- Ну и пожалуйста, иди, куда хочешь. Не заплачу, не бойся… А потом хлопнула дверь, она ушла, папа остался. Я решила не выходить из комнаты: он наверняка плачет, обманщик несчастный. Что за люди эти взрослые?..
Я живу с отцом уже три года: послушная понимающая дочь и он, покинутый моей мамой. Мне скоро 17 и, если честно, из них мы всего лет шесть жили всей семьёй – когда я была маленькой. А потом у меня обнаружились способности к спорту, понадобилась спецшкола, которая нашлась в соседнем городке. Это недалеко, полсотни километров от нашего дома, но каждый день не наездишь, сказала мама. Так мы с папой уехали, чтобы я училась и тренировалась, а мама осталась – с бабушкой, кошкой и псом… Мы с папой приезжали на выходные, так прошли годы. А потом оказалось, что мама коротала вечера не только с кошкой и псом, был мужчина…
Мы с бабушкой отсиживались в комнате, пока дома бушевали скандалы: папа требовал, чтобы мама сделала выбор – он или тот, другой. Мама говорила, что хочет остаться с папой. Но едва мы уезжали, как всё начиналось сначала: мама встречалась с другим дядей. И даже не пряталась. Соседи рассказывали, что маму видели с ним в ресторане, в кино. Папа устраивал скандал, мама кричала, мы с бабушкой плакали. И однажды папа сказал: «Я больше так не могу». Собрал свои и мои вещи, нашёл жильё – так мы стали совсем самостоятельными. Целый год папа был сам не свой, забывал выключить свет и газ, бродил по ночам по квартире – но никогда не спросил, как там мама. А я знала, как она: ушла жить к дяде, из-за которого всё и случилось, бабушка осталась одна с питомцами. Я плакала, когда навещала её: ветхая седая бабуля, старенькая Мурка и такой же Чарли… Эх, сироты мы все. Кроме мамы. Она как раз была счастливой. Если честно, она никогда не была такой счастливой с нами…
И я сказала папе: «Хватит. Давай найдём тебе новую жену». Папа послушался, несколько раз сходил на свидания, но всё было не то. И он махнул рукой: жил себе, работал, готовил нам завтраки и ужины, смотрел кино по вечерам. Только стал суровый и молчаливый. Я ждала, ведь должно что-то измениться: папа ещё молодой, подтянутый, только на висках седина появилась.
Тётя Аня появилась перед Новым годом: мы с папой покупали еду на праздничный стол, потом долго стояли в хвостатой очереди, и она за нами. Мы разговорились, папа подождал её и предложил отвезти домой с покупками – тяжело ведь. Я даже рот открыла: куда девался угрюмый молчун? Папа даже шире в плечах стал, глаза горят, несёт какую-то ерунду про фирменный салат, а потом такой: «Я разведён. А вы?» Тётя Аня, к счастью, тоже разведена и воспитывает 12-летнюю дочь…
Вернувшись домой, папа разбирал пакеты с едой и пел. Впервые за годы. «Пап, а ты её телефон взял?» - вернула его с небес на землю. «А как же! – приосанился родитель. – И получил приглашение в гости на праздники!»
Ну, кажется, дело пошло на лад.
Возвращение к жизни
Мне хотелось пристроить табличку у дверей того магазина, дескать, это царство Купидона, если вы одиноки и несчастны, милости просим – встретите судьбу, а также горошек по акции. Потому что на папу и Аню смотреть было приятно. Вечером он не приползал от усталости с работы, как обычно, а возвращался вприпрыжку. Быстренько что-то готовил, съедал и целый вечер висел с Аней на телефоне – если они не бежали в кино или бассейн. По выходным мы ходили к ним, а они к нам. Её дочь, Настёна, оказалась мировой девчонкой. Как-то зашла в мою комнату и важно сообщила: «Лена, я буду видеоблогером. Научи меня краситься». Ничего себе заявление! Да я и сама не умею. Но ответственно сидела с ней перед монитором, смотрела, как девушки намазывают на себя десятки слоёв жидкостей, кремов – как у них голова не оттягивается от красоты?
А ещё я завидовала Насте: у неё была настоящая мама. Заботливая, нежная, ласковая. Настя могла запросто обнять её, поцеловать – и тётя Аня всегда притягивала её к себе, что-то хорошее шептала на ушко. И мне хотелось, чтобы Аня была и моей мамой. Конечно, потом было стыдно перед своей за предательство. А и правда, почему она была другой? Мама тоже меня любила, но была ласковой только в день рождения, когда я болела и когда мы были в гостях.
Когда пришла весна, мы ездили в лес – гулять и жарить шашлыки. Папа возился с мясом у костра, тётя Аня накрывала на стол: скатерть, салфетки, тарелки и приборы. А я помогала: было здорово находиться рядом с ней. Возле Ани хотелось быть хорошей, послушной – и чтобы тоже хозяйка-золотые руки. А Настя притаскивала нам жуков, цветы, один раз даже приволокла ёжика! Аня всплёскивала руками: «Настя, ты опять испачкала руки! Всю воду, которую взяли, на тебя изведём!» И тогда я говорила: «Ничего, я ею займусь». Аня смотрела на меня особенным взглядом, целовала в щёку: «Спасибо, Лена!» И тогда казалось, что она по-настоящему моя мама, а я старшая и мудрая дочь. И мы вместе растим пока ещё бестолковую Настю, которая залезла в ручей и оставила там резиновый сапог. И это в 12 с половиной лет! Вот в кого она у нас такая?..
Это было золотое время, как пишут во взрослых книгах. Но однажды вечером папа снова превратился в угрюмого молчуна, а когда я спросила, в чём дело, он отрывисто сказал: «А что, если Аня тоже меня бросит? Она ведь красивая и молодая!»
Ясно. Папа стал ревновать и бояться.
Тучи сгущаются
Всё-таки мы с папой не похожи. Когда я влюбилась по-настоящему, я летала как на крыльях. Щебетала, смеялась, постоянно стреляла глазами в мальчика, который, как мне казалось, тоже влюблён. А иначе с чего он «лайкнул» мои фотографии? Потом выяснилось, что он просто дружелюбный, а не влюблённый, «лайкает» фотографии всех, кто ходит в нашу спортивную секцию. И несмотря на то, что любовь обманула, я всё же целых пять дней была счастлива. А потом поплакала пару вечеров – и как новенькая!
А папа совсем другой. Сначала был весёлый, а потом решил жениться на Ане, но вспомнил, чем всё закончилось с мамой. А ведь Аня даже не мама, она молодая, весёлая, очень красивая и ласковая. Я видела, что другие мужчина смотрят на неё и даже оборачиваются вслед. А тут ещё папа, оказывается, заговорил о совместном будущем, мол, надо переезжать под одну крышу. А Аня вместо того, чтобы запрыгать и захлопать в ладоши, промолчала – это папа сказал. Конечно, он всё увидел в чёрном цвете и обиделся. А он такой – долго не может простить и забыть…
Вечером Аня была у нас, они о чём-то говорили, папа сразу был нервным. Она, судя по интонациям, пыталась успокоить. Но успокоить обиженного папу – задача нереальная. Однажды, когда я без предупреждения задержалась до полуночи и не отвечала на его звонки, он ужасно расстроился. И неделю со мной не разговаривал – совсем.
И вот тут прозвучала фраза, после которой хлопнула дверь. Аня даже со мной не попрощалась.
… Папа сидел на диване и смотрел перед собой. Поднял на меня глаза (совсем такие же, как тогда, когда мама сошла с ума и полюбила другого дядю) и сказал: «Вот и всё».
А дальше я вышла. Вдруг он будет плакать – такие вещи надо делать в одиночку, по себе знаю. Всё же мы с ним не похожи. Я любила – и летала. А он, когда любит, его словно паровоз переехал.
«Привет»
- Привет, тёть Ань, я к вам с Настей, - пустите? – я взяла и просто так заявилась к ним. Потому что скучаю и хочу снова чувствовать, что мы с Аней взрослые, а Настя – глупыш несмышлёный.
- Лена, доченька, заходи! – тётя Аня бледная, похудевшая, но оттого ещё красивее. И халат у неё красивый, такие носят настоящие мамы. Тут выкатилась Настя: «О, Ленка, привет!» Привет, сестрёнка…
А через час, накормив Настю и отправив смотреть аниме, мы с Аней сидели на кухне и говорили, как взрослые. «Понимаешь, Лен, он сказал, что будем съезжаться под одной крышу. А я задумалась – как? У вас двухкомнатная, у нас тоже – то есть нужно искать просторный вариант. А ещё желательно бабушку твою пристроить, она ведь стареет. Короче, я романтичный порыв не оценила, сразу ударилась в прагматику. А папа и без того последние недели на нерве ходил, вот и вспыхнул. Я пыталась ему потом объяснить, да куда там. Наговорили друг другу с три короба, я кричала, что не надо меня путать с бывшей женой, я так не поступлю… Ой, прости, заяц, я не хотела…»
Ничего, тёть Ань, сказала я. Мне тоже не нравится мамин поступок. Мы обнялись, налили ещё чаю. Потом мыли посуду, тётя Аня собрала баночки с ужином и пирогом – передать папе.
- Можно, я опять приду? – спросила я Аню.
- Можно, - сказала она и дала мне ключ от дома.
Папа всё понял сразу: «Ты была у Ани?» Я кивнула, а он почернел с лица: «Она обо мне спрашивала?» Ох, уж эти взрослые – хлеще Насти и детей вообще.
- Пап, она только о тебе и говорила. Ты её замуж позвал, а она стала решать, что с жилплощадью делать – нас ведь будет больше, плюс бабушку с питомцами надо пристроить. А ты ж как порох, я тебя знаю.
Сказала и осеклась: я впервые говорила с папой, словно я взрослая, а он маленький и глупый. Думала, глазищами зыркнет и отправит в свою комнату, а он сник, как ребёнок. И я дожала: «Мой руки, сейчас пирог будешь есть».
«Это вам»
Я снова у Ани, готовим салат, слушаем щебет Насти. На дворе только ноябрь, а она уже мозги нам в пену взбила: «В каком образе мне идти на школьную вечеринку к Новому году?» Мы слушаем, даём советы, Настя мечется из кухни в комнату, забегает каждый раз в новом наряде, аж в глазах рябит. Как Аня с ней справлялась без меня? Когда бабушкина кошка была совсем молодой, с ней тоже сладу не было. Но Настя ведь человек!..
И вот ужинаем мы, Настя, слава богу, насыщается молча, движения замедляются, и тут звонок в дверь. Аня смотрит на меня: «Кто бы это мог быть?» Я пожимаю плечами, говорю, пойду открою (ух, как мне нравится быть за старшую в семье!), а вы ешьте. Девочки, конечно, откладывают вилки в сторону – любопытно же!
За дверью стоит растерянный папа, в одной руке букет, в другой – пакет с провизией. Молчит и хлопает глазами. Открываю дверь пошире: «Проходи, мы ужинаем как раз». Папа послушно идёт, долго возится с обувью и курткой в прихожей, явно смущён и боится.
Заходит на кухню, видит Аню – и нас всех сразу словно нет, есть только эти двое. Букет и пакет в руках – интересно, сколько папа выдержит статичную нагрузку? Вмешиваюсь: «Пап, а что делать с цветами и едой?» Он спохватывается: «Цветы в воду, а продукты в холодильник».
И тут всех уделывает Настя. Идёт к буфету, достаёт ещё одну тарелку и ставит на стол перед папой. Наши тарелки ставит на поднос: «Лена, пошли в комнате поедим. Не видишь, что ли, людям поговорить надо!»
Ничего, сестрёнка, попросишь ты у меня совета по макияжу!
