- Лё-ё-ёха! Лёха, - кричал Николай на верхние этажи, задрав голову, всматриваясь в серый бетонный корпус будущего жилого дома. – Лёшка! Иванцов!
- Чего тебе? – ответил ему зычный голосище, отрывисто, будто он мешал.
Николай приложил ко лбу руку в рабочей рукавице, закрывая глаза от яркого солнца: откуда он орёт? С какого этажа?
- Лёха, ты на обед спускаешься?
- Не-а! У меня тормозок с собой.
- Да иди ты!
- Сам иди! – послал Николая в ответ дружок.
Опять премию захотел, будто семья у него и семеро по лавкам, - думал Николай, ухмыляясь каждому встречному работяге. Он один шёл против течения, остальные торопились на обед. Он хотел подняться к другу, но в животе проурчало, мужики несколько раз позвали его с собой, и, сунув свои рабочие рукавицы в карман брюк, Николай развернулся и пошёл со всеми, есть нормальную, горячую еду, такую горячую, как сама Анька - повариха.
Вечером на проходной увидятся в Лёхой.
Алексей — сварщик, Николай — каменщик. Оба молоды, только из училища. Сошлись на стройке, оказалось из одного района, из разных сёл. Живут в городе, сначала общага студенческая, теперь рабочая. Ребята не жаловались, никто не жаловался, в общежитие жилось неплохо, особенно им.
Николай – шаляй-валяй, Алексей посерьёзнее малый, каждый месяц стремится в передовики, каждый квартал получает грамоту и премии заслуженные. Планирует жениться, даже поселиться в этом доме, что сейчас строя. Но вот свою любимую - единственную пока не встретил, поглядывает на одну, но ему взаимностью не отвечают.
***
Солнце расплывалось красной жижей на горизонте, редкие, рваные тучки в пустом небе тоже вспыхнули огнём. Вечерело. Николай сидел на самом краю бетонной плиты четвёртого этажа, свесив ноги вниз, курил Приму, болтая ногами и поглядывая на людей внизу.
- Пошли? – спросил его Алексей, - рабочий день окончен.
Николай нехотя повернулся к нему, прищурив один глаз, спросил:
- У вас тоже на хуторе так солнце садилось, - показал он пальцами с сигаретой в руке на жидкий, растекающийся закат.
- Что хорошего? – усмехнулся Алексей, - у нас бабки говорили: солнце красное, завтра ветер! А мне на шестом этаже завтра варить. Это ты у нас кирпичиками балуешься.
Кто-то крикнул Николаю снизу, показал кулак – бугор (бригадир).
- Назавтра жди выговор и лекцию по ТБ перед работой, - усмехнулся Колька и облокотившись на одну руку, впрыгнул на этаж. – Ой, ой, ой! Погляди на него! – приплясывая пошёл он на друга, - сварщик! Тоже мне элита советского рабочего класса, - оба рассмеялись и направились к серой бетонной лестнице.
Они были последними, кто покидал строительный объект. Лёшка всегда работал до талого! Пока гнать не начнут, если бы ночью можно было, он бы и в ночь остался.
Выйдя со стройки ребята направились тропинкой, через камыши и гаражный кооператив к своему общежитию – так быстрее. Сами и протоптали эту тропку с остальными работягами. Бесцветный, сухой с прошлого года камыш шелестел по обеим сторонам от ветерка, впереди шла женщина, кажется, со столовой раздатчица, а может, и не она. Позади ещё кто-то. Ребятам не до этого, они спорили, чем займутся вечером.
- Да поехали!
- Нет, - отвечал Алексей.
- Чего тут ловить в городе? Поехали. У меня мотоцикл заправлен, канистра про запас в люльке, так что хватит покружить!
- Нет.
- Лёха, что ты за кисель?
- Отстань! – толкнул его плечо Алексей. Николай повалился на густой хрустящий камыш, и тут же выскочил обратно, на тропинку. – Что их тут на танцах мало? Сегодня в ДК танцы, на любой вкус девчата, и получше, чем эти, деревенские.
- Да, нет! – догнал его Колька, - ты же знаешь, какие у нас в деревне.
- Твоё село в другой стороне, сам говорил, - посмотрел на него друг.
- Я про все деревни, там всё иначе! Здесь на танцах или в парке, кого удивишь Уралом с люлькой? Им Жигули подавай, - хохлился индюком Коля, - кино, вино и домино! А там… - романтично вздохнул он, резко нагнулся, сорвал сухую травинку и сунул в рот. – Тепло уже – апрель! А тут что? Асфальт, бетон, гаражи, - кивнул он на приближающийся кооператив.
- Смотайся домой, зачем приключений искать. Смотри, местные отметелят, если что.
- Ты от своей Шурки не хочешь далеко уезжать, - рассмеялся Николай, показав свои желтоватые зубы, травинка выпала у него изо рта. – Не нужен ты ей! – подбежал он к Лёхе и крикнул прямо в ухо. - Искр...б
- Иди ты! – насупился Алексей.
- Не нужен! – повторил друг, - на неё наш прораб заглядывается.
- Врёшь! – вспыхнул Алексей, резко остановился, готовый схватить друга за грудки. – Он женат.
- И чего? Не она первая… Городские, они такие.
Алексей накинулся на Николая с кулаками, повалив его в самую пыль уже между гаражами, они крутились волчком, хорошо не переоделись, прямо в рабочке вертелись. Лёша, краснел, кряхтел, пытаясь поддать приятелю побольше, а Кольке смешно! Смешно до коликов в боку. Он крупнее дружка и в плечах и ростом, при желании одной бы рукой смахнул вспыльчивого Лёшку.
Кто-то стал разнимать их, наверное, те, кто сзади догонял.
- Ребят, вы чего? – спросил Володя, высокий парень с широкими скулами на лице и тонкими губами, настолько тонкими, что почти не видно.
- Ничего! – злился Алексей, отряхиваясь, - пусть за языком следит! – косился он на друга, - а то как бабка деревенская, всё равно что грязным помелом!
Николая перестал смеяться, слова друга немного зацепили, он понимал, что не прав и получил за дело, но всё равно, неприятно.
- Да я пошутил.
- Иди ты! – махнул на него Лёха и зашагал вперёд.
Володя и Витя смотрели на ребят в недоумении, давно дружат, а тут посреди дороги зацепились, как два бродячих пса.
- Всё нормально пацаны! – похлопал их по плечам Коля. – Володька?
- А?
- Не хочешь сегодня со мной на Урале, в Нижнюю Падину поехать?
- Сегодня танцы в клубе.
- Да и чёрт с ними, - сплюнул Коля на землю, - думай, скорее, а то я Витьке предложу. Знаешь, какие там... девчата? О-о-о-о, это тебе не эти! – показал он на темнеющее небо. – И клуб там есть, а значит, танцы будут. Погнали.
- А... поехали, - обрадовался простодушный Володя и виновато посмотрел на Виктора, тот пожал плечами, мол, я никуда не и собирался.
- Тогда я погнал за мотоциклом, через полчаса жду у общежития, - Коля сорвался с места и почти побежал.
- Колёк! – окликнул его Володя.
- Ну чего ещё? - раздражённо обернулся он, вытирая кулаком под носом.
- Дашь свою олимпийку синюю? А то у меня одна рубаха в клетку, замёрзну, покуда доедем.
- Не замёрзнешь! Там отогреют, - Николай махнул на него рукой и побежал дальше. – Возьму! – крикнул он, подняв руку, не оборачиваясь.
Володя тоже прибавил шаг, одному Виктору теперь торопиться некуда, он из этих - из тихих, которые, вечно учатся.
мой Телеграм и Одноклассники
Начало девятого. У входа в общежитие строителей горели жёлтые фонари, ребята стояли кучками у входа, у ворот, у дороги, курили, громко смеялись, спорили. Николай подкатил на своём Урале, начал подгазовывать. Несколько ребят подошли к нему, стали разглядывать его старенький, но ухоженный аппарат.
- Мужики, а вы Володьку не видали из второй бригады?
- Он в клуб ушёл, - ответили хором несколько его приятелей у входа.
Все нарядные, в рубашках, брюках, туфлях, многие без курток и олимпиек, несмотря на вечернюю прохладу. Сам Николай в замшевой куртке, светло-коричневого цвета, она почти облегала его круглые, широкие плечи, ворот светлой рубахи, в мелкий турецкий огурец бросался в глаза. Белое, широкое, лицо, с прямыми взлетающими бровями к вискам, густые тёмные усы красовались под носом, волосы тоже тёмные, толстые, блестящие, припущены на лоб и на уши, он пятернёй захватил их и расчесал к затылку, но его пробор слева направо, вернулся на место на место, и волосы снова падали на лоб, на глаза. От него пахло одеколоном, глаза блестели, он совсем не был похож на деревенского парня, если бы не этот мотоцикл. Но он думал наоборот, думал, его железный друг придаёт ему мужественности, фасону и он выглядит старше своих ребят со стройки, и из общаги, хотя ему всего 22.
Он немного подождал, надеясь, что Лёха выйдет и его ещё удастся уговорить, но Алексей не появился, наверное, уже убежал пялиться на Шуру и вздыхать в углу.
Коля надев и пристегнув шлем под подбородком, включил свет на мотоцикле и погнал на своём мотоцикле. Из города он выехал быстро, общага находилась почти на окраине. Трассой мчал минут десять, потом свернул на грунтовку, по буграм и оврагам, поднимая пыль нёсся на вечерние огни далёкого села. Это короткая дорога, нормальной полтора часа добираться, он и так уже опоздал из-за Володьки, так что спешил. Мост через речку, навстречу тоже мотоцикл, но без люльки, кажется, Иж - планета. Пацанва катается без шлемов. Вот и село с дурацким названием Н. Падина.
Николай подкатил к ДК вальяжно, без суеты, но громко. Тут его ждало разочарование, несколько мотоциклов, получше, поновее, поблатнее подпирали местные, деревенские гонщики, совсем зелёные, может, даже школьники. На него сразу обратили внимание, слишком взрослый мужик, и тазик старый, зажжённые сигареты выбросили. Он заглушил свой аппарат, снял шлем и положил под брезент, на люльку, подошёл к местным, поздоровался, и пошёл внутрь откуда громко играла музыка. Его молча проводили взглядами в клуб.
Там перед сценой танцевали, дёргаясь, иногда попадая в такт под "Танец на барабане", девчата и несколько парней. Девчонки разодетые, в платьях, две в брюках.
Стройненькие – подумал Николай, глядя на них. Большинство с толстыми ободками на головах, будто в кокошниках, и обязательно с чёлкой, набок или ровная – неважно, каждая хотела казаться модной, современной, но выглядели смешно. Перестарались красавицы. У Кольки глаза разбежались, он протёр усы указательным пальцем, облизнулся. Обернулся на деревянные кресла для зрителей, там ребята постарше, посерьёзнее, все смотрят на него, на чужака.
С задних рядов уже спускались те, кто отвечал за вечер, за порядок, за приличия во время танцев.
Ему задали пару вопросов, взяли деньги за вход и отошли, наблюдая, на какую же девчонку он смотрит. Николая постоял, сначала глаз горел, потихоньку интерес стал пропадать. Включили медленный танец, он зевнул в кулак и вышел, огорчив одну маленькую девчонку в очках, она как раз направлялась к нему, познакомиться и пригласить на белый танец, в этом селе девчата неробкого смелые.
На улице, Николай вскочил на свой мотоцикл, завёл и, не надевая шлема, поехал колесить по селу, в поисках приключений. Такое он и в городе видит каждый раз на танцах – неинтересно.
У котельной собралось несколько человек, и девушки, и парни. Николай проехал мимо. У магазина под фонарём собралась группка парней, человек пять, окружив чей-то мопед. У местной школы тихо, темно, только над крыльцом горит свет фонаря.
Николай проматывал одну кривую улицу за другой, их всего 6! Последняя выходила прямо в поле, дома только по одной стороне, всего два фонаря на столбах, на всю улицу. И вот за вторым, он остановился. На скамейке у двора сидели четыре девчонки, лет по 16-18-ти. По-домашнему одеты: футболки, юбки, хвостики, косички, без туши, без помад, семечки грызут. Одна так и сразу привлекла его внимание. Не сказать, что красивая: лицо круглое, нос крупный, она даже сидя была выше всех, а поднявшись, так вообще телеграфный столб один в один. Она подошла к калитке – это её дом, - подумал Николай.
- Девчат, отсюда есть дорога на город или возвращаться надо? – спросил он с дороги.
Девочки испуганно молчали.
- А вы прям не местный? – спросила длинная, держась за штакетину калитки, - я видела ваш мотоцикл не раз в селе.
- Ну раз видела, тогда врать не стану - дорогу знаю, хоть и не местный.
- Я тоже.
Он заглушил мотоцикл, слёз с него и направился к скамейке. Девчонки быстро поднялись и мимо самой смелой, юркнули в чужой двор за калитку. Она их пропустила, сама осталась.
- Семками угостите? – протянул он руку подойдя, - я видел, вы лузгали.
- Почему нет, - достала она из кармана жменю и отсыпала в его большую ладонь, тёплую и сухую ладонь.
- А вы чего не на дискотеке? Всё село там.
- Чё мы там не видели?
- Родители не пускают, - ответила чёрненькая, только глаза сверкнули из-за куста жасмина.
- Ясно, строгие у вас родители.
- А вы чего?
- Да скучно там.
- Так это не цирк!
Подружки рассмеялись над её шуткой дерзкой городской.
- Ладно, спасибо за семечки, я поеду.
- Ехайте!
- А как тебя зовут смелая и внимательная? – спросил он у высокой. Она смотрела на него прямо, немного улыбалась, ни грамма не боялась и не смущалась. Брови соломенные, завитушки волос по бокам, лоб широкий, а глазки небольшие такие, неприметные – не красавица, однозначно. Но Николай засмотрелся.
- Юлька! – крикнул старушачий голос в открытое окно, - опять парубков возле дома собираете? А ну, быстро по домам! А то ранние какие… Матери скажу!
- Юля, значит, - повторил Николай.
- А может это не я? – вздёрнула она свой нос и посмотрела на подружек. Те, прикрыв ладошками, рты улыбались.
- Надо мной смеётесь? А я проверю! – подмигнул он, и, выбросив семечки в темноту, пошёл к мотоциклу.
- И как же? – крикнула Юля. Одна из подруг, та, чернявая, самая пугливая, толкнула её, что б не нарывалась на неприятности, опять закроет бабушка и на лавке им не посидеть вечерами.
- Увидишь! – надевая и застёгивая шлем, ответил Коля. Ударил ногой по лапке, завёл мотоцикл, специально накрутил газу, доводя собак по улице до бешенства, чтобы бабуля опять высунулась и поругала девчат. Сорвался с места, как угорелый, доехал до конца улицы, развернулся и промчался мимо девчат, сигналя на всю улицу.
Ну, теперь не собираться девчатам с тихой улице, на скамейке у Юли, бабушка у неё строгая до вредности. Специально окна открывала и прислушивалась нет ли пацанов у скамейки. Не дай Бог! Он ж за внучку отвечает перед матерью и отцом.
Баба Нюра разогнала всех - надоели молодицы. Но на следующий день девчата опять собрались на скамейке и хихикали, специально громко, зазывая местных парней.
Ох, и морока уследить бабушке за молоденькой, городской внучкой. Ох, и морока!
продолжение ______________
новый канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко, но так же уютно и хорошо.
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес WB Оzon . Печатная версия на Ридеро
