Несколько последних статей мы внимательно изучали, куда двигалось советское танкостроение, как развивалось американское, узнали, как концепция тотальной ядерной войны привела к повороту не туда в СССР и как уральские танкостроители выворачивали на правильные рельсы. Поговорили и про американские искания, но так и не выяснили, почему М60 превратился в "противотанковый танк". Самое время исправить ситуацию. Располагайтесь поудобнее, нас ожидает очередное путешествие в прошлое. И, как обычно, вернемся к истокам.
Как мы знаем, Вторая Мировая самым решительным образом повлияла не только на облик танков, но и на саму концепцию их применения. Страны-победительницы в лице СССР и США, точнее, их военные и их конструкторы, пришли к логичному и обоснованному практикой выводу, что становым хребтом танковых войск является средний танк. В свою очередь, средний танк должен быть максимально универсальной боевой машиной, одинаково эффективной как в наступлении, так и в обороне, успешно бороться как с себе подобными, так и с различными укреплениями, а также решать всевозможные вспомогательные задачи. Обе сверхдержавы создали свои универсальные машины - Т-54 и М48 стали квинтэссенцией опыта Второй Мировой. Однако, уже в конце 1950-х в Штатах создается М60, имевший лишь одно принципиальное отличие от предшественника - 105-мм пушку М68 без нормальных осколочно-фугасных снарядов. Это кажущееся незначительным отличие решило все, и с тех пор все западное танкостроение идет по этому пути. Но как так получилось?
Уже в конце Второй Мировой наметилось новое противостояние. СССР и США имели диаметрально противоположные интересы и в Азии, и в Европе, и противостояние двух сверхдержав было неизбежно. Однако, как это часто бывает, сами участники событий поначалу не придавали перспективе нарастания политической напряженности серьезное значение. В конце концов, отгремела самая кровопролитная война в истории, города лежали в руинах, солдаты рвались домой, и в реальность новой войны мало кто верил. Тем более у Штатов было сверхоружие - атомная бомба - и в Вашингтоне были уверены, что само ее наличие будет гарантом безопасности. На всякий случай нарисовали планы ядерных бомбежек советских городов и положили их под сукно: в конце концов, русским есть чем заняться после нескольких лет немецкой оккупации. Поэтому президент Трумэн продолжил безжалостно сокращать вооруженные силы и военные контракты: в обозримом будущем столько людей в форме и столько оружия не потребуется, а если что-то случится, достаточно атомной бомбы.
Вторая Мировая убедительно доказала, что лучшее ПВО это твои танки на аэродромах противника, поэтому Советский Союз не собирался уходить из занятых по итогам мировой войны восточноевропейских стран и держал там сильные группировки, построенные вокруг танковых дивизий. Это гарантировало, что в условиях фактического отсутствия сильного сухопутного противника советские танковые соединения под руководством закаленных в боях командиров смогут быстро добраться до авиабаз в Западной Германии, а радиуса действия фронтовой авиации хватит, чтобы как минимум помешать действиям американских стратегических бомбардировщиков.
Эти обстоятельства не были секретом для американцев, просчитавших действия русских и пришедших к выводу, что единственно возможным методом для бывшего союзника (и пока еще не потенциального противника) было стремительное наступление советских танковых частей для захвата американских авиабаз в Европе. А те стараниями Гарри Трумэна оказались практически беззащитны. 1949 год, Берлинский кризис и испытания советской атомной бомбы случились очень вовремя. Бывшие союзники все сильнее превращались в потенциального противника, а Корейская война показала, что боеспособность армии США нужно воссоздавать. Войска надо готовить к войне с бывшим союзником, значит, надо как можно лучше изучить его менталитет, тактику, особенности планирования операций и применения различных родов войск, сил и средств. Но откуда взять информацию? Ответ был на поверхности.
Еще 22 апреля 1945 года начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл инициировал старт проекта "Хилл" - изучения трофейных архивов подразделений Вермахта, воевавших на Восточном фронте. Через месяц разведка армии США заключила соглашение с военной разведкой Военного министерства Великобритании о совместной работе над проектом. Официальными целями были обеспечение военной безопасности в Европе и продолжение войны с Японией. Проект был тут же засекречен, причем не только от СССР, но даже от Франции. Летом 1945 английские и американские разведчики создали Объединенный отдел немецких военных документов, получивший доступ к результатам допросов и трофейным документам, собиравшимся еще с 1943 года. Также в ведение новой структуры отдали архивы Генштаба Вермахта, которые нужно было перевезти в Штаты.
Из-за огромного объема подготовительных работ проект "Хилл" стартовал только в октябре 1945 года. В августе 1945 к участию в проекте привлекли исторический отдел армии США (Historical Division of the United States Army), который уже два года был занят написанием официальной истории участия американской армии во Второй Мировой. К работе в проекте привлекли пленных немецких офицеров, которых перевезли в лагерь Ритчи в штате Мэриленд. В ноябре 1945 г. под руководством американских офицеров проект заработал на полную силу. Над исследованиями по особенностям мобилизации, логистики, фортификации, организации обороны и прочим подобным вопросам трудились немецкие военнопленные, обладавшие необходимыми компетенциями. Началась подготовка монографий по различным вопросам немецкого военного строительства на немецком языке, что потребовало привлечения переводчиков. Также в распоряжении проекта оказался архив аналитического отдела Вермахта "Иностранные армии - Восток", занимавшегося в первую очередь изучением Красной армии.
Проект оказался сильно двойственным, и это выражалось и в организации работы, и в организации управления. Руководил практической частью проекта начальник отдела немецких военных документов полковник Джордж Блунда, а командовал лагерем для военнопленных полковник Мерсер Вальтер. Первый относился к немецким пленным как к коллегам, выполняющим важное правительственное задание, а второй, навоевавшись с этими самыми "коллегами", относился к ним как к нацистам, отбывающим справедливое наказание. Все это вызывало постоянные конфликты. Между разными отделами разведки также все было не гладко: когда разведчики уже вовсю шерстили документы и допрашивали пленных, историки только начали формулировать план действий.
По мере расширения работ проводились и соответствующие реорганизации. С 1 января 1946 г. руководство было передано английским и канадским офицерам. Только обслуживающий персонал лагеря составлял около 1 500 человек. На момент завершения проекта в марте 1946 года исследовательскую работу вели 35 офицеров от капитана и выше, обладавшие «специальными знаниями». Также в лагере работали 22 офицера от лейтенанта до капитана, 14 унтер-офицеров и 108 рядовых в связи с наличием у них специальных технических и языковых знаний, а всего через проект "Хилл" только офицеров Вермахта прошло около 200. Результатом работы стал комплект монографий общим объемом 3657 страниц для правительств США, Великобритании и Канады. Монографии были строго засекречены.
Вот и настало время читателю сказать: стоп, стоп, автор, хватит уже про разведку. Где же танки? А вот они. После расформирования проекта большинство немцев отправились в обычные лагеря для военнопленных, но 11 особо компетентных офицеров были отправлены в форт Хант, где в обстановке максимальной секретности работала так называемая "группа Гелена". Среди этих 11 человек был некто Вольфганг Томаль, генерал-лейтенант Панцерваффе. Он воевал на Восточном фронте с 22 июня 1941 года, командуя сначала 3 батальоном 25 танкового полка 7 танковой дивизии, а затем 27 танковым полком 19 танковой дивизии Вермахта. С марта 1942 года он занимал различные штабные должности в Берлине, а с марта 1943 года возглавил штаб генерального инспектора Панцерваффе. Да-да, того самого "быстроходного Гейнца" Гудериана, и в этой должности он окончил войну, попав в плен к американцам. Кстати, Томаль поучаствовал в одном интересном деле - в подавлении путча 20 июля 1944 года, отдав приказ резервной танковой бригаде выдвинуться в Берлин. В общем, интересная и разносторонняя личность.
В форте Хант генерал Томаль развернулся. Американцы считали его ценнейшим специалистом по танковой войне с русскими, и до лета 1946 года он подготовил несколько докладов по вопросам применения как танков, так и танковых войск. Наиболее важным стал доклад в двух частях с незамысловатым названием "Танковая война". В первой части рассматривались особенности ведения войны на Восточном фронте, а также организация, тактика, вооружение танковых подразделений и их технические требования. Второй доклад затрагивал проблему снабжения моторизованных войск на Восточном фронте. Другими его докладами стали «Немецкая оценка американского танкового вооружения» и «Танковые потери». Доклады впечатлили американское руководство, и осенью 1946 года Томаль был освобожден. Далее его биография теряется в тумане, но в 1960-х скромный ветеран войны стал... президентом Verbandes der Automobilindustrie, Ассоциации автомобильной промышленности ФРГ.
Но не Томалем единым. Пока разведчики выпытывали из немецких офицеров прикладную информацию, историки не сидели сложа руки. Под руководством другого Маршалла, Сэмюэла и бригадного генерала, в Карлсруэ летом 1946 года начали работу по обобщению опыта войны 328 старших офицеров Вермахта. Со стороны немцев в качестве руководителя выбрали не много и не мало, а самого Франца Гальдера, бывшего начальника штаба сухопутных войск Вермахта. К началу 1947 года американцы сместили фокус исследований: теперь это была аналитика по Советскому Союзу. Гальдер поставил условие: дать доступ ко всем необходимым документам. Американцы нехотя согласились: цель оправдывает средства, в конце концов. Именно в рамках этой группы работали такие известные авторы, как Фридрих фон Меллентин, написавший знаменитую в нашей стране работу "Танковые сражения" (Panzer battles 1939-1945: A study of the employment of armour in the second world war), или Эйке Миддельдорф, написавший тактический обзор событий на Восточном фронте.
И какое же отношение доклады Томаля или труды Меллентина имеют к отсутствию осколочно-фугасного снаряда для пушки М68? Самое непосредственное. Проблема была в том, что если американцам нужна была аналитика, то немцам нечто иное. Они в первую очередь занимались обелением себя и отмыванием репутации Вермахта в целом (и СС в частности), в том числе посредством героизации как отдельных персонажей, так и целых соединений. Неудачи старательно ретушировались, а успехи с не меньшей старательностью подчеркивались и лакировались. Американские кураторы, осведомленные о ходе войны в СССР только в самых общих чертах, распознать манипуляции, естественно, не могли.
К чему же свелись все экзерсисы пленных немцев применительно к танкам? Красной нитью через все немецкие труды прошла мысль, что советское военное руководство топорное, негибкое, склонно к шаблонным решениям и действует только от численного превосходства. Советские офицеры безынициативны, ленивы и склонны к панике. Жесткая вертикаль управления подавляет волю командиров к нестандартным решениям. Соответственно, и танковые части управляются прямолинейно, не способны к сложным маневрам на поле боя и прут напролом, не считаясь с потерями.
Чем сильнее СССР и США входили в противостояние Холодной войны, тем больше был спрос на немецких профи, экспертов по войне с русскими. Американские военные, среди которых почти не осталось лиц с реальным боевым опытом, все больше уповали на аналитику от немецких профи. А уж те не забывали себя нахваливать: во всех неудачах был виноват исключительно бесноватый фюрер, а уж они виртуозно отбивались от большевистских орд до самого конца, и даже в последние дни тактически превосходили всех своих противников. Вопрос, как же так защита цивилизации от большевистских орд привела их в ближнее Подмосковье, как-то не выпячивался. Всяко же бывает. Каким образом в процессе борьбы с большевизмом на территории СССР оказалось уничтожено не менее 18 млн гражданских лиц, немецкие "военные эксперты" точно также предпочитали не отвечать.
В результате изучения всех этих докладов, монографий и отчетов американцы пришли к логичному выводу: если главным инструментом по борьбе с ордами советских танков стали немецкие танки, то в будущей войне, когда русские ломанутся танковой толпой за Запад, американские танки станут становым хребтом обороны. Ведь никакое другое оружие не позволяет настолько оперативно маневрировать на поле боя, не обладает сопоставимой защитой и не имеет настолько мощного вооружения. Со второй половины 1950-х американцы стали видеть в танке в первую очередь средство борьбы с советскими танками. Они от и до восприняли немецкую концепцию "подвижной обороны", означавшей, что по ударной группировке противника наносятся постоянные контрудары танковыми частями, и начали адаптировать свою тактику под немецкие теории, основанные на абсолютно неверных предпосылках. Отсюда появилась и идея "обратного отскока": ведь лучше всего встречать русские танки, разместив свои на обратном скате холма так, чтобы из-за него торчала только башня. Выстрел, и танк откатывается для перезарядки, а потом выкатывается снова. Для подобной тактики некритично наличие стабилизатора, зато важны дальномеры и баллистические вычислители. Позднее пришли к идее нескольких передач заднего хода. Ведь на такой позиции нет своей пехоты, ее БТР и БМП не толкутся позади, и можно лихо, не глядя сдавать назад в укрытие, чтобы потом выскочить для нового выстрела.
Именно по этой причине американские, а вслед за ними и танки других членов НАТО лишились осколочно-фугасных снарядов. Они стали не нужны, так как по пехоте или укреплениям в бою стрелять не придется. Танк должен уничтожать советские танки, а всю остальную работу доделают пехота и артиллерия. Американцы так и не поняли, что немцы вовсе не стремились научить их воевать с русскими. Гальдеру и его подчиненным надо было нечто иное: они старательно оттирали свои мундиры от крови уничтоженного мирного населения Советского Союза, от грязи военных преступлений, грабежа и насилия. И, надо сказать, у них это получилось. Если бы они не справились со своей задачей, мы бы жили в другие времена.
Историческая часть проекта затянулась до 1961 года. За 15 лет в проекте приняло участие более 700 офицеров Вермахта и СС, было создано более 2500 текстов на разные темы. Участники проекта ездили с лекциями по военно-учебным заведениям США, стояли у истоков Бундесвера, участвовали в разработке различных боевых машин. Влияние "немецких военных экспертов" на западное военное дело в целом и танкостроение в частности огромно: ведь и "Абрамс", и "Леопард 2", и различные БМП создавались под непосредственным воздействием этих идей. Даже в 1970-х немцы были в фаворе. Например, генерал Бальк консультировал создателей доктрины AirLand Battle.
Однако, у каждой истории должен же быть хороший конец, не так ли? Невольно немцы отомстили своим победителям и покровителям. 4 июня 2023 года подразделения, подготовленные в соответствии с доктриной AirLand Battle, пошли в наступление на русские части и соединения, оборонявшие направление на Мелитополь. В декабре подсчитали потери наступавших: они 159 тысяч военнослужащих, 121 самолёт, 766 танков, включая 37 "Леопардов". Наступление полностью провалилось. Видимо, не то насоветовали пленные немцы...
