Терпела женщина. Дотерпелась до того, что однажды от одного удара мужа упала и больше не поднялась на ноги. Дети остались сиротами, без матери и без отца. Отправили их в детский дом...
Маленькая девочка Нина с юных лет впитывала горькую истину: "Бьет — значит любит". Эти слова, словно мантра, звучали из уст родной матери, чей образ в памяти Нины навсегда омрачился следами побоев от отца. Непонимание, обида, страх — вот из чего состоял напиток, который каждое утро перед походом в школу выпивала юная Нина.
Нина едва ли не каждый день видела, как ее отец бил мать за малейшие провинности: за невкусный ужин, за непоглаженную рубашку, а когда не было видимой причины, — просто за то, что она не так посмотрела или не так что-то сказала. Нина настолько привыкла к этому зрелищу, что даже ничего не говорила.
Мать же, утирая слезы и замазывая по утрам синяки тональным кремом, приговаривала: — Бьёт — значит любит. Мужчина должен воспитывать свою женщину, чтобы она больше не ошибалась.
Эти слова и поведение матери глубоко запали глубоко в душу Нины. Она росла с уверенностью, что так и должно быть в настоящей семье: мужчина — глава, он сильный и порой может быть злым, а женщина должна подчиняться и терпеть.
В глазах Нины любовь и жестокость сплелись в тугой клубок, неразделимый и непостижимый. Когда Нина подросла, она начала встречаться с парнями.
И, как будто по закону подлости, мужчины один за другим, словно зеркало, отражали деспотичный образ ее родного отца. Попадались Нине одни лишь тираны и абъюзеры.
Нина, словно завороженная, ныряла в омут абьюзивных отношений, не видя иного пути. Хоть её и унижали, и оскорбляли, и поднимали руку, она не могла по-другому, просто не видела других мужчин.
Верная заветам матери, Нина терпела. Она верила, что и есть любовь.
Выйдя замуж за Володю, типичного жестокого абъюзера, Нина будто подписала приговор своему счастью своей жизни. Она окончательно погрузилась в ад.
Не любовь, уважение, тепло, цветы, подарки и комплименты, а крики, оскорбления, удары, унижения, — вот нежная мелодия их с Володей любви.
Теперь уже дети Нины, словно заложники, росли в атмосфере страха и безысходности.
— Бьёт — значит любит! — эхом звучали в голове Нины слова матери, заглушая любой голос разума.
Володя не стеснялся "ставить Нину на место" ни при собственных детях, ни при чужих людях.
Однажды, оставшись дома наедине с Володей, Володя, вернувшись с работы, вдруг начал кричать, размахивая кулаками:
— Я уже устал от всех вас! Попробуй прокорми прожорливую жену и трех отпрысков!
Нина, еле сдерживая слезы, тихо спросила:
— Может, нам стоит развестись, если ты больше не можешь выносить меня и детей?
Вопрос о разводе, брошенный Ниной!, обернулся бурей ярости. Такого вопроса в свою сторону Володя стерпеть не смог. Удар, падение, тьма...
Одного верного удара было достаточно, чтобы Нина упала и больше никогда не поднялась на ноги.
Володю посадили, а детей Нины отдали отцу Нины. К тому времени ее матери уже не стало.
Но и там, в доме, где царила атмосфера горя и отчаяния, им было не легче. Дедушка, сломленный потерей единственной дочери Ниночки, запил и вскоре тоже умер. А трех детей, которые остались сиротами, забрали в детский дом.
Детский дом, конечно, был не райским местом, но там дети, по крайней мере, были в безопасности. Там царила атмосфера спокойствия и заботы, которой им так не хватало в родном доме.
А Володя, отсидев положенный срок, вышел на свободу и вскоре нашел себе новую жертву. Ему было все нипочем. Он жил, как будто ничего не произошло, оставив за собой так много сломанных жизней...
История Нины — это трагическое напоминание о том, как слепая вера в деструктивные установки может привести к разрушению жизни.
Это история о том, как важно уметь распознавать абьюз и ни в коем случае не терпеть его, а бежать от него как можно дальше. Важно строить здоровые отношения, основанные на любви и уважении, а не на насилии и страхе.
Любите друг друга и уважайте!
