Когда входишь в отделение реанимации всегда становится страшно. Ведь это место, где большинство пациентов уходят из жизни. Они и попадают туда, когда наступает время бороться за их жизнь. Реанимационный бокс очень похож на блок в общаге - вход, развилка на две палаты. Там всё по серьёзному - стойки под капельницы, мониторы, красные кнопки пульта управления, как у космического корабля. На двух кроватях под простынками, в бинтах и опутанные цветными проводами лежали больные. Одной из них была Вера. Признаков какой-то активной жизнедеятельности тела в палате не выказывали. Только мониторы над их головами выписывали кривые показателей дыхательной и сердечной деятельности.
Родители Веры с Антоном возле стеклянной стены, разделяющей реанимацию и коридор, с доктором обсуждали состояние дочери. Лечащим врачом и одновременно заведующим отделением реанимации оказался мужчина зрелых лет, лощёный, с пухлыми чисто выбритыми щёчками, на шее у которого болтался новенький стетоскоп. Он долго и монотонно перечислял полученные Верой травмы, заверял, что врачи делаю всё, что от них зависит, а в конце монолога резюмировал:
- Скажу честно... в вашем состоянии можно надеяться только на чудо...
Находящаяся в реанимации медсестра, мельком бросив взгляд на попискивающий монитор, стала вешать на высокую стойку возле Верочкиной кровати новый пакет с плазмой.
- Что мы можем сделать? Вдруг понадобятся какие-то лекарства или дополнительный уход? Мы готовы всё оплатить... - предложил Геннадий Сергеевич.
- Всё необходимое есть... Если что-то понадобится, мы обязательно вам сообщим.
- Неужели надежды совсем нет? - дрожащим голосом спросила Татьяна Алексеевна.
- Надежда есть всегда. Будем надеяться, что молодой организм справится...
- Верочка совсем молоденькая... Даже пожить толком не успела...
- Так бывает. Смерть не спрашивает возраста. Она просто приходит и забирает. Как могло случиться, что ваша дочка выпала из окна?
- Вера мыла окно... С утра занялась уборкой. - начала объяснять Антон. - Я как чувствовал... Даже поругал её слегка за то, что в праздники затеяла мыть окна. Жена повёрнута на чистоте... Любит, чтобы ни соринки, ни пылинки... Я пошёл завтракать, когда она начала мыть. Потом возвращаюсь с кухни, а в спальне никого нет. Зову Веру, а она не откликается... только окно открытое стоит и шторка летает... Смотрю вниз, а она там... Может голова закружилась?
Антон изобразил на лице чувство вселенской скорби.
- Наиболее частый случай падений женщин с высоты весной...
- Можно мне приходить к жене? Я чувствую себя виноватым... Зачем только разрешил ей мыть? - Антон настолько вошёл в образ убитого горем мужа, что на глаза выступили слёзы.
- Не вижу смысла, потому что в палату проходить всё равно нельзя...
- Хочу, чтобы она чувствовала моё присутствие... Это даст ей силы бороться...
Едва родители вышли из отделения, Антон набрал номер Ксении.
- Любимая, ты дома? Я скоро приеду... - коротко сообщил он и убрал телефон в карман. Из палаты вышла медсестра. Антон преградил ей дорогу.
- Девушка, скажите, пожалуйста, у моей жены есть шанс выжить? Может таблетки или уколы какие помогут? Только честно, не жалейте меня... Я должен знать, к чему готовиться.
- Состояние очень тяжёлое и таблетки ей не нужны. Лучше уж батюшку пригласить... Внизу есть церковная лавка, там можно записаться на причащение... На всё воля божья...
Услышав хорошие новости, Антон с чистой совестью поехал к Ксюхе. Всё обстояло лучше, чем можно было ожидать. Верка случайно подсказала выход. Сам бы он до такого не додумался...
***
Вера послушно села в кресло. Оно тотчас приняло очертания её фигуры. Девушка восторженно посмотрела на родственников, окунувшись в атмосферу любви, тепла и уюта.
- У меня теперь целых три бабушки и дедушка... Какое это счастье!
- Рассказывай, внученька, как ты до смерти докатилась... - мрачно начала Матрёна. - Давно наблюдаем за тобой. Степана отправляли предупредить... Да только всё без толку...
- Что-то у меня в последнее время не заладилось... Даже не понять не могу с чего всё началось...
- Ты говори, деточка, а мы поможем... - ласково успокоила Людмила.
- Влюбилась я... Да так сильно, что замечать вокруг себя всё перестала, настолько красивым Антон мне показался...
- На красивую морду позарилась? Так с лица воду не пить... Почему в душу не заглянула? Варвара, как увидела жениха на свадьбе, так сразу его раскусила. Помнишь, что бабушка говорила?
- Помню...
- Если раньше познакомила, то сейчас бы дома жила и счастлива была...
- Всё равно бы не послушала... Так ведь? - строго спросил Степан.
- Ну, да...
- Чего вы на девочку набросились? Всё уже случилось, сейчас нужно выправлять ситуацию, - заступилась баба Люда.
- Ну, уж нет. Коль попала к нам, получит урок в полном объёме. Мы должны быть уверены, что больше беды с ней не приключится. Нам здесь молодёжь не нужна. Мы Варю ждём, а никак не Веру.
- Я готова учиться, бабушка Матрёна...
- Этим обязательно займёмся, но только чуть позже. Для начла нам предстоит разобраться с твоим муженьком. Он похоже собрался сухим из воды выйти... Потом разлучницу твою к ответу нужно призвать. Ты ей душу изливала, а она в это время с твоим мужиком спала...
- Ксения? Не может быть... Мы же дружим столько лет...
- Не дружим, а змеюку на шее пригрела... - категорично ответила Матрёна. - За её злодеяния по закону не наказать, но наш суд никто не отменял, - Матрёна довольно улыбнулась и встала. - Предлагаю прогуляться на Землю... Глядишь и настроение получше станет... Давненько мы не хулиганили...
***
Ночь давно опустилась на город. Небо нарядилось в звёздное покрывало. Грустная луна снисходительно погладывала на тёмные окна домов. Свежий воздух пробивался в комнату через открытую форточку. В какой момент сильный порыв ветра начал надувать штору, словно парус.
- Прикрой окно! - сквозь сон пробурчала Ксения.
Абсолютно голый Антон подошёл к окну и выполнил поручение. Желание беременной женщины для него закон.
- Опоздал, касатик! - ухмыльнулась Матрёна. - Мы уже здесь...
- Ишь, в костюм Адама нарядился бесстыдник... - возмутилась Людмила.
Верочка от увиденной картины совсем сникла. Она зависла над любовным гнёздышком бывшего супруга и бывшей подруги. Решение об отставке подруги было принято молниеносно.
- Чего нюни распустила? Женщины в нашем роду всегда сильными были. Жили в первую очередь умом, а лишь потом эмоциями... Сейчас слушай меня и делай, что скажу... Мы эту кучу дер..ма... - баба Мотя погладила рукой, вернувшегося в постель, Антона и продолжила: - Сейчас сознание этой кучи дер...ма я переключу на другую волну. Он начнёт нас слышать. Люда и Стёпа, вы по моему сигналу начинайте хохотать, а ты, Верочка, зови своего мужика, стони, вой, чтобы, как в ужастиках было. Видела когда-нибудь? Помните, ребята, мы с вами летали смотреть?
- Видела, а вы что и фильмы смотреть можете? - удивилась Верочка.
- Нужно же нам каким-то образом познавать ваш мир. Сами то мы из другого времени... - пояснил дед Степан. - Вот летаем, смотрим что, где и как... учимся...
- Не отвлекайтесь! - скомандовала Матрёна. - Смех сделайте демонический, да чтобы с эхом... А ты, Верочка, играй, да так, чтобы великие актрисы тебе позавидовали. Твой звёздный час наступил. Раз, два, три, начали...
Степан с Людмилой засмеялись. Неожиданно в ушах Антона зазвучал такой смех, какой бывает у зверья в человечьем обличье, послышался свист ветра, загремел гром... Смех, то разлетался на части, одна из которой уходила в басы, а другая звонко звенела, как колокольчик, то вновь скручивался в нечто целое. Испуганному Антону начали мерещиться изгибающиеся от боли и ужаса страшные существа, которые были заточены вместе с ним в сосуде ветра и тьмы. В этот момент вступила Верочка.
- Антон... мне больно... Зачем ты меня толкнул? Почему ты предал меня?! Антон...
Ажурная гладь гардины при закрытом окне нервно затрепетала будто на сквозняке. Голос Верочки его преследовал. Он завывал, переплетаясь со свистом ветра, плакал и снова обвинял громко и уверено.
- Вера, это несчастный случай... - оправдывался Антон, охваченный ужасом.
- Не ври! Ты толкнул меня... - ответила Верочка, наслаждаясь нарастающим приступом паники муженька.
Антон сначала решил, что это страшный сон. Он ущипнул себя за руку и остро почувствовал боль. От страха парень закричал. Мелкая дрожь сотрясала тело, холодный пот катился по груди, спине, лбу и даже ногам.
- Ты чего? - проснулась Ксения. - Что случилось?
- Слышишь это? - дрожащим голосом спросил испуганный любовник.
- Умом тронулся что ли? - недовольно отозвалась Ксюха и повернулась спать на другой бок.
Матрёна, словно дирижёр большого оркестра, взмахивала руками и тем самым координировала силу Антоновых кошмаров. Смех страшный, рокочущий в унисон с пронзительным голосом Верочки разрывал парня изнутри. Потеряв контроль над собственным разумом, до ломоты в суставах, до шевеления волос на голове, он соскочил с кровати. На доли секунды Антону померещилась Вера. Она, окаймлённая светлым ореолом, висела в воздухе и тянула к нему руки.
- Зачем ты меня толкнул, Антон? Почему ты предал меня?! - нараспев спрашивала Верочка. Она приближалась к мужу, медленно, с фанатичной злобой... Её взгляд, не отрываясь, скользил по голому телу супруга и снова возвращался к глазам.
- Всё-таки изменял... Я права была... Тебе нужны были только деньги...
Антон интуитивно готовился к самому худшему. Его словно закручивало в ураганную воронку ужаса и страха. Когда между Верой и ним оставалась какие-то сантиметры, нервы парня сдали... Он в панике рванул к балконной двери. Дед Степан сопровождал горе-любовника сатанинским смехом и силой мысли вёл к перилам. Антону же казалось, что туда его толкают демоны. Отчаяние навалилось тяжёлым камнем. Он обессилил, перестал сопротивляться и вывалился с балкона.
Матрёна тотчас проскользнула за ним, чтобы удостовериться.
- Готов! Что, Стёпа, торфа ему не подстелил? - спросила она улыбаясь.
- Обойдётся... Собаке - собачья смерть!
Верочка посмотрела вниз. Там лежало голое тело мужа, вокруг которого началась непонятная суета. Неожиданно от Антона отделилась душа. Она было хотела взлететь ввысь, но тёмные тени накрыли её, после чего всё прекратилось. К удивлению, самой Вере стало значительно легче, словно камень с неё упал. Честно говоря, она уже порядком устала, от лжи и обмана. Впервые за последнее время она почувствовала себя свободной...
