- Надя, посмотри за Матвеем!
- У меня уроков много, - отвечала старшая из детской.
- Какие уроки?! – злилась мама. – Ты два дня в школу не ходила.
- Поэтому и много, - высунув голову из-за двери своей комнаты, отвечала Надежда. – Потом Машка придёт, ей помочь надо, тебе же некогда, - кивнула она четверых ребят, играющих в зале.
- Как тебе не стыдно! – едва не вскрикнула Инна, посмотрела на детей и улыбнулась им. Матвей сидел на диване, уставившись в телевизор, смотрел мультики. При маме он всегда вёл себя хорошо, но стоило ей отвернуться, и он творил невообразимое. Приходящие дети недолюбливали его, играть с ним не любили, хотя Инна всячески пыталась сдружить его с ними.
- Почему мне должно быть стыдно? – опять из своей комнаты отзывалась Надя.
- Ты должна помогать мне, ты же видишь как мне тяжело. Для кого я всё это делаю? Я отцу скажу, он тебя быстро научит разговаривать с мамой.
- Хорошо, - фыркая, кривляясь и дёргаясь, вышла из своей комнаты Надя. – Тогда дашь мне на Пепси?
- Ты со мной торговаться будешь?
- Нет, просто попросила, - обижалась Надя, - хочется чего-нибудь сладкого.
- Ладно, - достала Инна кошелёк.
- И можно я возьму то печенье с начинкой? Видела, там ещё подушечки хрустящие с фруктовой начинкой, можно тоже взять?
- Надя, куда тебе столько? Тебе нельзя сладкого.
- Я не себе, - растопырив крупные руки, обижалась девочка, - я одна, что ли? Матвей тоже любит покушать на улице.
- Надя, мне не жалко, но тебе действительно нельзя.
- Я понимаю, ма, я же не дура. Тогда можно, чипсы возьму и кукурузные палочки со вкусом сыра, - улыбалась она. Она уже не была приятной, милой девочкой. Лицо широкое, почти квадратное, веки наплывшие, щёки всегда розовые, и стоило ей немного пройтись быстрее обычного шага или пробежаться, они становились алыми, она задыхалась. Ноги и руки округлились, отяжелели, от любви полежать перед телевизором и похрустеть сухой лапшой быстрого приготовления, запивая всё это газировкой. Осталось в ней от доброй девочки Нади – характер и любовь к бабушке Поле, но ездить к ней она уже не любила, там не было всех этих вкусняшек, бабушка будила рано, кормила творогом без сахара, готовила овощные супчики, вдоволь хлеба белого не давала поесть с вареньем.
канал с аудиорассказами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко.
- Ладно, бери и идите, гуляйте, - сдалась Инна, - только не так, как в тот раз, - пожурила она дочку. Надя не обращала на неё внимания, она уже верховодила на кухне, выгребая золотистые, шелестящие, манящие пачки из ящика у подоконника. – Надя! Я сказала, немного!
- Да, мам, там знаешь сколько детей! Только выйду, сразу просить начнут.
Инна спускала и это, поскорее бы старшая дочь вывела погулять Матвея, иначе она просто не сможет уложить двух девочек на обеденный сон, сын будет капризничать, ревновать её к чужим детям, лезть к ней, в конце концов, поднимет рёв.
Надя собрала брата и пошла во двор. Инна взглянула на них в окно. Дочку сразу обступила детвора, только она показалась с Матвеем за ручку у подъезда. Надя величественно, с царской руки раздавала понемногу что-то из открытой пачки, детвора по очереди тянула к ней руки.
Инна накормила и уложила детей спать, закрыла зал, чтобы не их разбудила вернувшаяся из школы Маша или Надя с Матвеем. Принялась снова готовить, убирать, собирать игрушки по комнатам. Инна тяжело дышала, часто присаживалась на кровать или на стул, что было рядом, растирала свою больную ногу руками, и пока дети спали, она меняла повязку на ноге. Раны так и сочили, не переставая даже после операции – ноге требовался отдых, горизонтальное положение хотя бы два-три часа в день, а Инна всё время на ногах. Ей удавалось немного передохнуть, когда Николай был дома или собственных детей забирала Валентина на пару дней. Старшая дочка в последнее время рвалась к тётке в деревню, а вот к бабушке Полине — не очень.
Тётя Валя не обращала внимания на детей, чем они там занимаются весь день, она проверяла только вечером, по головам пересчитывая своих детей белобрысых и брата девчонок. Сама целый день в огороде, во дворе с хозяйством, готовка, закрутки, уборка и многое другое. Дети ей беспрекословно помогали все, даже племянницы не смели возразить что-то крикливой, всегда взмыленной и чем-то занятой тёте Вале. Им нравилось бывать у неё, тут речка, деревенская ребятня, брошенный глиняный карьер (туда дети бегали втайне от взрослых). А ещё мама нагружала тёте Вале объёмные сумки, как бы откупалась перед ней, поэтому золовка брала к себе племянников часто. Сладкого, шипучего, тягучего, цветного, хрустящего и солёного было вволю и в городе, и в деревне.
Маша давно потеряла интерес ко всем этим заманчивым упаковкам, её пару раз вырвало от переедания чего-то зелёного, прямо на улице, и она больше не клянчила у мамы ничего. Когда-никогда возьмёт жвачку или леденец. Ей больше нравились игрушки, карманные игры, тетрисы, резинки для волос, заколочки, фантики и другие безделушки. Вскоре у детей появилась игровая приставка Денди, Надя скупала все игры в ларьке у дома, потом и кассеты модных групп. Дома послушать музыку не удавалось, а вот у тёти Вали они качали кассетник на всю. Надя и в деревне была звездой номер один.
Она умело выклянчивала, выторговывала, выменивала у мамы в обмен на своё поведение, помощь с братом или чужими детьми всё что ей нужно.
- Надя, помоги, Надя, прибери, отнеси, сходи купи, отведи. Надя, забери и т.д.
Надя, как хорошая девочка и послушная дочь, выполняла просьбы мамы и папы, тёти Вали, а потом не знала отказа не в чём. Она просила деньги на карманные расходы, вкусняшки, что приносили маме. Хотела, чтобы её хвалили, относились к ней, как к старшей, полагались на неё.
В свои 12 лет Надя весила 85 кг и стрелка на весах двигалась только вправо, когда она становилась на них по просьбе мамы, а больше по требованию бабушки Полины, когда она приезжала.
***
- Инна, как вы могли так запустить девочку? – ругала мама взрослую дочь, мать троих детей.
- Что значит запустили? У неё конституция тела такая – кость широкая. Она никогда не была худышкой, как Маша, она с рождения булочка, помнишь?
- Я очень хорошо помню, - злилась Полина Игоревна, - я прекрасно помню! Ребёнок предрасположен к полноте, наш педиатр всегда это говорила. И вес держался примерно в норме, пока она жила у нас.
- Не надо, мам, она и тогда была полненькая. Наш, городской педиатр ничего дурного не видит, – перерастёт. Мне рот ей кляпом заткнуть? Прятать от неё продукты? Она хорошо кушает, а я готовлю самую обычную пищу. Загляни в холодильник.
- Я знаю, что ты готовишь, но что это?
Полина Игоревна пошла по кухне дочери, начала открывать шкафчики, выдвигать ящики, скидывать прямо на пол пачки с китайскими иероглифами, шайбы с турецким джемом, полетели и пластиковые бутылки с газировкой, жвачки и прочее, прочее, прочее.
- Мама, прекрати! Это моя кухня!
- Что это такое? Зачем вы держите дома этот мусор?
- Это не мусор! Это еда и достаточно дорогая, к твоему сведению, - Инна бережно подняла банки с красивыми картинками и непонятными надписями. – Такое, - протянула она маме, - даже в магазинах не продают, - она поставила на стол банку, - тебе надо? Ветчина куриная. А вон, Анкл-Бенс, тебе дать парочку? Очень вкусно.
- У меня в погребе томата достаточно! И лечо я в состоянии закрыть. Вам я всегда передаю.
- Это не то, мама, - убеждала её Инна, - возьми. И это возьми, и это, - выкладывала она горку на столе, - мне ещё принесут. Мне постоянно несут, - улыбалась Инна с горделиво. – И вещи качественные.
- Ты и лавчонку тут открой, – злилась Полина Игоревна.
- Понадобится — открою! – агрессивно ответила Инна, - я для своих детей в лепёшку разобьюсь, только бы у них было всё самое лучшее.
- Это, по-твоему, лучшее? – дрожащим голосом спрашивала мама, указывая на пол.
- Мам, это презенты вместо благодарности. Вот Валентина…
- Валентина ваша продувная бестия, тоже только о барышах и думает. Своё на рынок вывозит, а от тебя сумками прёт.
- Мне не жалко, мама. Она мне помогает, в отличие…
Обе замолчали, мама поднялась с колен, отряхнулась.
- От нас?
- Ничего подобного я не имела в виду.
- Инна, вы сейчас упустите Надю, потом будет трудно. Ты сама знаешь, каково это — отличаться от других. О больницах знаешь от первого лица, тебе не надо это всё объяснять. Надя — ребёнок, ей хочется всего и много, но её нужно ограничивать. Это ожирение! Дальше будет только хуже.
- Вздор! У детей не бывает ожирения. У меня в классе тоже был полный мальчик, помнишь, Толя Синица, и что? К выпускному он вытянулся, вес ушёл, я и после его видела, когда была у тебя – обычный мужик, не жирдяй.
Мама еле сдерживалась, эмоции через край, дочка будто не понимает, что творит со своими детьми. Оставалось надеяться на зятя.
- Приезжайте к нам в выходные, - просила мама и стала помогать дочери собирать всё обратно. – Там и попробуем вашу ветчину и осьминогов в рассоле.
- Я бы с удовольствием, мама, но в выходные мне оставят Карину.
- Откажись. Разве у тебя нет выходных?
- Конечно, есть, но там почасовая оплата, а деньги сейчас очень нужны.
- А как же твои дети? Матвей? Ты совсем их не видишь, не знаешь, что они делают, где они сейчас?
- Ну, Коля с Матвеем, может, и приедет к вам. Возможно и девочки захотят, а я не могу. Конечно, я знаю о своих детях всё. Надя с Машей гуляют во дворе, у них очень много друзей, с этой приставкой они просто достали! Постоянно к себе в комнату тащат подружек, а у меня маленькие дети. Коля мне помогает. Вечером он полностью занят сыном, а я отдыхаю.
- Ладно, возможно, я не права.
- Естественно, ты не права. Коля только хорошо устроился, между прочим, не без моей помощи. Я рассказала маме одного из своих воспитанников про него, что он строитель от Бога, а они как раз строят дом. В два этажа! Ему работы на год хватит! Он и других своих ребят подтянул на стройку с прошлой работы, он теперь бригадир. А знаешь, какая оплата?
- Надеюсь, не этим, - закрывала Полина Игоревна последний ящик.
- Мы сразу машину возьмём! – чуть не хлопала в ладоши Инна. – Коля хочет Ниву, чтобы на рыбалку ездить, сказал и меня будет с собой брать, Матвея, само собой. Мам, - обняла Инна свою уставшую мамочку и положила ей голову на плечо, - мамочка. Моя дорогая, всё налаживаться стало, всё так хорошо, а ты тут усложняешь, паники нагоняешь. Коля, знаешь, как на меня смотреть стал? Хвалит и любит меня. Я чувствую, любит, - крепче обнимала маму Инна. – Мне так этого не хватало все эти годы. Я думала, так не бывает, через столько лет полюбить человека, рядом с которым из чувства долга.
- Ой, ну прямо из чувства долга, - отворачивалась мама, - как будто он не любил тебя никогда? Прям ты ему в тягость была все эти годы.
- Я всем была в тягость: и тебе, и ему, и детям своим. А теперь мы все вместе – мы семья. Как там говорят: рука руку моет…
- Нет, это не о том, но я поняла, о чём ты говоришь. Хорошо, будем ждать зятя в выходные. А Надю с Машей летом, на месяц мы заберём к себе. Матвея тоже, но у него же садик.
- Да, садик то работает, то нет. Зимой у них отопления не было полтора месяца. Хоть на всё лето! Я не против, мамочка.
И Инна обняла ещё крепче любимую мамочку, терпеливую, родную, самую лучшую.
продолжение _____________
Книга автора "Валька, хватит плодить нищету!" на ЛИТРЕС печатная версия ЗДЕСЬ
