Мистический рассказ
Глава седьмая
Ная и Сиа
Наташа открыла дверь и вошла в квартиру. Из кухни плыли аппетитные запахи, племяшка готовила что-то вкусненькое. У женщины отлегло от сердца, тем не менее, она сердито скинула босоножки и шлёпнула на тумбочку сумочку.
Из кухни выскочила короткостриженная девушка в шортиках и короткой маечке с переброшенным через плечо полотенцем и тут же расплылась в улыбке.
- Ная!
Но, увидев выражение лица тётушки, сразу же потупилась с виноватым видом.
- Настя, почему я должна каждый раз нервничать? - Наташа недовольно отодвинула племянницу, пытавшуюся взять у неё пакет с продуктами. - Опять телефон на беззвучке? Ну просила ведь не делать так, если одна дома!
Настя скривила губы и ускакала в комнату. Через несколько секунд она вернулась с разнесчастным видом, держа в руках телефон. Посмотрела жалобно на тётушку, которая переправляла купленное в холодильник и тронула её за руку.
- Ная...
Затем быстро приложила кончики пальцев ко лбу и провела рукой перед лицом.
Попросила прощения...
Впрочем, Наташа не умела долго сердиться. Да и на кого? На единственную племянницу, чудом выжившую в тот страшный июльский день.
День, когда погибла вся её семья...
***
В тот год Настя закончила школу, старшая сестра Алиса, студентка медицинского, была на каникулах, а у родителей в кои-то веки отпуск случился летом и было решено съездить на отдых в Анапу, к отцовской родне.
На чём добираться, даже не обсуждалось - единогласно решили ехать на машине...
А второго июля для семьи Корольковых сошлись все чёрные звёзды.
И сложная извилистая дорога с крутым обрывом с одной стороны...
И внезапно начавшийся проливной дождь...
И какой-то урод, нагло подрезавший их машину на скользкой дороге...
Отец, хоть и не гнал тогда, для шестидесяти в час хватило и этого. Машину занесло, развернуло, она влетела в тонкое бетонное ограждение и, проломив его, рухнула с обрыва.
Буквально за несколько секунд до этого Алиса каким-то чудом сумела открыть дверь и вытолкнуть сестру из машины, а когда передние колёса уже зависли в воздухе, умудрилась выпрыгнуть и сама. Настя, несмотря на разбитое об асфальт лицо и колени, успела кинуться вперёд и схватить её за руку, второй рукой ухватившись за тонкий ствол деревца, торчащего на краю обрыва.
Она наверняка бы удержала Алису, потому что уже визжали тормоза, уже хлопали двери, уже спешили на помощь неравнодушные к чужой беде водители и один из них, подоспевший раньше всех, уже протягивал руку...
Проклятый дождь внёс свои коррективы...
Мокрая рука Алисы выскользнула из Настиной буквально за миг, прежде, чем её успели перехватить подоспевшие на помощь мужчины. Единственное, что они смогли сделать - словить саму Настю, которая пыталась прыгнуть вслед за своей погибшей семьёй.
Пронзительно крича на одной ноте, девушка так отчаянно вырывалась, что одному из них сломала руку. А вскоре просто выключилась, как перегоревшая лампочка и ни на что не реагировала.
По счастью, недалеко располагался райцентр и "Скорая" приехала быстро, что, возможно и спасло жизнь девушке - по приезду в больницу у неё остановилось сердце, слишком сильный шок испытала бедняжка...
Полиция уже на следующий день вышли на единственную близкую родственницу - младшую сестру погибшей Анны, Наташу, новость о трагедии для которой стала настоящим шоком. Её собственная личная жизнь как-то не сложилась, семьёй в свои тридцать два она не обзавелась и две племянницы стали ей самыми близкими и дорогими.
Наташа после и сама не могла вспомнить, как добиралась, как брала билеты, на какой рейс, всё было, словно в тумане.
Слёз почему-то не было. Ни тогда, когда Наташа выслушала подробности страшной аварии от местной женщины, чей муж одним из первых поспешил на помощь. Ни тогда, когда она сидела рядом с племянницей и сердце сжималось, когда она смотрела на бледное подобие всегда жизнерадостной девушки. Нет, физическое здоровье Насти опасений не вызывало, как ни странно, она отделалась ушибами и ссадинами и к приезду тёти находилась в сознании.
Вот только это самое сознание у племянницы напрочь отсутствовало. Она смотрела в никуда пустым остановившимся взглядом, никого не видела и не слышала, даже Наташа не могла до неё достучаться. Врачи только руками разводили, рефлексы у Насти были в норме, зрачки реагировали на свет, тело отзывалось на боль, как и положено, но вот сама девушка будто находилась в своём, одной ей известном мире.
Первые три дня Наташа провела с мыслью, что племяшка навсегда останется такой...
Овощ...
Но на четвёртый Настя впервые сфокусировала взгляд на сидящей рядом тётушке, слабо тронула её руку кончиками пальцев и тихо произнесла:
- Ная...
И даже чуть улыбнулась.
Вот тут-то Наташу и прорвало, ревела так, что перепугала весь персонал и её пришлось накачивать успокоительным. Слишком долго женщина держала всё в себе, в результате чего довела себя до нервного срыва.
Через пять дней Настю выписали, по всем параметрам она была здорова, а то, что девушка так и не заговорила, так это, как объяснил Наташе лечащий врач, не их профиль. И посоветовал обратиться к психиатру или психологу. А лучше, ко всем сразу.
Наташа, по иронии судьбы, сама работающая психологом, немедленно продемонстрировала врачу свой диплом, поскольку перед отъездом в спешке просто сгребла в кучу все документы на всякий случай и, получив на руки Настин эпикриз, список лекарств и саму племяшку, покинула больницу.
*
Это был очень трудный период в их жизни. Как вскоре выяснилось, диплом, которым Наташа козыряла перед врачами, с Настей не прокатывал. И специалист в вопросах оказания помощи людям в трудной ситуации, Ларина Наталья Викторовна, наступив на горло уязвлённой профессиональной гордости, искала для племяшки других врачей.
Без толку.
Эскулапы морщили умные лбы, говорили умные вещи, пересыпая речь медицинскими терминами, от одних только названий которых Наташе становилось плохо, но не могли ничем помочь. Настя неоднократно была признана абсолютно вменяемой и дееспособной. То есть, нормальным, каких миллионы, человеком.
Только не разговаривала.
Наташа похудела, осунулась, заработала невралгию, стала меньше работать, потеряла некоторых клиентов, но отступать не собиралась. От накоплений осталась одна треть, но она не видела в этом большой неприятности. В конце концов, можно продать машину. Хоть Наташа и не мыслила себя в последние пять лет без железного коня, но человек ко всему привыкает, общественный транспорт в городе бегает.
Только через полгода Бог знает, какой по счёту врач поставил диагноз, до чёртиков напугавший Наташу своим названием.
Шизоидная психопатия средней формы.
Правда, её заверили, что не так страшна болезнь, как звучит, к тому же случай уникальный, ведь, как правило, проявляются симптомы ещё в раннем детстве.
Как бы там ни было, Наташа смогла наконец оформить опекунство на девушку.
Сама же Настя, видя, как трудно тётушке, стала проявлять активность, идя навстречу. Она придумала свой язык с минимумом слов, да и те сокращала. Так, "Наташа" у неё превратилась в "Наю", слово, которое девушка произнесла ещё в больнице. Своё имя она сократила так, что из "Анастасии" получилась "Сиа". К птичьему языку Настя добавила жесты собственного сочинения и постепенно Наташа стала её понимать. Хорошо, самой жестикулировать или слова коверкать не пришлось, девушка всё прекрасно слышала и понимала, что ей говорили.
А вот на общение посредством письма, на которое так рассчитывала Наташа, вышел облом. Настя, хоть и не утратила умение читать и писать, наотрез отказалась от переписки, написав в самом начале лишь одну фразу:
"Наташенька, прости, я буду чувствовать себя совсем ущербной."
И даже знаки препинания были на месте...
Вообще-то язык Насти оказался не так уж и труден и вскоре они прекрасно обходились без переписки. А если Настю нужно было о чём-то спросить, Наташа так задавала вопрос, чтобы девушка могла ответить "да"или "нет", слова, которые она говорила чаще других.
Через год Наташа вернулась к работе, постепенно возвращая клиентов, со спокойной душой оставляя Настю одну дома. Племянница, надо сказать, не сидела сиднем весь день, порядок в квартире и еда были на ней. Чуть позже она стала и в магазин ходить, благо, что в супермаркете на кассах можно ничего не говорить.
Поскольку Настя прочно обосновалась у тёти и её квартира пустовала, то в трудное первое время у Наташи возникали мысли о продаже недвижимости. А теперь уже и сдавать-то нет желания, мало ли какие жильцы попадутся.
А ещё через год Настя начала рисовать, хотя особых навыков у неё не было, да и тяги не было никогда.
Рисунок был всегда один и тот же и увидев в первый раз творчество племянницы, Наташа поняла - Настя ничего не забыла.
На рисунке были изображены две сцепленные руки и не нужно было спрашивать, чьи они.
Первые рисунки были довольно схематичны, хотя и не скажешь, что ребёнок изобразил. Но со временем они получались всё лучше, тем более, что поначалу Настя, как одержимая, рисовала каждый день. Наташа, беспокоясь за племянницу, даже отнесла несколько их показать курирующему врачу, но тот развеял её страхи:
- Это абсолютно нормально, Наталья Викторовна, с таким же успехом Настя могла бы сочинять музыку или писать книги. Для её состояния, как ни странно это звучит, вполне обычное явление...
На четвёртый год рисунки появлялись раз в месяц, а то и в два. Но они стали совершенно другими. Руки были изображены с фотографической точностью, несмотря на то, что Настя использовала простой карандаш. И дождь и капли на руках были так выписаны, что казалось, с рисунка вот-вот потечёт вода.
Сама же девушка относилась спокойно к собственному творчеству, хотя Наташа, особенно первое время боялась, что Настя сорвётся, вытаскивая из памяти кошмар. Но племяшка, закончив очередной рисунок, приносила его тётушке и тыкала пальцем в изображение.
- Сиа...Ли́са... - каждый раз вздыхала она, но глаза оставались сухими.
"Настя и Алиса"...
***
- Ладно, Настёнка, не сержусь я. - Наташа обняла девушку, которая немедленно заулыбалась и ответно стиснула тётушку. - Но телефон включи, хорошо?
Настя отстранилась и несколько раз кивнула.
- Да,..Ная.
- Вот и хорошо. - Наташа взъерошила ей волосы. - Накормишь голодную Наташу, поварёнок?
Настя засмеялась, подпрыгнула, похлопала в ладоши.
- Да, Ная...идём...
"Идём"...
Ещё недавно этого слова в Настином словаре не было, прогресс в её состоянии ощущался. Жаль, что очень медленно. Уже прошло четыре года, почти четыре, а сколько ещё понадобится?
Или должно что-то произойти, чтобы процесс ускорился?
Этого никто не знал...
Но кое-кто догадывался...
*****
01.3.2024. 08:00
Продолжение следует...
