостока собираются направить ледокол «Владивосток».
На экране телевизора показали сам ледокол и полных энтузиазма членов его экипажа, которым море по колено, а пятый этаж — по пояс. Они все дружно рапортовали о готовности ледокола быстренько сгонять в Антарктиду и высвободить из ледового плена несчастного «Сомова».
Марина отодвинулась от стола и в ужасе смотрела в телевизор, а потом медленно перевела взгляд на застывшего мужа.
— Так это они тебя хотят туда направить? — еле ворочая языком и показывая в телевизор пальцем, начала она.
— Похоже, что да… — выдавил из себя Машков. — Только за что? Вроде залётов не было…
Ему моментально представился рейс, куда эти бравые ребята собрались сгонять.
Вначале надо пройти тропики на ледоколе, на котором нет кондиционера, затем вдоль Австралии к ревущим сороковым и неистовым пятидесятым. Это на ледоколе с корпусом в виде яйца и не приспособленном к плаванию в штормовых условиях. В северном полушарии лето, а в южном — зима, самое штормовое время. Это одно. А зимой морозы крепчают, это и первокласснику известно, а там, в Антарктиде, это будут не шуточки, когда можно поиграть в снежки.
Как сложится ледовая обстановка — никто не знал и даже не предполагал. Одни только лозунги. Сам ледокол тоже мог оказаться в ледяных тисках и застрять там до антарктической весны. Это значит, что рейс может затянуться до января следующего года. Это в лучшем случае.
Но Машков только что вернулся из полугодового рейса. Хорошо, что успел к рождению сына, а то, как бы Марина справилась со всеми домашними делами? Сейчас самое трудное для неё время. Надо хотя бы, чтобы сынишка начал ползать или ходить. Тогда уже можно будет снова идти в рейс зарабатывать деньги.
Решение возникло моментально.
Он наклонился к жене, приобнял её, поцеловал и проникновенным баском, на самых низких тонах, проговорил на ушко:
— Не волнуйся, всё будет хорошо. Никуда я не уйду от тебя. Вместе будем, — и, слегка отстранившись и заглядывая в заблестевшие от слёз глазки, улыбнулся: — А начинай-ка ты собрать вещички, мамусечка. — И, увидев её непонимающий взгляд, тут же пояснил: — Завтра первой электричкой срываемся в Артём. Там брательник мой младший с тестем своим, Петровичем, корячатся, гараж строят. Вот я им и помогу в этом мероприятии. А телефона у Серёги нет, и до него никто не доберётся. А там, глядишь, ледокол свалит и кадры от меня отстанут.
От такого решения мужа Марина воспаряла духом и уже со смехом отреагировала на его решение:
— Значит, я не соврала «гонцу», а ты и в самом деле в Артёме, — и уже жёстче добавила: — Вот пусть они тебя там и ищут, если ты им так сильно нужен.
На этом ужин закончился, детей оставили смотреть мультики, а сами принялись собираться в поездку.
Это раньше они брали с собой только кошелёк да воды попить и быть готовым ехать хоть куда, а сейчас пришлось собирать с собой целый гардероб для нового отпрыска. Тут уже на полную мощность работала фантазия Марины, а Машков ей только помогал в сборах.
Конец первой части
